Романтика. Вампиры (антология 2012)

— Я рассказала о себе, — произнесла я. — А что вы? Как вы сюда попали? Где бы это ни было.

— Это проблема, да? Танцуем где-то в неопределенности. Но мне нравится быть здесь с вами, — честно сказал он.

Если бы это сказал кто-нибудь другой в любое иное время, я бы сочла эти слова ложью. Но его глаза излучали подлинное удовольствие и искренность.

— Знаете, я не очень хорошо себя контролирую, — призналась я.

— Я тоже. Это плохо? — спросил он.

Мы оба пожали плечами в такт музыке и засмеялись.

— Что касается меня, — продолжал он, — я помню, что встречался с друзьями у них дома и мы играли в «Эрудит».

Я люблю словесные игры.

— «Эрудит»? Вот как кинозвезды проводят вечер! — изумилась я.

— Теперь вы знаете, почему папарацци меня ненавидят. Я веду тихую жизнь, — просто ответил он.

— Я тоже, — призналась я. — Но как вы попали сюда?

Какое-то время мы танцевали в тишине. Я наблюдала, как на его лице сменяются эмоции.

Наконец он сказал:

— Это имеет некоторое отношение к мороженому. — Он заглянул в мои глаза. — Звучит как бред?

— Возможно, — ответила я. — Но ведь жизнь по большей части не имеет никакого смысла…

— Жизнь и смерть… Я действительно мертв?

Я притянула его к себе, и мы долго стояли в центре башенки на крыше дома в крепких и приятных объятиях друг друга среди пугающих вопросов, на которые не было ответа.

— Вы слишком хороши для меня, — наконец произнес он. — А я даже не знаю вашего имени.

— Зато все знают ваше. — Я печально усмехнулась. — Действительно, никто больше не знает моего имени. Я опять стала Серафиной, как в свою бытность хиппи.

Теперь настала его очередь улыбнуться, но очень мягко, без насмешки.

— Нет, так не пойдет! Это не ваше имя, оно слишком капризное. Вы же цельная, сильная и основательная.

Казалось, что он возвращает мне саму себя.

— Стелла, — призналась я. — Меня зовут Стелла.

Его улыбка была благословением, Светом. Это было…

Я проснулась, как всегда, на закате солнца. Обычно это был самый приятный момент ночи, но на этот раз я открыла глаза с мучительным стоном. Лежа на спине, я пыталась заставить себя снова заснуть. Конечно не получилось. Все, что я могла делать, — это плакать, и слезы падали на наволочку, обнаруживая дикое сочетание крови, смешанной с соленой водой.

Я сняла постельное белье, бросила его в стирку и некоторое время неприкаянно бродила по комнате, удивляясь тому, что творилось в моей голове. Я старею? Меня захлестнуло одиночество, потрясло горе и страдание…

Страдание — очень сильное ощущение. Физическая боль шла из глубины моего существа, где надломленная душа болела из-за утраты своей половинки. Ну, или из-за чего-то подобного.

Мне было больно — эмоционально и физически, — потому что все было лишь сном. Понадобилось несколько часов, чтобы я смогла заставить себя отправиться в «Альгамбру», надеясь избавиться от болезненного чувства одиночества.

В клубе было немного народу, но, когда я пришла туда, все ходило ходуном. Толпа собралась у бара и гудела словно улей.

Я разыскала Тиану и спросила:

— Что произошло?

— Антон вспыхнул этим утром, — ответила она.

— Почему он это сделал, не устроив прощальную вечеринку? — удивилась я.

Антон был барменом и жил на втором этаже. Раньше жил.

— Он не хотел поднимать шум, — предположила Тиана.

— Как это случилось?

— Как обычно. Вышел на улицу, чтобы встретить рассвет.

Такое случается. Каждые несколько десятилетий у вампира возникает желание прекратить свою вечность. Я еще не полностью поддалась депрессии, но то, что я почувствовала сегодня вечером, заставило задуматься о выборе Антона. Я не была уверена, что моя обычная панацея в виде хождения по магазинам поможет и на этот раз.

— Пепел собрали? — поинтересовалась я.

— Ну да, — ответила Тиана. — Он уже хранится в баре внутри миленькой урны со стикером, напоминающим брызнуть туда немного крови через год или два. Вопрос в том, что делать с барменом?

Кровь возвращает нас к жизни, и после всех манипуляций с пеплом мы обычно готовы продолжить свои дела. Я была не в настроении обсуждать возможную замену Антона, но мне удалось получить место в баре. Скоро я поймала себя на том, что смотрю на экран телевизора.

В местных новостях все еще мусолили катастрофу прошлой ночи. «Ночь медленных новостей, — подумала я про себя. — Почему не показать гангстерские разборки или автогонки?»

— Мне скучно, — пожаловалась я.

— Тебе не скучно, — сказала Тиана, подходя ко мне. — Ты несчастлива. Я не имею в виду только эмоциональное состояние. Я не могу тебе помочь. Но почему ты грустишь? Антон?

Я фыркнула:

— Пусть Антон спит спокойно, из-за него я не волнуюсь. — Я снова повернулась к светящемуся экрану телевизора. — Что такого важного в этой катастрофе?

— Четыре человека умерли на месте, — произнесла Тиана. — Остальные госпитализированы, большинство находится в критическом состоянии. Но действительно, почему это так долго транслируют?

Повисшая пауза была к месту, потому что в тот момент на экране появилось егоизображение.

— Мой бог! — В мое сердце будто нож вонзили.

Рука Тианы коснулась моего плеча:

— Я в курсе, что ты фанат, но…

— Он жив! Скажите мне, что он не умер!