Ромашки для попаданки, или Бери лопату, эльф!

– Я боюсь пошевелиться, – выдохнула она. – А если меня укусят?

– А мне так и сидеть здесь? – Айрелл старался говорить мягко. Еще больше пугать Лилю не хотелось, она – единственная надежда на освобождение, иначе проще голову тут оставить, чем выпутаться.

– Да, извини, – Лилька распахнула глаза, в которых плескалась паника. – Боюсь, распутать это не получится. Только резать.

– Ну неси свой секатор, – словами подтолкнул ее Айрелл к действию. – Он лежит на перилах на террасе.

– Нет, – Лилька замотала головой.

– Что нет? Лиля! – не выдержав, рявкнул эльф. – Я не могу здесь сидеть вечно.

– Я не могу секатором, – со слезами в голосе произнесла девушка. – Она же живая. Ей будет больно.

Цветочек на лиане быстро закивал, соглашаясь со словами Лили, потому как при слове сектор лиану затрясло, будто она испугалась, и побеги беспокойно задвигались, запутываясь еще больше. Айрелл только шипел сквозь стиснутые зубы. Такого позора ни один представитель эльфийского народа не испытывал.

– Лиля, сделай уже что-нибудь! – поторопил ее эльф.

– Хорошо, – сглотнув комок, образовавшийся в горле, девушка опустила взгляд на монстриков. – Славные мальчики, – обратилась она к цветочкам. – Айрелл, почему я решила, что они мальчики, а не девочки?

– Лиля, соберись! – последовал ответ.

– Хорошие мои. Красивые, – начала ворковать она, осторожно поглаживая лепестки ромашки. Гибискус в два странных прыжка переместился к “другу” и отпихнул его, подставляя голову-бутон, чтобы и его погладили. – И ты... ой... хороший мальчик. Мне в дом нужно. Я быстро.

И Лилька начала приставными шагами двигаться в сторону дома, стараясь не делать резких движений. Цветы-монстрики двинулись за ней, провожая до самых ступеней террасы. Едва девушка ступила на деревянный пол, они вросли в землю, продолжая следить за ней.

Лиля выдохнула с неимоверным облегчением. Так страшно ей не было ни у стоматолога, ни на защите диплома. А принимала дипломные у них, между прочим, заслуженный огромном, профессор и вообще фанатик своего дела Галина Павловна Кирпичева – высокая, сухопарая, седовласая старушка, которой семьдесят лет исполнилось, наверное, еще до Лилькиного рождения. Просто все студенты были уверены, что почтенная педагог паспорт подделывает, потому что лет ей должно быть больше ста на самом деле, ибо молодой ее не помнит никто! Выдумки, конечно. Но студенты ее боялись до дрожи в коленях.

“Кирпич бы сюда”, – подумала Лилька. Вот бы она-то всех тут построила – и монстриков, и Владыку с племянником.

– Айрелл, а ножницы есть? – осмелев, крикнула Лиля. Зубастые цветочки по ступенькам не поднялись, значит, в доме их можно не бояться, а что остроухого сейчас так нежно лиана обнимает, так это понятно – симпатичный такой, спортивный. – Типичная женщина, – фыркнула она, решив, что лиана – это точно она.

– Есть, – ответил эльф, отмахиваясь от цветочка. Обстановка не располагала к нежностям. – В кабинете, в верхнем правом ящике стола лежит ключ. Откроешь дверь, находящуюся между шкафами. Там точно полно ножниц, – закончил он как-то печально.

Лилька рванула в дом, оставляя на чистом полу отпечатки грязных ступней. Дверь эту она пару раз дергала за ручку, но та была заперта. А она не сильно-то и стремилась лезть куда не пускают – мир-то волшебный, еще останется кучка пепла или квакать будет до конца жизни.

– У кого из нас еще память девичья, – бурчала Лилия, роясь во всех ящиках стола. Тонкий узорный ключ нашелся в левом предпоследнем снизу!

