Романтические истории
Шрифт:
Горькою тоской убитой,
Женщине тяжелоногой —
С животом своим — нагнуться,
Обвязать веревкой глыбу,
Взять в охапку — не под силу.
Села, бедная, на камень
Дух перевести немного,
Горе черное развеять.
Неутешно зарыдала:
— Ох, я — сирая вдовица!
Ягодка оставшаяся,
Словно дом худой без крыши,
Словно выгон без защиты,
Всем ветрам открытый настежь,
Непогодам — на глумленье!
Сиротою жить мне в мире,
Одинокой — горе мыкать!
Ведь с ольхи слетают листья,
С белых яблонь и черемух
Опадают лепесточки!
С дуба, ясеня, и клена,
И с березы, и с осины
Осень листья обрывает.
У рябины гроздья вянут,
Шишки елочка роняет, —
Только я одна осталась
Вековечной сиротою, —
На ветру не облетаю,
Как березовый листочек.
Нет конца постылой жизни,
Нет конца моим мученьям!.. —
Линда, бедная вдовица,
Долго плакала на камне,
Горе сердца изливая
Неутешными слезами —
Горькою водой мучений.
Слезы глаз ее катились
Бурной речкою в долину.
Землю слезы пропитали,
Стали лужею в долине,
Стали озером широким.
Чаша слез тетерки Линды,
Озеро печали вдовьей,
Сохранилась и доныне
А зовется Юлемисте[60], —
Катит волны по равнине
Плоскогорья Ласнамяги[61],
Плещет горестно о берег.
Там, на берегу озерном,
И теперь лежит тот камень,
На котором, горько плача,
Линда бедная сидела.
Коль тебе придется, братец,
Ехать в славный город Таллин,
Ты увидишь, подъезжая,
Близ широкой той дороги
Блещут воды Юлемисте,
Озера печали вдовьей.
Придержи коня гнедого,
Напои водой озерной,
Отпусти пастись на травку.
Сам присядь на этот камень,
Вспомни старину седую,
Вспомни Калева деянья.
Погляди на холм высокий,
Что когда-то, в оны лета,
Горе сердца заглушая,
Линда — мать героев древних
Воздвигала на поляне
Над могилою супруга
В память правнукам далеким.
Минул долгий день мучений,
День тяжелый ожиданья.
Линда чуяла подходит
Час великий разрешенья.
Мучась, к дому поспешила,
Истопить велела баню[62],
Застелить полок соломой.
Ложе стонов приготовить,
Отдыха скамью поставить,
Стул — для старой повитухи.
Жарко бабы топят баню,
Воду носят из колодца,
Стелют свежую солому,
Ставят мягкую скамейку.
Роженица слабенькая,
По избе сто раз пройдешь ты,
Двести раз дойдешь до бани,
Раз десяток до колодца,
Чтоб водицей освежиться.
Ходишь — бедная, больная,
Как былиночка сгибаясь.
Ходишь ты без опояски,
Без повойника цветного,
Только шлешь молитвы Уку,
Вздохи — к дому Рыугутая[63]:
— Смилуйся! Войди к нам в избу
Тело хворое распарить!
Исцели меня, больную,
Дай мне, слабенькой, опору! —
Все в избе углы и стены
Ты оплакала, бедняжка.
Ты на всех скамьях сидела,
Облокачивалась на печь.
Места от мучений тяжких
Ты себе не находила,
Пол коленями истерла
В долгих стонах и молитвах.
Только все взываешь к Уку,
Умоляешь Рыугутая!
— Смилуйся! Войди к нам в избу,
На мои взгляни мученья,
Исцели меня, больную,
Дай мне, слабенькой, опору,
Сохрани меня от смерти,
Мать спаси во имя сына! —
За столом семья вздыхала,