Роман о любви на далёком острове (в трёх историях)

– Хорошая идея.

Они спустились с верхней палубы и оказались в довольно уютном баре, где помимо напитков подавали горячую еду, и можно было неплохо подкрепиться.

– А кофе в вашем кафе вкуснее.

Рурик ничего не ответил, только улыбнулся. Его несколько суровое непроницаемое лицо посветлело. И Алекс опять подумала, что этот мужчина удивительно привлекателен, невзирая на… А на что, собственно, невзирая? Этот мужчина просто очень привлекателен.

Через час теплоход вернулся в порт. И Алекс вспомнила, что Рурик обещал свозить её на какой-то тёплый(?) пляж.

– Да, сейчас поедем. И погода подходящая – солнечно и тепло.

Цифры на приборной панели автомобиля утверждали, что за окном +15. Алекс хмыкнула. Ладно, хоть ветер всего четыре метра в секунду. Считай, полный штиль по-местному.

– Не понимаю, почему этот пляж тёплый?

– Океан подогревают геотермальной водой.

– Ясно.

Пляж на окраине Рейкьявика выглядел точно так же, как должен выглядеть обычный морской пляж. Светленький песок, кабинки для переодевания, спортивные и детские площадки. И на этом пляже было довольно многолюдно – Алекс увидела реально загорающих мужчин, женщин и даже детей. Поэтому она сняла настоящую исландскую куртку, взяла свой новый купальник и смело направилась к ближайшей кабинке для переодевания.

Уже выходя из этой кабинки, Алекс подумала, что она, возможно, погорячилась, переоценила, так сказать, свои возможности. Однако в этот момент из соседней кабинки вышел довольный Рурик в купальных шортах темно-синего цвета (вид спереди, хоть и не доведённый до абсолюта, Алекс вполне устроил) и жестом пригласил её проследовать к берегу океана.

– Не бойтесь. Мы можем себе это позволить – греть океан. – На лице Рурика снова вспыхнула искренняя улыбка.

И они оба дружно вошли в воду.

Вода тут же обожгла Алекс северо-атлантическим холодом. Она ойкнула, но мужественно погрузилась в неё и даже попыталась проплыть несколько метров, а затем молча рванула на берег, схватила свои вещи и трусцой побежала переодеваться. Рурик удивлённо посмотрел ей вслед, но тоже вышел из воды, взял одежду и пошёл к свободной кабинке.

– Это была шутка? Это – тёплая вода??? Уезжаем отсюда! Немедленно! Я замерзла.

Рурик что-то пытался ей сказать. Он объяснял, что эта вода действительно тёплая. Сегодня она даже очень тёплая, целых восемнадцать градусов. Алекс на это ничего не ответила. Демонстративно кутаясь в свою ярко-голубую настоящую исландскую куртку, она, не проронив больше ни слова, прошествовала к внедорожнику Рурика и схватилась за ручку дверцы. Рурик открыл машину, снял свою куртку, бросил её на заднее сиденье, сел за руль, дождался, пока Алекс усядется и тоже пристегнётся ремнём, и они поехали.

Первым тишину нарушил Рурик. Он объяснил Алекс, что на пляже есть специальныеоченьтёплые бассейны. И если вода океана показалась ей холодной, можно было отогреться в геотермальной. Алекс уже и сама понимала, что поступила, как истеричка. Но оправдываться не имело смысла, и она просто молчала. Придавленный этим её молчанием Рурик включил радио. Так они ехали некоторое время. Наконец, Алекс не выдержала:

– Рурик, извини. Я вела себя глупо. Но я действительно очень замёрзла. И до сих пор не могу согреться.

– Алекс, я виноват. Я должен был об этом подумать.

Рурик немного помолчал и добавил:

– Я исправлюсь. Тебе будет тепло. Тебе будет очень тепло. Я обещаю.

С этими словами Рурик на мгновение отвлёкся от дороги, и в голубовато-прозрачных озёрах его глаз вспыхнули солнечные блики. Алекс поймала взгляд Рурика, вздрогнула и опустила ресницы. Однако этот мужчина, да что греха таить, очень привлекательный мужчина, бросил все дела и убил на неё целый день. А она…

Рурик затормозил у трёхэтажного здания, похожего на отель, в котором остановилась Алекс, только без камуфляжа на фасаде, и просто сказал:

– Пошли.

