Роман, написанный иглой

— Да ты что такое говоришь, дочка? — тётушка Хаджия отшатнулась. — Зачем меня обижаешь и безвинную девушку!

— Безвинную! — фыркнула Каромат. — Так я и поверила. Заморочила Рустаму голову, весь кишлак об этом говорит.

Тётушка Хаджия мучительно покраснела. Если бы она была абсолютно уверена в том, что между Рустамом и Светланой решительно ничего, кроме дружбы, ничего нет! Но кто знает?! Мирабид намекал, Максум уверял, кишлачные сплетницы только и трезвонят о «новой невесте Рустама»… И всё же женщина рассердилась.

— Стыдно тебе, Каромат, сплетням верить!

— Сплетням? Почему же тогда эта ваша, как её., Света… не объяснит всё Мухаббат? Боится? Знает кошка, чьё мясо съела!

— Светаджан два раза ходила к Мухаббат, а та её видеть не пожелала.

— Видеть не пожелала! Очень интересно смотреть на… — Каромат не нашла подходящего слова, достойно, по её мнению, характеризующего приезжую девицу, и вдруг, еле сдерживаясь, чтобы не крикнуть, огорошила тётушку Хаджию: — Ну а вы… Вы-то почему не заходите к Мухаббат?.. Молчите! Нечего вам ответить. Эх…

И в самом деле, что могла сказать в своё оправдание женщина? Конечно же, надо было повидать Мухаббат. Ах, как нехорошо получилось! Тётушка Хаджия многое вспомнила. Рассказы старого Максума о том, что, мол, Мирабид но сегодня-завтра о свадьбе объявит. В город вместе с Мухаббат ездил. Люди их там видели вдвоём, купил Мухаббат новое пальто… Мало ли ещё чего говорил старик. Вот и обиделась мать за сына. Тут тётушка Хаджия не удержалась, высказала всё Каромат: и о новом пальто Мухаббат, и о том, что в Ташкенте была Мухаббат вместе с Мирабидом в столовой.

Каромат опешила. Ой-бо! А я — то об этом ничего по знала. Неужели!.. Вслух же сказала:

— Ну и что с того? Может, это всё Мухаббат делала для того, чтобы отомстить неверному Рустаму.

Назревала ссора. Каромат была готова до последнего защищать подругу. Но тут на голоса вышла из своей комнаты Светлана. Завидев «злую разлучницу», Каромат сверкнула глазами. Сейчас она ей задаст! Глянула ещё раз и вздрогнула — словно самою себя в зеркале увидела. Тётушка Хаджия охнула:

— Ой-ей!.. Словно сёстры-близнецы. Глаза, цвет лица, нос с горбинкой. Только одеты по-разному. Сёстры-цыганки…

Светлана засмеялась.

— Что-то сестричка очень сердито на меня смотрит.

— А то, что я свою подругу в обиду не дам. Поговорим начистоту. Зачем вы сюда, к нам, приехали, а? Рустама отбить?!

Светлана покраснела.

— Ага! Не выдержала, выдала себя!.. — воскликнула Каромат.

Светлана сама не знала, отчего покраснела. Просто разозлилась. Вся эта история, сплетни изрядно ей надоели. Ничего не ответив, она метнулась к себе в комнату.

— Эй!.. Куда? — крикнула Каромат. Но Светлана уже возвращалась, на ходу надевая старенькое пальто с бобриковым воротником.

— Пошли! — решительно сказала она.

— Куда? — не поняла Каромат.

— К Мухаббат пошли. Ну… Ну же!..

По улице шли молча. Каромат недоумевала. Неужели эта «сестрица» решила открыто заявить!.. Не может быть… А действительно, как мы друг на друга похожи. Удивительно.

Они застали Мухаббат за какими-то вычислениями. Увидев подругу и приезжую девушку, Мухаббат изменилась в лице. Отложила карандаш. Тихо вымолвила:

— Какими судьбами?.. А я всё делами занималась, распределяла работу звеньям.

Каромат не знала, что сказать. Скинула с головы платок, промямлила:

— Вот, Мухаббаточка, знакомься… Света… Приезжая.

Мухаббат нерешительно протянула руку.

Светлана вдруг улыбнулась — широко, весело-весело. Казалось, в комнате даже посветлело.

— Э, нет! — решительно произнесла Светлана. — Нужна мне твоя рука! Вот так… Так надо нам с тобой, подружка, здороваться! — Светлана бросилась к Мухаббат и, крепко обняв, расцеловала в обе щеки. — Здравствуй Мухаббат, миленькая… Ну и глупые же мы какие!.. Столько времени сердились друг на друга!

Растерявшаяся, счастливая Мухаббат только и могла произнести:

— Ой!.. Ой… Как хорошо!

Каромат взвизгнула от восторга, кинулась обнимать и Мухаббат, и Светлану. Немного погодя все трое уже валялись на полу, на одеялах, заливались счастливыми слезами и разговаривали, путаясь в мыслях.

— А я — то, глупая, думала!..

— Нужен мне твой Рустам! Неуклюжий он, тихоня.

— Это Рустам неуклюжий? Да он самый лучший в мире!

— А кто прожигал жизнь в столовой с несравненным Мирабидом? Сознавайся, негодница! — хохотала Каромат, теребя за плечи подругу. — Кто тебе пальто преподнёс?

— Я… Я! — до слёз смеялась Мухаббат. — Действительно, Мирабид мне достал пальто. Но я купила его на свои кровные денежки. И в столовке я пировала с Мирабидом. И в кино он меня приглашал. Изменница я, судите меня, подружки, со всей строгостью!.. Господи, до чего же всё, оказывается, просто! Взяли — и выяснили.

Мухаббат вдруг спохватилась.

— Девочки, подружки мои ненаглядные! Как же я обидела моего Рустамджана! Не поверила ему. Как я могла! Написала идиотское письмо. Он, бедняжка, воюет, фашистов бьёт, а я… Сейчас же напишу ему. Во всём покаюсь, скажу: дурочка я, Рустамджан, не женись на дурочке!

— Попробуй, напиши так, а Света другое черкнёт: «А я умница, Рустамчик, женись на мне!»

Подружки рассмеялись. И тут в довершение всего послышался раскатистый бас Ильяса-почтальона:

— Эгей!.. Мухаббат. О прекраснейшая из всех колхозных бригадиров. Где вы? Надевайте новые ичиги и танцуйте. Вам письмо!..

Голос у Ильяса был весёлый. Распахнулась дверь, в громадный Ильяс ввалился в комнату, размахивая самодельным конвертом из обёрточной бумаги.

Мухаббат почувствовала, как у неё останавливается сердце. Вскочила, протянула вперёд руки.

— Всё в порядке, — успокоил Ильяс. — От Рустама. Его почерк. Долго не писал, но на этот раз постарался па совесть.

Схватив конверт, девушка прижала его к груди, замерла с закрытыми глазами, словно прильнула к любимому.

— Вслух, вслух читай! — потребовала Каромат. — Мы твои подруги, между подругами… От подруг секретов не бывает. А Ильяс-ака выйдет. Читай, Мухаббат. Спасибо вам, Ильяс-ака, за письмо…

Ой-бо! Да где Ильяс-ака? Такой громадный, и так незаметно исчез!..

Однорукий богатырь шагал по раскисшей после оттепели дорого. Мухаббат! Соловейчик! Никогда ты не узнаешь о моих чувствах к тебе. Никогда! Я и так очень счастлив. Счастлив тому, что пришло наконец письмо от Рустама. Счастлив оттого, что ты существуешь на белом свете.