Романов. Том 10

— Эффективность вы сами видели, — сказал князь, жестом велев роботу вернуть забрало на место. — Наши будущие штурмовики, разведчики и бойцы в самых тяжелых условиях.

Солдаты княжества переглядывались недолго, наконец, старший спросил:

— Но если они настолько хороши, князь, то зачем нужны мы?

Семен Константинович лишь головой покачал. За его спиной заканчивали свою работу сотрудники безопасности княжества. Катер уже подцепили и готовились буксировать в док, где он будет дожидаться представителей Поднебесной империи — естественно, после подписания всех полагающихся бумаг.

— Люди всегда будут нужны, Леонид, — сказал князь Ефремов. — Машины хороши, но им нужно учиться. И кто, как не настоящие солдаты, сможет научить робота поступать правильно? Так что можете не переживать, ваша служба не закончится с их появлением. Да и не так много таких «Роев». Все, возвращайтесь к патрулированию. Благодарю за службу.

Отвернувшись от своих бойцов, князь направился к машине, на которой приехал.

Провокация была бы отличная, надо признать. Китайское судно, китайская форма. Кто бы стал разбираться, если бы робот не остановил их вовремя? Первое, что улетело бы по связи в Москву — Поднебесная империя атаковала порт в Пермском княжестве.

А это — совсем другая история. Теперь же, когда офицер захвачен, а его люди перебиты и распознаны могучим искусственным интеллектом Дмитрия Романова, провокация не станет причиной разлада между двумя странами. Наоборот, натравит Русское царство и Поднебесную империю на автора этой постановки.

Сев в машину, князь в последний раз взглянул в сторону буксируемого катера.

— Мэйлин, — коснувшись уха, в котором лежал наушник, обратился к супруге Семен Константинович, — у меня есть новости для твоего отца.

Глава 21

Смоленск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Подаренный мне Емельяном Сергеевичем самолет мягко коснулся взлетно-посадочной полосы и слегка подпрыгнул, прежде чем плавно встать на покрытие и, сбрасывая скорость, покатиться по ней без рывков.

Я жестом свернул меню интерфейса, с которым работал все время полета, и выглянул в иллюминатор.

Погода стояла солнечная, снега совсем на улице не было заметно. Сам аэропорт кишел пассажирами, от количества автомобилей, крутившихся на подъезде, рябило в глазах. Сказывалась политика великого князя Апраксина, собирающего людей чуть не со всего света ради скорейшего приведения своих земель в порядок.

Губерния Литовская оказалась в гораздо худшем положении, чем мой Красноярск, но это и понятно. У меня шли все-таки небольшие локальные бои, а по землям Речи Посполитой катились танки и грохотали ракеты. До сих пор под рукой Петра Глебовича имелись целые города-призраки, разрушенные в ходе раздела Польши и так и не восстановившиеся. А часть поселений и вовсе проще сравнять с землей и отстраивать заново, чем ремонтировать.

Встречу мне великий князь организовал по всем правилам. Так что не успел я сойти с трапа, как оказался перед городским руководством и представителем губернатора. Обменявшись взаимными комплиментами с чиновниками, олицетворяющими местную власть, я сел в предоставленный автомобиль и поехал в центр Смоленска.

Для меня освободили целый особняк, хотя этого и не требовалось. Однако Петр Глебович таким образом показывал, насколько я для него дорогой и желанный гость. Все-таки великий князь мне свою резиденцию уступает, а не какого-нибудь боярина выгнал на мороз.

Прислуга приветствовала меня в гостиной дружным поклоном.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — распорядился я, сопровождая слова жестом. — Никита?

Стоящий за моей спиной боец из числа охраны рода Романовых тут же отозвался:

— Слушаю, князь.

— Возьмите здесь все под контроль, — велел я, уже шагая к лестнице на второй этаж. — Датчики, блокираторы — все как дома.

— Будет исполнено, князь!

В чужом особняке я не прикрыт, к тому же Смоленск — не Москва, и в случае нападения у ключников будет шанс на удачную вылазку. Здесь камер меньше, чем у меня в Красноярске, а район благородных еще и дополнительно отделен от городской застройки. Дома аристократов возведены на серьезном удалении друг от друга, что создает множество слепых пятен.

Но мои люди сейчас займутся установкой блокираторов и камер. Пускай великому князю неизвестно про Людвига и его возможности, это не значит, что я останусь без защиты. Я не поверил в искренность Хранителя Бернара и не стану позволять нанести мне неожиданную атаку в спину.

Пока же приходилось пользоваться старым проверенным методом. Мой покров, поглотивший территорию особняка, позволял мне чувствовать находящихся в его объеме людей и отделять одаренных от простых. Конечно, если явится Людвиг, это даст мне лишь считаные мгновения, но уж лучше так, чем совсем сидеть без защиты.

Расположившись в предоставленных мне покоях, я расстегнул ворот рубашки и собирался принять душ, как меня отвлекла вибрация телефона.

— Здравствуйте, Руслан Александрович, — произнес я, поднеся трубку к уху.

В гостиной, где меня застал звонок, висела камера — «Оракул» показал мне ее, когда я только приближался к особняку. Великий князь наверняка с ее помощью следил за тем, что происходит в его гостиной из своего кабинета. Не на меня ловушка поставлена, но на всякий случай я все равно решил не показывать своих технических возможностей.

— Здравствуй, внучок, — произнес князь Демидов. — Надеюсь, не слишком отвлекаю?

— Нет, — я опустился на диван и закинул ногу на ногу. — Что-то случилось?

— Я звоню по поводу Анастасии Кирилловны, — сообщил дед.

Я за исходом той ситуации не следил. Одно дело обеспечить безопасность родственников, совсем другое — следить за ними круглосуточно. Взрослые люди, и могут сами решить свои проблемы.

— Слушаю, — отозвался я.

— Дурочка воспользовалась ситуацией, когда я был занят на лечении, и не мог нормально заниматься делами, и в итоге наворотила дел. Теперь действительно выходит за Максима Георгиевича, — сообщил князь Уральский. — Сам Максим Георгиевич был обручен и успел разорвать помолвку в надежде, что Анастасия достанется ему. А когда та закрутила при всех со вторым сыном Емельяна Сергеевича, бросил ее одну. Мы с боярином пришли к выводу, раз они оба хороши, мы выделим их в младший род.

— Боярский? — уточнил я.

— Естественно, — хмыкнул Руслан Александрович. — Так что твоя сестра больше не будет княжной Уральской, а станет боярыней Алексеевой-Медной.

Я хмыкнул, услышав новую фамилию Анастасии Кирилловны.

Тот факт, что и княжну вытолкнули из гнезда, и ее жениха, говорил в первую очередь о том, что глава боярского рода Алексеевых был недоволен ситуацией с сыном. Младший род — не самостоятельная единица и полностью подчинен старшему. В этом случае — отцу Максима Георгиевича.