Романов. Том 15

— Предатели, — выдохнул Агриппа IV, отворачиваясь от разбитого телевизора, и, шаркая ногами, добрел до кровати. — Все меня предали… Всех казню…

Раскинув руки в стороны, деспот рухнул в постель и заснул раньше, чем лицо коснулось подушки. Так что когда через минуту с потолка спустилась пара людей в масках, Агриппа IV ничего не сделал.

Он даже не проснулся, когда его подхватили под руки и потащили в бассейн. Не заметил деспот и прикосновения теплой воды — специально подогретой перед его визитом, чтобы кровь не свернулась раньше времени. Голова Агриппы IV лежала на бортике, руки были раскинуты в сторону.

А лезвие, которым вскрыли ему вены, плавно оседало на дно бассейна. Теперь кто бы ни увидел эту картину, ничуть не усомнился бы в том, что деспот не вынес тяжести нанесенного султаном Османской империи поражения.

Ушли ассасины так же тихо и незаметно, как прошли внутрь дворца. Да и не было никого на их пути, кто мог бы помешать. Люди покинули своего господина, как только его власть пошатнулась.

А еще через четыре часа, когда во дворец вошла личная армия сенатора Асиния, чтобы потребовать от Агриппы IV сложить полномочия деспота, холодное тело бывшего правителя Римской империи лежало в остывшем кровавом бассейне.

* * *

Стамбул, столица Османской империи, дворец султана.

Вошедший слуга низко поклонился правителю, прежде чем приблизиться и передать свернутый в трубку лист бумаги. Султан взял документ и, мельком пробежавшись по тексту на нем, вручил обратно.

— Сожги, — велел владыка Османской империи, тут же отворачиваясь к окну, за которым открывался вид на Мраморное море. — И оставь меня.

— Как пожелает мой повелитель, — на грани слышимости отозвался слуга, прежде чем бросить доставленное донесение в горящий камин.

В комнате было не холодно, но султан любил смотреть на огонь, а потому камины по всему дворцу горели непрерывно. К тому же так можно было не ожидать, что через печную трубу к тебе подберутся ассасины, нанятые дорогими родственниками, ослепшими от жажды власти над Османской империей.

Когда за слугой закрылась дверь, султан прикрыл глаза и позволил себе довольную улыбку. Старый противник сдался, Рим падет перед армией Полумесяца. Теперь, когда сенаторы начнут рвать свое государство на куски, султан продолжит давить, отбирая у неверных их земли. Когда-то знамена исламских воинов простирались до самого западного конца Евразийского континента. И так станет впредь.

Пускай европейские монархи продолжают резать друг друга, решая свои смешные вопросы. Когда придет беда, у них не останется сил, чтобы дать Османской империи достойный отпор.

— Хороший день, — выдохнул султан, протягивая руку к блюду с виноградом.

Его взгляд зацепился за флаг сухогруза в порту. Да, в Русском царстве сегодня коронация нового царя. Нужно будет распорядиться, чтобы сына Михаила II непременно поздравили от лица Османской империи. Или лучше самому сделать личный звонок?

Михаил II был мягким правителем и удобным союзником. Хорошо бы и его сын оказался столь же разумным человеком. Заодно можно и договориться о постройке новых электростанций в Османской империи. Действующие уже хорошо себя показали, почему бы и не продолжить начатое взаимодействие.

Это воевать с русскими никак нельзя — они слишком самоотверженные и несгибаемые. Биться с ними все равно что хоронить свою армию заживо. И Речь Посполитая, и Британская империя, да и Испанская корона теперь это на своем примере доказали.

А вот вести разумный диалог, торговать и постепенно, полегоньку продвигать идеи истинной веры на земле Русского царства — это выгодно и приятно. А чтобы Игорь I отнесся к предложениям серьезно, можно отправить третьего сына во главе посольства.

Вдавив кнопку пульта на кресле, в котором сидел, султан заговорил:

— Вызовите мне нашего посла в Русском царстве, — велел султан негромко своему помощнику. — Я буду поздравлять нового царя лично.

* * *

Москва, Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда Игорь I закончил принимать присягу от князей и ему вручили последний подарок, оказалось, что в тайном совете молодой государь оставил только троих, включая моего отца.

Поднявшись со своего трона, мой биологический брат объявил:

— Что же, господа, — заговорил он с довольной улыбкой на лице, — теперь, когда обязательная часть закончена, настало время как следует повеселиться в этот светлый для Русского царства день! Музыку!

Тут же заиграл живой оркестр, и едва мелодия только начала звучать, Игорь I уже двинулся к благородным гостям, следуя к стоящей рядом со своим отцом Екатерине Юрьевне. Боярин Самойлов подтолкнул дочь в спину, как будто та могла растеряться и не заметить приближения своего государя.

— Екатерина Юрьевна, окажите мне честь, — с легким наклоном головы царь протянул моей бывшей одногруппнице руку.

— С превеликим удовольствием, государь, — ответила Самойлова, позволяя молодому монарху вывести себя в центр зала.

Подозреваю, ее отец прекрасно знал, что боярышне предстоит весьма почетная и завидная роль. Первый танец — это время уже устоявшихся супругов и уже состоявшихся пар, для брака которых уже все подготовлено. Так что ничего удивительного для меня не было в выборе Игоря I.

Однако не все благородные люди сочли Екатерину Юрьевну достойной партией. И «Оракул» усиливал для меня голоса недовольных.

— Как это вообще? — прошептал возмущенный женский голос. — Кто ее вообще в Кремль пустил?

— Подруга Романовых, — совершенно спокойно ответил даме ее супруг, ведя во время танца. — Ты видела, какие дары они преподнесли государю. Помяни мое слово, нашей доченьке лучше с Самойловой подружиться как можно скорее. Это будущая государыня.

— Уверен? — явно усомнилась его партнерша. — Да, пожалуй, ты прав. Пока она еще не царица, к ней можно подойти и стать своими. А когда станет государыней, нас к ней и на пушечный выстрел не подпустят.

— Меня больше беспокоят Романовы, — сообщил муж. — Они подложили Самойлову под царя. Они сохранили место в тайном совете. Слишком много влияния и никаких противовесов.