Роскошь нечеловеческого общения

– Да пошел ты!

Крамской с силой толкнул шефа в грудь, и Андрей Ильич отлетел назад, едва не упав спиной на письменный стол.

– Так, - сказал Суханов, тяжело дыша.
– Так... Теперь давай-ка, дружок ты мой, поговорим спокойно... Извини, что я так... нервы...

– Ладно вам, - хмуро бросил первый заместитель.
– Я сказал - все. Ухожу. Так надо. Кранты мне. А тут вы еще...

– Расскажи-ка, что за "кранты"? Что ты мне гонишь пургу какую-то?.. Скажи толком...

– Толком? Хорошо. Подставили меня. Круто подставили. И вам меня не вытащить. Только я сам смогу это дело как-то развести... Но лишь в том случае, если уеду.

– Да объясни ты, что происходит! Что я тебе, пацан, что ли? Говори все как есть!

– Как есть...
– Крамской снова вздохнул.
– Все, что я могу вам сказать, Андрей Ильич...

– Ну! Ну не тяни кота за это самое... Давай смелее, Юра, не робей...

– Не робей, - повторил Крамской.
– Не робей... Ладно. Все, что я могу сказать, это... Либо вы отойдете от выборов Греча, либо...

– Либо что?
– помрачнев спросил Суханов.

– Сами понимаете, Андрей Ильич.

– Значит, так?

Суханов отошел к окну и выглянул на улицу. Бывший первый заместитель Суханов уже решил для себя, что Юра Крамской в любом случае "бывший", как бы ни развернулись дальнейшие события - молчал, поправляя перекошенный галстук.

– Да. Другого варианта не существует. Вы уж мне поверьте. Я вас никогда не подводил. И то, что говорю сейчас, - истинная правда.

– Истинная правда... Непозволительная роскошь, - как бы про себя проговорил Суханов.

– Что-что?
– спросил Юрий Олегович.

– Пошел вон, - тихо сказал Суханов.

– Как вы сказали?

– Вон пошел.

– А-а... Ну ладно.

Крамской по-солдатски повернулся на каблуках, шагнул к двери, но, уже приоткрыв ее, замер, повернулся к шефу и задушенным голосом сказал:

– Я вас предупредил, Андрей Ильич... Вы бы мне спасибо сказали...

– Вон!!!

Суханов схватил со стола папку с документами и, не задумываясь о ценности находящихся там бумаг, швырнул ее в бывшего заместителя.

– Вон!!!

"Ах падла! Хоть бы спасибо сказал, что я тебя предупредил, - подумал Крамской, увернувшись от папки.
– Другой просто свалил бы без звука, а я, мудак, о нем пекусь, себя подставляю..."

– Вон!!
– в третий раз крикнул Суханов.

– Да пошел ты!
– пробормотал Крамской и хлопнул дверью.

"Пошли вы все!
– повторил он про себя уже на улице.
– Вместе с вашим Гречем!"

Андрей Ильич не знал, как бы он поступил с этим Саидом вчера. Но сегодня... сегодня все смешалось. Система отношений с людьми в бизнесе, кропотливо выстроенная им и до сих пор не дававшая сбоев, начала трещать по швам.

– Табурет, - бросил Суханов, не глядя ни на кого из присутствующих.

Чуть помедлив, Петля прошаркал в угол, взял тяжелую табуретку и поставил ее перед Андреем Ильичом. Тот поднял ее за ножку, передвинул поближе к скамье и уселся напротив Саида.

– Ну, что ты мне скажешь, Саид?
– спросил Андрей Ильич, вглядываясь в глаза бандита.

Саид взглянул на него так же пристально и вдруг понял, что первое впечатление его было ошибочным. Совсем не был слабаком этот интеллигентик, который сидел сейчас, распахнув дорогое пальто, и смотрел на него, Саида, без намека на страх, без неуверенности, без малейшей тени сомнения в своих действиях. Возможно, этот человек будет даже покрепче и Петли, и Вересова.

– Ты хозяин, - сказал Саид.

– Да. Я хозяин, - согласился Суханов.

– Я вижу, ты мудрый человек...

