Ромм. Первый
Шрифт:
Я начал разминку заново, а упражнении на пятом-шестом обратил внимание на разницу в поведении двух новых учениц. Доэль, все еще отказывающаяся верить в то, что я взял ее в экипаж «Веселого Роджера», выкладывалась на износ, стараясь доказать, что мне не придется жалеть о принятом решении. Но при всей избыточной добросовестности выполнения каждого движения «видела» только «верхний слой» того, что я показывал, поэтому сосредоточилась, если можно так выразиться, на силе и резкости. В отличие от нее, Ти’Арад, в одночасье превратившаяся в ау'Ромм[1], включалась в работу лишь повторения с пятого-седьмого и вообще не вкладывалась ни во что.
Для того, чтобы не сотрясать воздух, доказывая преимущество кланового стиля перед тем, к которому привыкли эти тэххерки, сразу после разминки я дал возможность им провести по одному тренировочному бою с Ратианой. И убедился в правильности первоначальных выводов: «сцепившись» с Музой и почувствовав, что ни одна из атак не достигает цели, Чистюля так сильно испугалась меня разочаровать, что напрочь перестала соображать. И рвала себе жилы до команды «Хватит». А Ядвиса, наблюдавшая за этим боем со стороны, опять заметила самое главное. Соответственно, вступив в бой, сходу занялась сравнительным анализом, последовательно перепробовала десяток атакующих и штук восемь защитных связок, убедилась, что даже самые жесткие атаки вязнут в мягких блоках и уводах «совсем юной и неопытной противницы», разорвала дистанцию, повернулась ко мне и сложилась в церемониальном поклоне глубочайшего почтения.
Та же самая тенденция наблюдалась и во время основной части тренировки – ау’Ромм сначала старалась ухватить суть каждого демонстрируемого удара, блока или связки, а уже потом принималась за отработку. А Чистюля настолько боялась упасть в наших глазах, что после каждой совершенной ошибки словно умирала. Пришлось принимать меры – сразу после растяжки отправлять «основной состав» и Ядвису принимать водные процедуры на озеро, а самому придерживать страдалицу за локоть и блокировать входную дверь:
– Я бы хотел с тобой поговорить. Уделишь мне минут пять-десять?
Тэххерка побледнела так сильно, что я на полном серьезе испугался, что она хлопнется в обморок:
– Д-да, конечно…
– Доэль, постарайся услышать то, что я сейчас скажу, не разумом, а сердцем! Раз ты переступила порог этого зала, значит, мы уже считаем тебя своей.
Ти’Вест вытаращила глаза, чтобы удержать наворачивающиеся слезы, и еле слышно продолжила:
– Но…?
– Нет никаких «но»: ты стала неотъемлемой частью нашего ближнего круга, и мы не собираемся это переигрывать!
– М-можно, я сяду? А то мне показалось, что ты во мне разочаровался, и… у меня дрожат колени…
Я завалился на пол, требовательно похлопал ладонью рядом с собой, а когда тэххерка послушно легла, накрыл ладонью ее трясущиеся пальцы:
– Перевернись на спину, закрой глаза и слушай мой голос. Итак, ты – наша. Но этот статус приняли все, кроме тебя: вместо того, чтобы почувствовать себя счастливой и сделать следующий шаг, ты продолжаешь жить прошлыми ошибками и панически боишься будущих. Мало того, ты настолько глубоко ушла в свои страхи, что забыла о сути понятия «дружба»!
– В каком смысле?!
– В самом прямом: дружба – это отношения, в которых каждый делает все, что может, вкладывая в каждое действие всю душу без остатка и не оглядываясь на партнера. А на что ты тратила большую часть души, скажем, во время этой тренировки?
Доэль закусила губу, несколько мгновений смотрела в потолок, а потом, наконец,
прозрела:– На всякую ерунду вроде попыток разглядеть в ваших глазах недовольство, разочарование или презрение…
– А теперь представь мой ближний круг со стороны… - почувствовав, что ее пробрало, продолжил я. – Взгляды, поведение, эмоциональный фон…
– Я поняла… - хрипло выдохнула Чистюля, села, выпрямила спину, развернула плечи, гордо вскинула голову и превратилась в ледышку.
– Нет, не поняла… - вздохнул я, приподнялся на локте и ткнул пальцем в ее колено: - Ты пытаешься изобразить уверенность, которой в тебе нет. А я хочу, чтобы ты ощущала себя неотъемлемой частью моего внутреннего круга! Тогда с нами ты будешь такой, какая есть на самом деле, а со всеми остальными – бесконечно уверенным в себе старшим офицером не самой слабой частной военной компании обитаемого космоса…
…Спускаться к озеру Ти’Вест категорически отказалась, заявив, что буря в ее душе не для посторонних. Потом бесстрашно потерлась щекой о мое плечо, пообещала, что на завтраке я ее не узнаю, и не обманула – без двух минут восемь переступила через комингс кают-компании для старших офицеров в одной футболке. И сходу схлопотала по заднице от ворвавшейся следом Дотти:
– Слышь, подруга, что это за непотребство?! Череп с абордажными палашами во всю спину – для рядовых членов экипажа, а тебе, как одной из правых рук Дэна, положено носить футболки с изображением громилы с «Непоседы»!
– Так и есть! – подтвердила Олли. – Бегом переодеваться!
Чистюля посмотрела на меня, дождалась подтверждающего кивка, радостно заулыбалась и исчезла. А «дочурка», проводив ее взглядом, выждала секунд двадцать и грустно улыбнулась:
– Очередное чудо от Дэниела Ромма…
– Угу… - согласилась «Риша» и уронила мне в ДС коротенькое сообщение: - «Дай ей нормальный позывной. Заслужила…»
Я ушел в себя, пытаясь придумать что-нибудь коротенькое, звучное и хоть как-то сочетающееся с характером Ти’Вест, но так ничего и не придумал, так как мои размышления были прерваны очередным «недовольным» восклицанием Дотти:
– Доэль, наш командир – мужчина! А значит, футболку с «Непоседой» надо демонстрировать, повернувшись к нему спиной, игриво прогнувшись в пояснице и оттопырив задницу!
К моему удивлению, Чистюля ответила в том же духе:
– Нет, мою задницу надо оттопыривать без футболки и трусиков, иначе командир не увидит любимого шрама!
– А что там за шрам? – поинтересовалась Ядвиса после того, как стих многоголосый смех.
Я хотел перевести разговор на менее болезненную тему, но не успел – Доэль опять отшутилась. И опять без тени напряжения в голосе или взгляде:
– Во время первой встречи с Дэном я считала себя наследницей Диммии Тайи Ти’Вест[2] и жила мечтами о короне. Но как-то неопределенно, без конкретики. А Дэн дал почувствовать, что прикосновения зубцов к некоторым местам не так приятны, как хотелось бы!
Глава младшего рода Ромм вытаращила глаза и ощутимо побледнела. Видимо, сообразив, что такое использование королевских регалий является преступлением, караемым смертью:
– В смысле, врезал короной по заднице?! Но как?!
– Мама одолжила! – подхватила объяснения «Риша». И своим абсолютным спокойствием дала понять, что мне можно и не такое: – Сказала, что таким способом самозваных претенденток на престол еще не воспитывали. И, как видишь, не ошиблась.