Роман с призраком

– Я хочу поговорить с вами.

Демелса молчала, стараясь подавить охватившее ее волнение. Судя по настойчивости его тона, граф Треварнон приготовился услышать отказ.

– Я понимаю, что мое желание несколько нарушает общепринятые правила, но как иначе мы можем пообщаться?

Вначале Демелса не поняла, что граф Треварнон имеет в виду. Потом она сообразила, что потайная комната служит ей спальней, от этой мысли ее бросило в жар.

Она застенчиво сказала:

– Я об этом раньше не думала. Но больше некуда… – Голос не слушался ее.

Вздохнув, Демелса продолжала:

– Мы могли бы встретиться в садике, туда я могу выйти незаметно.

– А о моем возвращении в дом никто не знает, – ответил граф.

– Тогда идите туда! Я скоро присоединюсь к вам… – пообещала она.

Пристально взглянув в ее глаза, он с недоверием спросил:

– А вы правда придете? Или это просто уловка, с помощью которой вы собираетесь от меня избавиться?

– Разумеется, нет! – с жаром возразила Демелса.

Граф Треварнон понял, что это чистое создание не имеет в своем арсенале традиционного запаса дамских хитростей, применяемых светскими красавицами для привлечения кавалеров.

– Я приду, – пообещала Демелса. – Если вы вправду этого хотите.

– Не сомневайтесь в этом, – сказал граф. – Мне необходимо с вами поговорить.

Он знал, что последняя фраза прозвучала как приказ, и чувствовал, что повелительный тон подействовал на собеседницу.

– Я приду, – повторила Демелса. – Но вы должны как можно скорее покинуть эту комнату.

– А я найду выход? – спросил граф.

– Если возьмете свечу, вы его не пропустите.

С этими словами Демелса вручила ему свечу и выпроводила из комнаты.

Спустившись до просторной лестничной площадки, граф Треварнон без труда нашел дверь, которая вела в его комнату, и, отодвинув засов, попал прямо к себе в спальню.

Гости еще не разошлись, и граф, никого не встретив на своем пути, по боковой лестнице вышел из дома во двор.

В густых сумерках он стал пробираться к садику, где На грядках по-прежнему росли целебные травы.

Погруженный в свои мысли, он зашел в беседку, надеясь, что Демелса непременно туда заглянет.

В воздухе стоял опьяняющий запах жимолости, который теперь навсегда был связан в его представлении с маленькой хозяйкой этого дома, Сидя на деревянной скамье, граф Треварнон размышлял о том, что ни один из его многочисленных романов не начинался так странно и интригующе.

В ожидании Демелсы он почувствовал давно забытое волнение от предвкушения встречи с женщиной. Это было для него внове. Прежние любовные приключения слились для него в безликую череду, знакомства – приелись.

Он почувствовал себя восемнадцатилетним юношей, а не закоренелым циником средних лет, все изведавшим и от всего уставшим, каким давно себя привык считать.

А что, если, несмотря на обещание, Демелса предпочтет избежать этой встречи? Эта мысль графу Треварнону была неприятна.

Он утешил себя тем, что такое чистое создание не может лгать.

Однако ожидание затягивалось, и его сомнения нарастали.

Демелса могла испугаться в последний момент, или какое-то непредвиденное обстоятельство помешало ей покинуть свое укрытие.

Когда граф уже был готов расставься с надеждой, в темноте показался знакомый белый силуэт.

Она шла к нему легко, как будто не касаясь земли, и сегодня, как никогда, была похожа на призрак. Если бы граф только что не разговаривал с ней, он и сам бы усомнился в реальности своего видения.

Когда Демелса подошла поближе, граф Треварнон вышел ей навстречу.

– Извините, если заставила вас ждать, – начала она. – Потайная дверь в сад так заросла кустарником, что я с трудом ее открыла.

– Главное. – что вы пришли, – ответил граф Треварнон.

И словно боясь, что девушка в любой момент растворится во мраке, поспешно продолжил:

– Я хотел поблагодарить вас за победу своего Крусадера…

– Я тоже хотела поблагодарить вас за победу Крусадера, – перебила его Демелса. – Это было замечательное зрелище.

– И все это во многом ваша заслуга, – подхватил граф Треварнон. – Для меня это был лучший заезд в жизни, и не потому, что в нем победил мой жеребец, а потому, что вы его смотрели.

Демелса поняла, что и она выделила для себя этот заезд именно потому, что его смотрел граф Треварнон, только раньше не отдавала себе в этом отчета.

»– Я хочу сделать вам подарок в память об этой победе. Только, право, не знаю, что вам подарить.

– Мне ничего не надо! – запротестовала Демелса. – Вы не должны этого делать!

– Но почему? – удивился граф, впервые столкнувшись с подобным бескорыстием.

– Потому что мне не следует принимать от вас подарки, к тому же пришлось бы объяснять, откуда взялся подарок, а это повлекло бы за собой новую ложь. Я и так зашла слишком далеко, – покачала головой девушка.

Граф молчал. Наконец он спросил:

– Неужели вы говорите это искренне? Вы понимаете не хуже меня, Демелса, что то, что нам вместе с вами довелось пережить, делает нас больше, чем просто знакомыми.

Он сделал паузу, надеясь получить ответ, но Демелса, потупившись, молчала.

Граф продолжал:

– Вы же не можете всерьез полагать, что в субботу, когда закончатся скачки, я просто так – возьму и уеду, навсегда распрощавшись с вами и забыв то, что здесь произошло?

Демелса по-прежнему молчала.

– А вы, Демелса, сможете забыть меня? – настаивал граф Треварнон. – Мне никогда не удастся вычеркнуть ваш образ из своей памяти.

Помедлив, Демелса решилась сказать:

– Я никогда не забуду вас и буду за вас молиться.

– И, по-вашему, этого достаточно? Я хочу встречаться с вами, видеть вас, Демелса. И больше всего на свете мне хотелось бы заключить вас в объятия и поцеловать.

Казалось, от страсти, которой были проникнуты эти слова, накалился воздух.

Граф Треварнон добавил:

– Не могу припомнить, чтобы мне приходилось просить у женщины разрешения ее поцеловать. Но я не хочу вас напугать, боюсь, что вы снова исчезнете, превратившись в Белую Женщину.

Он замолчал, а когда заговорил снова, его голос дрогнул: