Романовы. Семейные тайны русских императоров

Мария Павловна в 1804 году стала женой Великого герцога Саксен-Веймарского Карла-Фридриха; с королевской семьей Вюртемберга породнились в разное время Екатерина Павловна и Михаил Павлович. Впоследствии их вюртембергские родственники стали играть важную роль при дворе Александра I и Николая I. Добавим, что Екатерина Павловна в результате своего второго брака стала королевой Вюртемберга — будучи вдовой принца Гольштейн-Ольденбургского Георга-Петера, она в 1816 году вышла замуж за короля Фридриха-Вильгельма. Все это доводится до сведения читателя потому, что в дальнейшем невозможно будет разобраться в семейных перипетиях дома Романовых, если не знать генеалогической основы их взаимоотношений с другими правившими в Европе династиями. Достаточно сказать, что впоследствии герцоги Ольденбургские были приравнены к Романовым и с 1845 года носили титул «Императорских Высочеств». Упомянем, что Великий князь Николай Павлович (будущий император Николай I) был женат на дочери прусского короля Фридриха-Вильгельма III Фридерике-Луизе-Шарлотте-Вильгельмине — в православном крещении Александре Федоровне.

Дальше мы еще не раз встретимся с детьми Павла, его зятьями и невестками — действующими лицами этой книги.

Шарлотта Карловна Ливен

Нельзя писать о семье Павла и Марии Федоровны, а тем более о воспитании их детей, не рассказав о замечательной женщине, которая часто заменяла детям их родителей. Речь пойдет о несправедливо забытой Шарлотте Карловне Ливен, единственной в русской истории женщине, заслужившей своими собственными трудами графский и княжеский титулы. Она-то и возглавляла на протяжении чуть ли не полувека воспитание Великих князей и княжон в доме Павла, а затем и Николая I.

В описываемое время и мальчики, и девочки до семи лет находились под присмотром женщин, которыми и руководила Шарлотта Карловна. Затем мальчики, становясь отроками, переходили в мужские руки и пребывали в «чину учимых» до пятнадцати лет, после чего считались уже юношами, которых готовили к военной и дворцовой карьере и грядущей женитьбе.

Девочки же поступали к Шарлотте Карловне с младенчества, и она выпускала их из своих рук, только отправляя под венец. А потом она же воспитывала их детей, бессменно служа на этом поприще до самой своей смерти и превратившись в доброго ангела дома Романовых.

Шарлотта Карловна в девичестве носила фамилию и титул баронессы Гаугребен, а выйдя замуж за барона Ливена, сохраняла титул и в замужестве. Она относилась к числу небогатых остзейских дворянок и появилась при дворе не из-за богатства и связей, а потому что была прекрасной матерью, отличалась безукоризненной нравственностью, глубоким умом, врожденной добротой, прямодушием и обостренным чувством собственного достоинства. Оказавшись при дворе, баронесса вскоре стала любимицей Екатерины, и та доверила ей воспитание своих внуков и внучек.

Успехи девочек были столь впечатляющи, а старание их старшей воспитательницы столь очевидно, что Шарлотта Карловна в 1794 году была пожалована в статс-дамы, а Павел, по восшествии на престол, наградил ее орденом Екатерины 1-го класса, подарил ей 1500 душ крепостных и возвел в графское достоинство.

Таким образом, Шарлотта Карловна была одной из немногих близких к покойной императрице придворных, сохранивших свое положение и при Павле. Кроме нее, Павел оставил при дворе Платона Зубова, Остермана, Безбородко, немедленно отказав от двора всем своим недругам и заменив их испытанными друзьями из своего гатчинского окружения.

Алексей Андреевич Аракчеев

Павел осознанно противопоставил новых сановников вельможам екатерининского времени, особо выделив одного из своих гатчинских любимцев — Алексея Андреевича Аракчеева. В день коронации Павел пожаловал ему титул барона с девизом «Без лести предан». Так как Аракчеев займет важное место в истории России на протяжении трех десятилетий, имеет смысл познакомиться с ним поближе. В год вступления Павла на престол ему было двадцать семь лет. Он происходил из бедной дворянской семьи. Его отцом был отставной поручик гвардии, владевший двумя десятками душ в Бежецком уезде Тверской губернии. Грамоте молодого Аракчеева за 24 пуда зерна в год учил сельский дьячок. Мальчик был смышлен, упорен, педантичен, строг к себе и, обучившись чтению, письму и четырем правилам арифметики, серьезно занялся самообразованием и в тринадцать лет успешно сдал экзамены в Петербургский артиллерийский и инженерный кадетский корпус.

Еще более развив силу воли, серьезность и трудолюбие, Аракчеев уже в пятнадцать лет стал помогать преподавателям корпуса в обучении отстающих кадетов.

По окончании корпуса Аракчеев был оставлен преподавателем математики и артиллерии, а потом рекомендован в артиллерийскую роту в Гатчину и уже через месяц за служебное рвение, дисциплинированность, аккуратность и отличное знание дела стал обедать за одним столом с Павлом. Вскоре он стал и гатчинским военным губернатором, превратив войско цесаревича в безукоризненно отлаженный механизм.

В июне 1796 года по особому ходатайству Павла Екатерина произвела Аракчеева в полковники.

Став императором, Павел дал Аракчееву титул барона с девизом «Без лести предан», чин генерал-майора и пост Военного губернатора Санкт-Петербурга. Однако за бесчинства, доводившие офицеров гарнизона до самоубийства, Павел в 1798 и в 1799 годах дважды отправлял своего любимца в отставку. Первая отставка оказалась роковой для Павла, потому что после нее на пост Военного губернатора Санкт-Петербурга был назначен курляндский генерал-губернатор, генерал от кавалерии Петр Алексеевич фон дер Пален, сыгравший впоследствии главную роль в свержении императора.

Петр Алексеевич фон дер Пален

Остзейский барон фон дер Пален с пятнадцати лет служил в Конногвардейском полку, участвовал в двух русско-турецких войнах и во множестве боев проявил незаурядное мужество. Его смелость и невозмутимость, умение сохранять совершеннейшее спокойствие в критических ситуациях стали общепризнанными, а самого его считали одним из храбрейших генералов русской армии.

При его назначении на пост Военного губернатора Петербурга немалую роль сыграл расклад дворцовых сил, тот своеобразный пасьянс интриг и протекций, без которого не обходилось ни одно из новых назначений на высокую должность. Первую скрипку, как утверждали, играла при этом Шарлотта Карловна Ливен, с давних пор опекавшая свою добрую знакомую и дальнюю родственницу баронессу Юлиану Шёппинг, жену фон дер Палена.

Юлиана появилась при дворе в ранге статс-дамы в свите жены Александра Елизаветы Алексеевны. В то время барон фон дер Пален уже был ее мужем, и, таким образом, несокрушимый дамский альянс Шарлотты Карловны и Елизаветы Алексеевны проложил дорогу курляндскому губернатору в Петербург.

Всезнающий А. М. Тургенев, отлично разбиравшийся в матримониальных хитросплетениях высшего света, писал, что баронесса Шёппинг была второй женой Палена. Что же касается его первой жены, то Тургенев сообщал следующее: «Урожденная Энгельгард, племянница князя Потемкина и наложница его, была выдана замуж за полусгнившего графа Павла Скавронского, с которым, якобы, прижила двух дочерей. На самом же деле — так, во всяком случае, считали почти все современники — девочки эти были дочерьми Потемкина. Старшая из них по повелению Павла, выдана была за князя Петра Ивановича Багратиона по возвращении его из Итальянского похода с Суворовым, а младшая — за графа Палена, с которым вскоре разошлась». То, что Пален разошелся с фактической дочерью Потемкина, не могло не импонировать Павлу, ненавидевшему Светлейшего даже после его смерти. Вторая же жена Палена — Юлиана Шёппинг — была креатурой Шарлотты Ливен.

Императорский произвол

Между тем общее положение дел в России становилось крайне напряженным. Живший в то время выдающийся русский литератор и историк Н. М. Карамзин писал, что «награда утратила свою прелесть, наказание — сопряженный с ним стыд», ибо достойные люди изгонялись из службы, а ничтожества столь же внезапно возвышались. Несправедливой раздачей чинов и наград, немотивированными разжалованиями и изгнаниями Павел озлобил против себя гвардию, генералитет и сановничество.