Андрей Ильич еще секунду смотрел в глаза пленника, потом резко повернулся к Вересову:

– Выйдите отсюда. Все.

– Все?
– уточнил начальник службы безопасности.

– Да. Все. Ничего он мне не сделает.

Саид усмехнулся и тут же сморщил лицо - неловкое движение раненой рукой вызвало новый приступ боли.

– Ладно...

Вересов кивнул Петле, тот переадресовал приказание своего начальника автоматчикам.

"Строгая у них субординация, - с неожиданной злостью подумал Суханов, наблюдая за действиями подчиненных.
– Прямо как в армии... Ишь, устроили себе военно-спортивный лагерь..."

– Ну что?
– спросил он, когда бойцы Вересова и сам начальник службы безопасности вышли из сарая.
– Теперь говори.

– А что говорить?
– спросил Саид.
– Ты мудрый человек. Ты - не эта шобла.
– Он кивнул в сторону двери, за которой скрылись охранники Суханова.
– Ты умный и сильный. Тебе "крыша" не нужна, ты сам - "крыша"...

Суханов молча слушал, понимая, что задавать вопросы этому человеку уже не нужно, он сам сейчас скажет все, что сочтет необходимым. А что не сочтет - не скажет, как его не допрашивай. И еще Андрей Ильич вдруг понял, что знает, о чем сейчас расскажет ему пленник.

– Но ведь тебе известно и то, что на любую силу найдется другая сила. Я никогда не считал Генделя самым крутым в Городе. Он себя считал - это его дела. Но сейчас... Сейчас и он, и я...
– Саид помедлил.
– И ты...
– Суханов прикрыл глаза.
– Да, и ты, начальник, сейчас мы все одинаковые. Тут серьезные люди пришли. Из Москвы. Не буду тебе называть их, потому что ты сам знаешь, о ком речь. А не знаешь еще, так догадаешься. И биться с ними - это надо совсем без мозгов быть. Кто жить хочет, кто хочет работать в Городе - те поперек них не идут. Гендель хочет жить и работать. Даже он, с его понятиями, даже он понял. И ты пойми. Нельзя воевать со стеной. Это не мудро. Даже не умно. Гендель, даже со своей головой, и то понял. А ты и подавно должен понять. Есть вещи, которые надо принимать такими, какие они есть. Что ты хочешь от меня? Чтобы я сказал, кто заплатил за новогоднюю шутку? Я сказал. Пацанов этих, которых взяли твои орлы, отпустят не сегодня-завтра. Если уже не отпустили. На меня у тебя ничего нет. Что ты можешь? Убить меня? И что это изменит? У тебя будут лишние проблемы. Я могу тебе помочь. Не ты мне, а я тебе. Я могу передать Генделю, что ты решил. Вы же говорили с ним, я знаю. И разойдемся миром. Хочешь войны - ее все равно не будет. Будет по-другому. Просто лишние сложности. И тебе, и нам. А так - жили бы в этом городе тихо-спокойно, занимались бы каждый своим делом. Понимаешь меня?

Суханов еще несколько секунд молча смотрел Саиду в глаза. Потом встал, подошел к двери, открыл ее и крикнул:

– Евгений Иваныч!

– Да?

Вересов мгновенно возник в дверях и впился глазами в невозмутимо сидящего на лавке пленника.

– Евгений Иваныч, отвезите его туда, где взяли.

– То есть... Вы, это... В смысле, отпустить?

– Я сказал - отвезите туда, где взяли.

– Не надо.
– Саид поднялся с лавки и, морщась, придерживая больную руку здоровой, подошел к Суханову.

– Не надо. Сам доберусь. Пусть мне вернут трубу и все, что взяли. Что Генделю сказать-то?

– Ничего, - ответил Суханов, не глядя на бандита.

– Ну, дело ваше.

Саид тяжело вздохнул и вышел на улицу.

"Мерседес" Суханова катил в город. Андрей Ильич нажал на кнопку, и звуконепроницаемое стекло, бесшумно поднявшись, отделило его и Вересова от водителя.

– Вот что, Евгений Иванович...
– начал было Суханов, но начальник службы безопасности поднял руку.