Рука дрожала, и ключом с трудом удалось попасть в замочную скважину. А когда дверь поддалась и Лиля шагнула в комнату, то ахнула от восторга. Привычно включив светильники-кристаллы, разглядывала настоящую комнату для рукоделий. Вот резной станок, на такие натягивали ткань для вышивания, она в музее видела. Мягкая игольница с торчащими из нее иголочками разного размера: от совсем мелких до довольно больших. Клубки и катушки самых разных ниток на столе. Изящный диван, на котором лежали подушечки, украшенные искусной вышивкой. Затейливой резьбой, такой же, как и на пяльцах, были украшены и комод со шкафом.

Неведомый резчик мастерски вплел в один узор кадупулию, живучку (будь она неладна!), листья папоротника и несколько видов мелких цветочков. Лиля с открытым ртом разглядывала это великолепие, пока взгляд не упал на набор ножниц.

– Черт, Айрелл! – она хлопнула себя по лбу. Схватила маленькие ножницы и еще одни – побольше, и бегом кинулась обратно.

– А вот и я, – изобразив радостную улыбку, больше похожую на оскал, сообщила монстрикам, продолжавшим ждать ее возле ступеней. – Айрелл, я нашла ножницы!

– Отлично, – отозвался эльф. – Только почему не секатор?

– Ариэлька, секатором делать прическу неудобно, – ехидно сообщила Лиля, осторожно спускаясь с крыльца. Обуваться она не стала.

– Какую прическу? Лиля! – в голосе Айрелла послышалось недоумение. – Лиля, обрежь лиану!

Глава 17

Эльф напряженно следил за приближением девушки в сопровождении двух жутких цветов. Ножницы в ее руках не сулили ничего хорошего. Ему уже порядком надоело сидеть на земле и отбиваться от домогательств лианы. Дурацкое растение, перестав его душить, прямо-таки воспылало теперь к нему любовью. Плети обвивали то руку, то ногу, поглаживали по плечу. Ощущения Айреллу не нравились, было в этом что-то жуткое. Ну хоть не пыталась больше дергать его за волосы.

– Так, сиди смирно, – Лилия наконец-то подошла к нему. – Я очень плохой парикмахер, так что как получится-аааа, – закончила она несколько визгливо, потому что к ее ногам тут же прилипли монстрики. Нет, ну ноги красивые и стройные, но что могут понимать в этом безмозглые растения?

Айрелл был искренне рад, что, кроме них, здесь больше нет ни одного эльфа. Такого позора он бы просто не вынес. Воин, который достойно сражается в поединке с драконом, командир одного из лучших отрядов, будущий Владыка, в конце концов, сидит на земле в разорванной рубашке, пожеванных штанах, терпит приставания растения и не может сделать ничего, чтобы освободиться! Беспомощность в такой элементарной проблеме вызывала глухое раздражение.

– Лилия, обрежь лиану, дальше я сам, – твердо произнес эльф, все еще надеясь на благоразумие девушки. Но первый же щелчок ножниц развеял его надежды как дым.

– Ариэлька, я не могу, – со вздохом проговорила Лилька, начиная осторожно обрезать волосы. – Так, монстрики, сели смирно! – скомандовала зубастым цветочком. – А то я могу сделать уши эльфу немного короче и не такими остренькими.

– Чтооо? – едва не подпрыгнул Айрелл. – Лилия, хотя бы уши мои оставь в целости и сохранности.

– Я стараюсь, – донесся сосредоточенный голос девушки. – Очень. Но они такие остренькие. И прикольные.

– Лиля! – возмутился эльф, когда она пальцем потрогала его ухо. – Не отвлекайся, пожалуйста.

– Слушай, прикольно, – восхитилась Лилька. – И эта вот “вершинка”, – она дотронулась до устрой части уха, – я не знаю, как это называется, она очень даже острая. А были случаи, когда эльфы кололись ушами: своими или чужими? – задумчиво спросила она, продолжая подушечкой указательного пальца щупать заострение.