Романов. Том 13

Но это — для посторонних версия. На самом деле подоплека совсем иная.

Кроме Игоря Михайловича и меня самого вряд ли кто-то в Русском царстве вообще способен задавать ключникам правильные вопросы. Цесаревич прекрасно понимает систему магии, а я — техническую часть их разработок. И там, где мы легко найдем нужные слова, чтобы задать верный вопрос, кто-то не настолько подкованный даже не заметит самой подобной возможности. И таким образом практически закроет для Русского царства шанс узнать правду, ведь предполагается, что после второго допроса за такой короткий срок Кристоф Рейсс перестанет существовать как личность.

Царь не мог знать, что благодаря своей прошлой жизни в качестве сингуляра я сам могу регулировать, какие последствия ждут жертву моего допроса. В том числе и сделать так, чтобы допрашиваемый вообще не испытывал никаких негативных последствий. А значит, Михаил II завуалировано приказал мне превратить в овощ нового принца Германского рейха. То есть повторить с Рейссами то же самое, что они сотворили с Гербертом, только в куда более быстром варианте.

Сам тот факт, что Рейссы затеяли свою игру, похитив законного наследника и превратив его в безумца, конечно, тоже приятным не был. Именно поэтому кайзеру удалось собрать армию для вторжения в Тюрингию столь быстро — высшему обществу не понравилась идея о том, что кто-то может себе позволить нарушать правила игры и уходить от возмездия. Вот только смерть Герберта фон Бисмарка все эти старания перечеркнула.

О том, что кроме его высочества у Вильгельма фон Бисмарка нет иных подходящих кандидатур, знали вообще все. Собственно, как только побывавший в официальном изгнании и плену, на половину тронувшийся умом парень получил обратно титул наследника, стало ясно, что других претендентов у Вильгельма попросту нет. Если бы имелись альтернативы этому решению, кайзер бы ими воспользовался. А теперь получалось, что Вильгельм слишком стар, чтобы воспитать нового принца, а признание кого-то со стороны все равно обернулось бы обрывом династии, ведь к власти пришел бы уже чужой человек.

— Все очевидно, отец, — ответил я со вздохом. — Государь уже однажды ставил меня куратором Царской Службы Безопасности. Сейчас — еще один такой же момент. Это все часть одной и той же долгой игры, в результате которой я стану главным опричником.

Алексей Александрович ответил не сразу. Время уже было позднее, ему требовалось переварить информацию, и, разумеется, политические расклады он понимал не хуже меня.

— И заодно приложит все усилия для того, чтобы ты не мог покинуть территорию Русского царства, — произнес отец. — Если ты становишься кровавым палачом, который, раз за разом выезжая с территории нашей страны, убивает по члену правящего рода, а то и все их семейство, видеть тебя у себя в гостях монархи резко расхотят.

Да, как раз поэтому именно я должен стать тем, кто казнит Кристофа Рейсса. Репутация, которую намерен мне создать Михаил II, и так уже начала у меня образовываться — я неоднократно выходил в эфир по всей планете, демонстрируя, как уничтожаю собственных врагов. Так что лепить из меня пугало, при упоминании которого все правящие рода той же Европы начнут неблагородно стучать зубами и мочиться в тапки, гораздо легче.

Я ведь не Игорь Михайлович, мне не придется решать какие-то международные вопросы. Только находить виновных, карать и пресекать любые попытки навредить нашей стране. А для этого не нужно покидать ее территорию.

— Я вылечу утром, — ответил я. — У нас же нет возможности отказаться, насколько я понял?

Князь Казанский вновь тяжело вздохнул.

— Если ты скажешь, что не станешь этого делать, я откажусь от твоего имени, сын.

— Но тогда все наши достижения последнего года будут отменены, — продолжил я его мысль. — Вас с дедом, скорее всего, выдворят из членов тайного совета, затем лишат губернаторства. Мы потеряем все добытые позиции.

И за примером подобной немилости далеко ходить не надо. Михаил II походя уничтожил род Соколовых. Сперва выгнал их в опалу, затем подыграл Апраксину, чтобы тот безнаказанно убил князя Выборгского, после чего безропотно отдал немцам на заклание старшего сына Михаила Викторович.

Осталась, конечно, Анна Михайловна, но ее реальная способность что-то решить уже фактически нивелирована за счет великого князя Невского. Став женой Емельяна Сергеевича, княжна Выборгская окончательно утратит какие-либо шансы возродить свое семейство. Какие бы иллюзии на этот счет она ни строила.

— Хорошо, что ты это понимаешь, Дима, — с нескрываемым облегчением произнес отец.

— Не род для человека, а человек для рода, — усмехнулся я в ответ. — Так ты меня воспитывал, отец.

Он вздохнул и скомкано попрощался. Мне не нужно было подсматривать с помощью «Оракула», чтобы понимать — мои слова Алексея Александровича тронули.

Все же, несмотря на довольно жестко регламентируемое общение, когда проявлять истинные эмоции в беседах даже ближнего круга стараются по минимуму, такие прямые разговоры трогают сильнее. Потому что случаются крайне редко.

Я же, закончив разговор с князем Казанским, передал приказ прилетевшим со мной людям, чтобы они готовились к отлету в столицу. Заодно направил повеление в свою столичную резиденцию, чтобы не свалиться собственной прислуге, как снег на голову.

Безусловно, они в мое отсутствие не били баклуши и за порядком следили. Однако это не значило, что дом готов буквально тут же предоставить достойный моего положения комфорт. В большом особняке всегда хватает работы — тут отремонтировать, здесь постирать, там почистить. В общем, генеральная уборка будет окончена как раз к моему прибытию.

Вздохнув, я сменил выработавшие свой ресурс линзы и открыл шкатулку с новой парой. Уральское производство поставляло нам их в огромных количествах, и утаить такие объемы было просто физически нельзя. Так что местные бояре уже знали, что я использую свои разработки, к которым, кстати, приложил руку и Святослав Святославович Волков. Последний факт добавлял подданным деда повод для гордости — как же, наследник Демидовых пользуется наработками Урала!..

Вставив первой правую линзу, я тут же получил уведомление о входящем сообщении.

Людвиг: Здравствуй, Дмитрий. Получил твое обращение. Наслышан о твоих успехах и готов встретиться во Львове. Уверен, у тебя накопилось немало вопросов о моей деятельности и обществе ключников в целом. Буду ждать тебя в вашем городе. Если что-то изменится в твоих планах — сообщи на этот же номер, мне передадут. Людвиг.

Я еще несколько секунд смотрел на сообщение, прежде чем продолжить вставлять линзы. Справившись с этой задачей, я накинул на плечи пиджак и отправил приказ группе сопровождения, чтобы были готовы.

Да, на дворе стояла глубокая ночь. Но раз меня вызывают в столицу, времени на то, чтобы валяться в кровати, у меня нет. Придется серьезно ускоряться, чтобы собрать прототип искусственного человека.

Когда я вышел во двор своего особняка, охрана уже была готова. Облаченные в боевые доспехи солдаты Романовых с оружием наперевес ждали только меня.

— В цех, Никита, — велел я, прежде чем нырнуть внутрь машины.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот, переводя рычаг коробки передач в новое положение.