Романов. Том 8
Шрифт:
— Не род для человека, а человек для рода, — кивнула в ответ на мои слова Виктория.
— На том и стоим, — подтвердил я, после чего взял ее за руку и погладил пальцы. — Да и потом, так или иначе, возвращать такой подарок государю? Я не самоубийца.
— Да, царь мог бы не понять, — с легкой улыбкой ответила Виктория. — А так он еще прочнее нас связал, вручив мне город, который входит в твое княжество.
Я улыбнулся, гладя ее пальцы.
— Своеобразное напоминание, кому быть главой семьи, — посмеялся я негромко. — Впрочем, все равно все княжество будет принадлежать нам двоим.
Дальше мы ехали уже молча. Моя невеста
Машина градоначальника замерла чуть в стороне. Сам боярин Островерхов выбираться наружу не стал. Нас же встретили сотрудники гостиницы, и как только мы с Викторией вошли внутрь просторного и богато украшенного холла, градоначальник уехал досыпать.
Нас проводили к стойке регистрации, где улыбчивая девушка в униформе, стилизованной под восемнадцатый век, вручила ключи от нашего номера. Как и полагается для моего статуса, нам принадлежал самый верхний этаж. Виктория, разумеется, разместилась на предпоследнем — все же не жена пока что, в одних покоях жить не стоит, чтобы не порождать сплетни.
Я, конечно, на злые языки в отношении себя внимания не обращаю. Но за попрание чести моей невесты придется ведь убивать. А кто тогда в Русском царстве из благородного сословия останется?
На обоих наших этажах имелись помещения как для слуг, так и для охраны. Виктория в сопровождении верного Григория и части моих солдат вышла на своем, я поехал дальше, не забыв поцеловать ей руку на прощание.
Маленькую комнату рядом со мной занял Виталя. Слуге пока что предстояло не только крутить руль, но и исполнять обязанности по обеспечению моего комфорта. Бойцы заняли позиции для несения дежурства.
Как только получил подтверждения от бойцов, что все в полном порядке и под контролем, я не стал больше ничего сегодня делать, а принял душ и рухнул в постель, не забыв поставить будильник на шесть утра.
Московская резиденция кайзера Германского рейха.
Его высочество принц Герберт фон Бисмарк хмуро смотрел на письмо в своих руках. Дед был разгневан и немедленно требовал явиться в Берлин, чтобы отчитаться лично о последних событиях. И предупредил, что Романовы получат оборудование с личных производств Герберта — чтобы внук осознал вину и задумался над своим поведением, ему и придется расплачиваться.
Свою супругу принц сегодня не видел, но был прекрасно осведомлен, где та находится. После визита к великому князю Выборгскому Анна Михайловна тут же отправилась под охраной своего рода в патриаршую резиденцию. И вот уже несколько часов не показывалась на улице.
Принц вполне отдавал себе отчет в том, из какой семьи его супруга, а потому не видел в ее поведении ничего крамольного. Как бывший глава Министерства иностранных дел, Соколов вполне мог быть в курсе, что Герберта в срочном порядке отзывают на родину. А от Михаила Викторовича об этом узнала и Анна Михайловна. И что заехала исповедаться не к рядовому священнику, а к главе церкви — тоже ничего странного, все-таки Соколовы практически герцоги, тут клирик нужен особый.
Повертев еще раз письмо, Герберт вздохнул и поджег его. Глядя, как бумага сворачивается под действием пламени, его высочество аккуратно убрал ее в пепельницу.
Пришла
пора отдавать приказы. Уже завтра нужно покинуть Москву, и поспешным отъезд выглядеть не должен. А значит, требуется поднять посольство на ноги и все подготовить. Официальную причину отбытия даже выдумывать особо не придется — война Римской империи с Британской империей потребует от Германского рейха решительных действий, в том случае, если кто-нибудь попробует втянуть страну в конфликт. И принц, присутствующий на родине, может в одиночку перевернуть ход любого боя.Убедившись, что от документа остался только пепел, Герберт снял телефон с рычага и принялся раздавать указания. Настроение его высочества было далеким от хорошего.
А наутро, когда принцу сообщили, что государь Русского царства Михаил II подарил Дмитрию Алексеевичу Романову целое княжество, Герберт фон Бисмарк стал еще более недоволен.
— Дорогой, я должна остаться и помочь с реставрацией монастыря, — глядя на супруга, пребывающего в крайней степени недовольства, сообщила Анна Михайловна.
— Разве некому этим заниматься в целой стране? — спросил принц. — Твой долг — следовать за мужем, Анна. Я возвращаюсь, и ты поедешь со мной! Как получать подарки, так ты моя жена, а как исполнять супружеский долг, великая княжна другой страны?!
Соколова ничем не выдала, насколько открывшаяся сторона супруга была для нее неприятна. Он, конечно, хорош собой и богат, но сам виноват в своих проблемах, а пытается срывать злость на жене? Княжич Романов так никогда бы не поступил.
Эта простая мысль придала сил, и великая княжна чуть расправила плечи. И хотя хотелось ответить резко и хлестко, ставя принца на место, заговорила она со спокойным лицом:
— У меня есть обязанности, Герберт, — произнесла Анна Михайловна. — Я сказала, что я должна остаться, и я остаюсь. Хочешь и дальше враждовать с Русским царством — пожалуйста, но я в этом участвовать не собираюсь. Ты, может быть, и принц, но я — великая княжна из клана Рюриковичей, рода куда более древнего, чем твой. И вытирать об себя ноги не позволю никому. Ты думаешь, у тебя проблемы из-за того, что ты решил играть против Романова? Тронь меня, и ты узнаешь, что такое настоящие проблемы. Прощай, Герберт, встретимся, когда ты возьмешь себя в руки и поймешь, какую ошибку совершил.
И больше не говоря ни слова, она резко развернулась на каблуках. Цокот сапожек по плитам пола, казалось, вбивал гвозди в виски его высочества Германского рейха. Герберт рванул ворот рубахи, резко начавший стискивать горло. Пуговицы зазвенели по помещению.
Однако супруга была права, а он вновь ее не послушал. Вбитая с детства убежденность, что его высочество не может ошибаться, вновь испортила ему жизнь. Но и брать себя в руки Герберт уже научился.
— Ваше высочество? — ответили на том конце провода, когда принц поднял трубку.
— Моя супруга остается в Русском царстве. Обеспечьте ей доступ к моим счетам, она не должна испытывать нужды. Это ясно?
— Так точно, ваше высочество.
Бросив трубку на рычаг, принц вздохнул. Может быть, он и был вспыльчив, но в скупости обвинять принца Германского рейха никто не посмеет. Проведут немного времени порознь, затем снова встретятся. Обычное дело для такого скоропостижного брака.
Красноярск. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.