Роркх-6

Затем мы подошли к очередной двери с табличкой «отдел аналитики». Странно, я был в отделе аналитики. Он на другом этаже. Все три отдела аналитики Расвов, о которых я знаю, на других этажах. Нафига им четвертый?

В этот момент дверь открылась и из помещения в коридор начали выходить люди. Худые, щуплые, большинство в очках. Все в белых халатах с бейджиками. Типичные такие яйцеголовые ребята. Как и в других отделах. А может и те же самые.

Каждый уважительно здоровался и кивал Черчу. С любопытством они мазали взглядами по моей фигуре, но я не обращал на это внимания. Просто продолжал смотреть сквозь них, как и всегда.

Когда ручеек людей остался за нашими спинами, Черч вошел внутрь, махнув мне рукой следовать за ним. Стоило мне войти, как дверь за спиной захлопнулась. Послышался лязг электронных замков, а я моментально почувствовал себя запертым в клетке с тигром. Или чудовищем.

— Безопасность, — пожал плечами Черч. — Сверхсекретные данные, оттого и требования.

— Что это вообще за место?

— Отдел аналитики. На двери же табличка.

— Я про этаж в целом. Почему о нем никто не знает?

— Потому что он у всех прямо под носом, Мэн. Люди с надеждой вглядываются вдаль, но не замечают того, что находится под боком.

— И зачем? Для отдела аналитики?

— Нет, конечно, — усмехнулся Черч, присаживаясь на стул.

Все немаленькое помещение заставлено типовыми столами с компьютерами. На каждом по два-три монитора, а одна из стен была просто сплошным экраном. Никаких личных вещей или бумаг. Офисная скучность, возведенная в абсолют.

— Этаж сделали для брата Гаро. А этот отдел для того, чтобы за ним следить.

— Вега же на шестидесятом жил.

— Вега да, а Парагон тут.

— Парагон? — мой пофигизм дал трещину. — Парагон, это брат Гаро?

— Был, — кивнул Черч. — Но он умер в ночь Великой Обороны. Один из Парагонов. Поэтому Маус в нарушение всех правил и договоров предупредил тебя не связываться с Юмидаем. Раньше на нем играл брат Гаро и Веги, будучи на нашей стороне. А теперь хант сам по себе. И имп его знает, что там у неписи на уме. Древние, они такие, — улыбнулся Черч, — со своим прибабахом.

— Один из Парагонов? Умер? В ночь Великой Обороны? — сыпались у меня вопросы. А потом в голове щелкнуло. — Так это значит, что Гаро в ту ночь…

— Да, — стал серьезным Черч. — И не напоминай ему об этом, пожалуйста. Раны свежие, им требуется время, чтобы зарасти.

— Как он вообще способен работать после такого? — продолжал удивляться я.

— Он крепче, чем ты можешь представить, — произнес Черч. — Крепче любого из нас. Но и вековые дубы, бывает, ломаются. Но мы здесь не за этим. Ты спрашивал про вино, вот, смотри.

Экран на стене мигнул и показал картинку. Похоже на очень странную комнату, если ориентироваться по куче подушек, мягким коврам и всему такому. Странными были прозрачные стены, собранные в форме какого-то лабиринта.

Они все были местами исписаны, местами изрисованы какими-то детскими цветными каракулями. А в углу виднелось изображение какого-то дерева или ветки. Там еще какая-то надпись, но не смог разобрать.

В центре экрана стоял парень и его вид был мне смутно знаком. Худой, в простых серых штанах и с такого же цвета повязкой на глазах. Он стоял с фломастером в руке возле одной из прозрачных стен.

Парень что-то писал на ней, делая резкие, отрывистые движения. При этом из-за повязки он не мог видеть, что пишет. Это точно, потому что голова у него была наклонена вниз и в сторону.

— Это Парагон? — уточнил я. — Брат Гаро. И Веги.

— Да, один из Парагонов. Это запись, так что не задавай тупой вопрос, мэн.

Я удержал фразу «он же умер». И впрямь тупой вопрос был бы, впрочем в моем стиле. Иногда на меня накатывает, что сам себе удивляюсь.

Я наблюдал картину слепого художника и не понимал, зачем я здесь. И зачем сюда впихивать столько людей? Охрана, яйцеголовые, ЧВК и парень, рисующий каракули на стекле.

Затем картинка изменилась, а изображение увеличилось. Я наблюдал как-бы из-за плеча Парагона, как тот выводит свои карикатурные линии. Одна за одной, они складывались в слова и картинки.

Словно ребенок рисует комикс. Вот человечек из палочек и кружочков. Вот от его головы тянется пузырь, внутри которого текст слов. А иногда к человечкам ведут стрелочки с подписями. Я разобрал слова-обозначения.

Вот человечек со стрелочкой «К-12». Он говорит «я должен принести реке зонтик». Вот человечек с надписью «Черчилль». И он протягивает первому какой-то прямоугольник. К прямоугольнику тоже ведет стрелочка с пояснением. На ней написано «Стрелок».

Парень в повязке аккуратно выводит линии и буквы. Получается довольно криво, но при этом всегда понятно. Вот вся эта сцена обводится в большой круг зеленым фломастером. А рядом Парагон усердно выводит цифру двенадцать и ставит знак процентов.

Затем картинка меняется и вот я вижу две карикатурных фигурки. Они практически не отличаются друг от друга. Разве что один в шляпе, а у другого круглые глаза. Но я быстро понимаю, что это скорей всего очки.

«К-12» отдает Черчиллю бутылку. К ней ведет стрелочка с надписью «Лаветт Грандэ», а у меня внутри начинает что-то скрести. Черчилль в свою очередь протягивает человечку в шляпе новый прямоугольник. К нему не ведет никаких пояснительных стрелочек, но красный цвет карточки говорит сам за себя.

Я наблюдал, как Парагон старательно выводит линии и кружочки. И чем дольше он это делает, тем беспокойней мне становилось.

Перевел взгляд на Черча, который все это время пялился на меня с самой довольной рожей из его арсенала.

— И что? — спросил я. — Что это за представление?

— Ты не понял? — натурально удивился он. — Тебя же тренировал Рэд. Он должен был научить тебя вниманию к деталям. Как это работает? Чувство беспокойства, да? Ты понимаешь, что что-то не так, но не понял пока что именно? Давай еще раз запущу, мы ведь никуда не спешим.

И снова видео. Снова парень в повязке рисует знакомых человечков. Я гляжу на его движения и не понимаю, к чему это все? Происходящее походило на какой-то тупой розыгрыш.

— Ты не туда смотришь, Мэн, — произнес Черч с нотками нетерпения. — И да, запись настоящая, снятая камерами внутри его жилища.

Я все еще не понимал, зачем Черч позвал меня сюда. Зачем он мне это все показывает. А затем мой мозг понял, что на самом деле его так волновало все это время. И да, первый же вопрос, который я захотел озвучить уже получил ответ.