Алекс догадалась, что он живёт в этом доме и зовёт её к себе домой. В голове у неё вспыхнула яркая картина: Рурик подаёт ей чашку обжигающе-горячего кофе со сливками, а ещё лучше – какого-нибудь ароматного травяного чая. И, унимая внутреннюю дрожь, Алекс вышла из автомобиля и пошла за Руриком.

Щёлкнул замок запираемой двери, вспыхнул неяркий тёплый свет. Рурик потянул бегунок молнии на настоящей исландской куртке Алекс и освободил её тело от первой, верхней, оболочки. Он стоял очень близко, Алекс чувствовала его дыхание на своём лице. Она хотела отступить на шаг назад, но не сделала этого. А Рурик наклонился и прикоснулся губами к уголку её рта. Алекс вздрогнула и подняла лицо. Счёл ли это Рурик приглашением, либо таково изначально было его собственное намерение, но в ту же секунду Алекс оказалась во власти его рук и губ.

За томительную бесконечность этого поцелуя с Алекс произошёл целый ряд событий. Она испытала хроматическую гамму самых разнообразных эмоций – от и до; её тело лишилось ещё одной оболочки – светло-серой флисовой толстовки с чёрным котом на спине; её колени размягчились до состояния варёной сгущенки и отказались быть ей опорой, поэтому её руки обвились вокруг шеи Рурика, а на завершающей стадии этого поцелуя внизу её живота начало разливаться давно не испытанное тепло. А когда поцелуй завершился, сильные руки оторвали Алекс от твёрдой поверхности дубового паркета и понесли в освещённое предзакатным солнцем чрево квартиры.

А дальше реальность окружающего мира куда-то пропала. Алекс было тепло и мучительно сладко. Возможно, ей никогда прежде не было так тепло и мучительно сладко. И такой безудержной, невыносимо яркой кульминации она точно не испытывала ещё никогда. Сказать по правде, она понятия не имела, что способна на такое.

… И Рурик протянул ей чашку ароматного травяного чая (кажется, исландский мох, листья берёзы и ещё какое-то локальное растение, типа этот чай ещё викинги пили для профилактики простудных заболеваний). Но это случилось позже, значительно позже. И Алекс было совсем не холодно. Ей на самом деле было тепло. Очень тепло. Рурик выполнил своё обещание…

Уже значительно позднее, по привычке, Алекс пыталась проанализировать, что же случилось с ней в ту ночь, и на ум ей пришла не слишком однозначная, но яркая ассоциация, навеянная шестилетним, так и не законченным обучением в музыкальной школе. Параллель со скрипачом-виртуозом, получившим новую скрипку.

Видимо, маэстро подозревал, что эта скрипка, по меньшей мере, вышла из мастерской Страдивари или Гварнери, так нежно и трепетно он касался пальцами её корпуса и грифа. Колдуя с колками, долго настраивал каждую струну, прислушиваясь к мельчайшим оттенкам её звучания. Пока, наконец, в дело окончательно не вступил смычок, изредка прерываемый импровизациями пикколо. И игра скрипача оказалась настолько гениальной, что сама скрипка хотела звучать так, чтобы привести аудиторию к экстазу, к той грани, за которой – потеря сознания. И это было только начало концерта. Скрипач умел играть разные произведения – бравурные, тягуче-меланхоличные, с рефреном и без, и каждый раз скрипка пела так, что в финале любого из них аудитория взрывалась бешеной овацией. К завершению выступления и музыкант, и скрипка истощили свои силы. Скрипач бережно завернул свою новую деревянную подругу в мягкую ткань и положил в футляр до тех пор, пока не придёт время снова зазвучать музыке.

Где-то уже под утро – точнее время определить было невозможно — Алекс так и не поняла, когда здесь бывает ночь — она услышала:

– Это не слишком много для тебя? Ты устала?

Что могла Алекс на это ответить?

– Я устала. Но это не слишком много.

И неожиданно получила в ответ:

– Завтра ты будешь купаться в очень тёплой воде.

Ты

Пришёл –

спорно, сама