Ромео с большой дороги

Среди толстых томов не оказалось ни одного детектива, сплошь нудятина с глубоким философским подтекстом, весь смысл которого сводится к одной фразе: «Все будет плохо, мы непременно умрем». Экая новость! Я и не знала о ней, наивно полагала, что живу счастливо и останусь на Земле вечно. На дисках были записи опер, а журналы я даже листать не стала, с меня хватило увидеть их названия: «Болезни собак» и «Вестник хирургии кошек».

И как, скажите, следовало отреагировать на презенты? Оттопырить губу и обидеться? Но ведь Манюня позаботилась обо мне! С другой стороны, она решила обрадовать мать своими радостями, в последнее время Маруська читает лишь «серьезную» да специальную литературу и слушает Вагнера вкупе со Шнитке. Немного странный набор, но девочке он по вкусу…

В глазах от этих воспоминаний защипало. Романов абсолютно прав. Если выстроить иерархическую лестницу нашей семьи, то госпожа Васильева займет место около ее подножия, между Жюли и кошками. Хотя нет, Фифину и Клеопатру придется пропустить вперед, за мной будут лишь лягушки из сада.

– Не расстраивайтесь, – тихо сказал Романов. – Вот, держите.

– Что это? – шмурыгнула я носом.

– Старинное тибетское средство «Омм», – пояснил Романов. – Дайте членам своей семьи, они изменятся.

Я открыла крышку и понюхала содержимое.

– Запаха нет!

– А на вкус – словно конфеты.

– Из чего оно?

– Секрет монахов, они его никому не раскрывают.

– Я не отравлю своих?

Романов улыбнулся:

– Конечно же, нет. Действие препарата длится месяц. Если он поможет, приходите, дам еще. У меня есть целая группа постоянных клиентов.

– Сколько я вам должна?

– Это подарок.

– Спасибо, непременно попробую.

– Главное, сыпьте незаметно.

– Иначе не сработает?

– Замечательно подействует, просто кое-кто не хочет принимать, – вздохнул Владимир. – Моя мать так возмущалась, когда я ей его предложил! Обозвала меня любимым сыном дяди Гамлета! Пришлось потихоньку добавлять «Омм» ей в чай. Теперь старушку не узнать: я самый любимый и лучший. Приезжайте, жду с нетерпением.

На этот раз из-за двери квартиры, где по идее должна была жить Кулькина, раздался усталый голос:

– Кто там?

– Даша Васильева.

– Кто?!

– Откройте, пожалуйста, я обычная женщина, безоружная, драться не умею, ищу Алевтину Кулькину.

Загремел замок, дверь приоткрылась, высунулась бледная женщина с черными кругами под глазами.

– Мы с вами не встречались, – отметила она.

– Валерия Петровна?

– Ну я.

– Скажите, вы давно переехали в эту квартиру?

– Еще когда в бухгалтерии работала, – начала хозяйка и осеклась. – Откуда знаете мое имя?

– Заходила сюда днем и разговаривала с вашей дочерью, – заулыбалась я. – Милая девочка!

– Отвратительная, – резко перебила хозяйка. – Растет черт-те что, не слушается, по улицам шляется. Маленькая совсем, а дружит с восемнадцатилетними.

– По вашему адресу проживала некогда Алевтина Кулькина, – быстро сменила я тему беседы. – Мы дружили, потом жизнь нас развела. Насколько знаю, у Али умер муж, она осталась одна с ребенком, а я долгое время провела за границей, сейчас вернулась и захотела возобновить отношения. Приехала и налетела на вашу девочку.

– Она вас обматерила? – ощетинилась Валерия Петровна.

– Нет, очень мило посоветовала заглянуть после шести.

– Вот сучонка! Знает, что мать устанет, как электричка, и нарочно человека подослала! – покраснела Валерия.

– Не помните, куда переехала та, у кого купили квартиру? – гнула я свое.

– Нет!

– А нельзя посмотреть?

– Где?

– В документах.

– Нет!!!

– Пожалуйста, поверьте, очень надо.

– Да пошла ты!.. – неожиданно выругалась женщина и с силой захлопнула створку.

Дверь бабахнула о косяк. Но тут же распахнулась соседняя, оттуда выглянула молодая женщина и заорала:

– Опять нажралась? Имей в виду, на этот раз в ментовку не пойду, мы с Серегой сами с тобой разберемся! Схлопочешь по морде и притихнешь!

– Ничего не сделала, – быстро ответила я.

– Знаю, – снизила децибелы соседка. – Не о вас речь, о Лерке-бухальщице.

– Валерия Петровна пьет?

– Как верблюд.

– А по внешнему виду не скажешь, – изумилась я. – Вроде приличная дама.

– Дама! – заржала незнакомка. – Ну вы и выразились!

– Простите, а вы не знаете, кто жил в квартире до Валерии?

– Понятия не имею. А вы в домоуправление сходите, там небось в курсе, – посоветовала бабенка и закрыла свою дверь.

Вздохнув, я вызвала лифт. Идея заглянуть в домоуправление вовсе неплоха, странно, что она не пришла мне в голову раньше.

– Эй! – раздалось вдруг сзади.

Я обернулась, на пороге своей квартиры стояла Валерия Петровна.

– Извините, – промямлила она, – устаю очень, да еще сегодня меня собака укусила. Ни с того ни с сего цапнула! А вроде тихое такое животное.

– Многие псы не любят парикмахерских процедур, – мирно подхватила я нить разговора, – надо просить хозяев надевать на питомцев намордник.

– На мопса?

– Разве их стригут?

– Попросили вымыть, – грустно ответила Валерия, – и когти подстричь. Я его, поганца, в ванну поставила, он сначала вроде довольным казался, а потом вдруг цап меня! Больно – жуть.

– Сочувствую.

– От усталости грубой делаюсь.

– Ерунда, не переживайте, сама порой с катушек съезжаю.

– Знаете, а ведь я очень хорошо помню Алевтину.

Я отошла от лифта.

– Правда?

Валерия кивнула.

– У меня в то время имелись деньги. Мама умерла, квартирка мне осталась. Еще и свекровь вскоре на тот свет отъехала, а она богатая была: машина, дача, кое-какие цацки и тоже жилплощадь, хоть и небольшая. Вот мы с мужем и решили хорошую квартиру приобрести. Это сейчас здесь не район, а психушка, раньше-то тихо было, метро недалеко, замечательно… Вы правы, я у Алевтины жилье купила, входите.

Я вошла в прихожую, Валерия сложила руки на груди.