Ромашка. Часть первая. Шрам

– Отойдём в сторонку, красавица, – ласково сказала золотая, – дашь денежку на хлеб, я тебе поворожу, полюбит он тебя крепко, навсегда.

Ольга покорно отошла к краю дороги и протянула цыганке пятирублёвую монетку, потом ещё. Потом тысячу. Бабка ловко прятала деньги в многочисленных складках одежды, потихоньку мечтая, как Остап Бендер, о ключе от Ольгиной квартиры, где деньги лежат.

Неожиданно бабка сняла свои огромные золотые серёжки и положила в карман Ольгиного плаща.

Цыганка продолжала нести свою ересь, стаскивая со своих рук кольца. Лицо её при этом выражало крайнюю степень удивления. За серьгами и кольцами в Ольгин карман отправилась пачка денег и массивная, на зависть Копыту, Рембо и Трое, золотая цепь. Гадалка порывалась вытащить и коронки изо рта, но Ольга её остановила.

Соплеменницы уже не золотой бабки, стоявшие чуть поодаль и не мешавшие работе с клиентом, заметили неладное и нестройной толпой бросились на помощь, но это не только им не помогло, а наоборот, ускорило отбор средств.

Вокруг Ольги будто образовалось поле, попадая в которое они теряли всякую власть и становились ручными и послушными.

Вот уже все цыганки безропотно вытащили всё, что было у них ценного, и отдали Ольге. Добычи, особенно золота, было так много, что Ольге пришлось приспособить для этого сумку.

Чувствуя, что суперспособность опять засыпает, бледность проходит, а шрам перестаёт обжигать, Ольга, не теряя времени, скрылась во дворах, успев услышать, как горестно завопили очнувшиеся цыганки.

Придя домой, Ольга почувствовала себя совсем без сил. Она рухнула на диван и не раздеваясь, уснула.

Утром она снова прислушалась к своим ощущениям. Она никак не могла понять и до конца овладеть сверхспособностью. Получается, если напрячься, то люди в радиусе несколько метром будут делать то, что ты хочешь? А зачем же она тогда вчера удирала от быков на вокзале? Дура!

В кафе на улице Пушкина Ольгу уже ждала четвёрка её мушкетёров. Они мирно пили кофе и изучали какие-то журналы.

«Литературная газета», – удивилась Ольга, прочитав одно название. – «Роман-газета», «Нева». Ого!

– Привет, мальчики. Не ожидала, что вы такие любители серьёзной литературы. Я думала, вы детективы любите.

– Ну мааам, – обиженно протянул Костян, – ошибочка вышла. Что мы, гопота, какая…

– Ну судя по прозвищам вашим – да.

– Мама, ты не права, – наставительно произнёс Копыто. – Вот ты думаешь, почему Трою так зовут?

– Думаю, это как-то связано со спиртом с таким же названием?

– А вот и нет. Он просто большой поклонник древней Греции, диссертацию сейчас по троянской войне пишет. Рембо у нас любит стихи Артюра Рембо, а не то, что ты подумала, а меня Копытом кличут, в честь чернового названия Мастера и Маргариты – Копыто инженера. Мы интеллигентные люди, мам!

Костян кивал, полностью соглашаясь с друзьями.

Ольга достала стопку исписанной бумаги.

– Вот адреса, схемы и алгоритм выигрышей. Разделитесь на три группы и пусть каждый отправляется по одному адресу. Работайте быстро и по максимуму. Встречаемся тут же в восемь вечера. Мне привезёте сто тысяч.

– Мам, можно вопрос. Зачем тебе это надо? – спросил Троя.

– Исчезнет радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует, – нараспев ответила ему Ольга.

Глаза Трои удивлённо и восторженно расширились.

– Илиада! Ну ты мать, даёшь!

Все вместе они вышли из кафе. «Дети» разъехались по заданиям, а Ольга доехав до моста через Каму, вышла и дойдя до середины его, высыпала из сумки в реку всё золото, отданное ей вчера цыганами. Ей оно было не нужно, да и примета, говорят, плохая.

Проходя мимо дощатого забора, Ольга услышала какой-то шум и крики за ним. Она снова внезапно почувствовала смертельную бледность и шрам на скуле заалел, как знамя.

Глава 6

Ольгино любопытство – та женская черта, которая не только не пострадала у неё в результате пожара в «ромашке», но и увеличилась. Она неслышно подошла и заглянула в щель. На площадке, за забором шло строительство. Двухэтажный коттедж из красного кирпича был великолепен. Радовала глаз свежеуложенная плитка. Недавно посаженные сосны величественно покачивались. Везде сновали юркие, смуглые рабочие. Кто-то месил раствор, кто-то таскал внутрь дома какие-то мешки, кто-то копал рядом с домом дренажную яму. Немного поодаль горел костёр, на котором в большом котле варилась какая-то похлёбка, ее неспешно помешивал повар.

Конец ознакомительного фрагмента.