Россия 2020. Голгофа

– Была? – недобро переспросил капитан.

– Вот именно. Была. Но знаешь чего? Молодость нации – это дети; от того, что труп на несколько кусков разрубить, молодым он не станет. От того, что мы делаем сейчас, детей не прибавится. Значит, погибнет рано или поздно Земля.

– И чего делать?

– Да что ты меня пытаешь?! Знал бы – сделал бы! Знаю только то, что хреново все. Там хреново – да и здесь, вижу, не лучше…

Информация к размышлению

Документ подлинный

«Острый меч, разящий колдунов вредящих»

Автор: Шейх Вахид Абд-ас-Салям Бали

Издательство: Эжаев

Год: 2008

Страниц: 177

Шейх Вахид Абд-ас-Салям Бали – выдающийся ученый, хафиз, автор нескольких десятков книг. Среди этих книг не последнее место занимает «Острый меч, разящий колдунов вредящих». Это произведение написано на основе личного опыта шейха, много лет не только изучавшего различные виды колдовства и способы избавления от них с помощью коранических аятов, но и лечившего людей от тяжелых последствий колдовства и сглаза. Помимо описания механизма действия колдовства и способов защиты от него в книге приводятся высказывания авторитетных мусульманских ученых о колдовстве, а также случаи из практики автора. Книга многократно издавалась в арабских странах. На русском языке публикуется впервые. Перевел с арабского Курман Исмайлов.

28 сентября 2020 года

Вилайет Идель-Урал

Предместья Казани

Уже сейчас полицейский полковник Марат Тайзиев, ставший амиром и командиром бандформирования, почувствовал на себе давление. Началось то, что и должно было начаться – победители начали разбирать республику на части. Прибирать к рукам наиболее лакомые ее куски. Проводить передел собственности – второй за год. Причем в варианте победившего ваххабизма – татарам доставался кусок еще меньший, чем был при русских. Намного меньший.

Полковник Тайзиев, вовремя подсуетившийся и подгребший под себя несколько заправок, нефтебазу, базу стройматериалов и несколько продовольственных магазинов, сейчас большую часть времени вынужден был вести себя как бизнесмен, не как командир бандформирований. Собственность обязывала, скажем так. Каждый день он с утра ехал на работу и засиживался допоздна. Как заместитель командира отряда ОМОН в далеком прошлом, он занимался вопросами хозяйственного обустройства отряда, но только тогда, когда больше заняться было некому. К бизнесу, к коммерции он тяги никогда не испытывал, иначе занялся бы. Но Аллах не спрашивал, хочет или не хочет, приходилось. Люди – это потребности. Сейчас, в обстановке всеобщего бардака и неопределенности, если ты можешь обеспечить людей куском хлеба – к тебе потянутся. Если ты можешь обеспечить людей более-менее постоянным куском хлеба, к тебе потянутся еще больше. А если ты можешь обеспечить людям хотя бы иллюзию нормальной, прошлой жизни, отгородить маленький кусочек на островке, захлестываемом волнами безумия, люди будут зубами грызть за это, не просто номер отбывать и зарплату отрабатывать. Тайзиев это понимал, дураком он не был. Именно поэтому он крайне негативно относился к грабежам и экспроприациям. Именно поэтому он мотался по районам, выяснял, у кого что есть, у кого что осталось и на что это можно обменять. Именно поэтому он поддерживал власть, несмотря на то, что его лучший друг занимал высокое положение в «Шуре». И именно поэтому в исламском государстве Идель-Урал он был как бельмо на глазу.

Но и просто так убить его не могли. По крайней мере, сразу.

Он уже собирался выезжать, в одном районе хорошо закончили уборку кормовой свеклы и картошки, надо было договариваться о поставках. Тайзиев видел, что зима будет такая голодная, что и свекла будет в радость. Но выехать не успел, собирал бумаги в непривычную и всюду мешающую папку, когда заглянул Самед, один из личных охранников.

– Командир, пришли тут.

Тайзиев вопросительно поднял брови, и Самед отрицательно качнул головой. Нет, не отмороженные – вроде нормальные…

– Зови.

Вошли двое. Вроде нормальные, но у Тайзиева при виде их волосы дыбом поднялись. Он-то чувствовал, кто есть кто и от кого чего можно ожидать. Это тебе не отморозки какие-то – серьезные люди пожаловали. В раскладе, если и не тузы, то короли, не меньше.

Один – коротенький, толстый, бородатый, бородища не только вниз, прямо в стороны прет. Борода – ваджиб, понятное дело. Глаза такие добрые-добрые… чем-то похож на Супьяна Абдуллаева, тот семнадцать лет на джихаде стоял, пока шахидом таки не стал. Второй – чисто деловой. Повыше ростом. Борода есть, но короткая, ухоженная, даже в руку не ухватишь. Очки в золотой оправе, костюмчик как в старые времена.

– Салам алейкум.

– Ва алейкум ас салам, – ответил бывший полковник совершенно спокойно. Он знал правила и мог жить среди волков. Сейчас его мочить не будут, пришли договориться. В конце концов, народу у него немало, да и друзья есть. Просто так убить человека нельзя, может, будут мстить за него, оборвутся деловые связи и партнеры кинут предъяву. Сейчас эти двое должны будут решить для себя, что выгоднее – купить его или убить.

– Самед… – представился бородатый, – а это Азат – эфенди…

– Меня вы знаете… – Полковник указал на угловой столик, который вытащили из какого-то центрового салона, торгующего роскошной мебелью. Кожа, хром, стекло… как в старые времена…

– Знаем, дорогой, знаем… – начал Самед.

– Оценили?! – резко перебил капитан, ломая игру.

– Вах… – не смутился Самед, – кто мы такие, чтобы оценивать. Рабы Аллаха, алкающие его милости и страшащиеся его наказания. Умма оценила… сказали люди слово… иначе и не разговаривали бы.

В этом разговоре, изящном, как балерина, и страшном, как ползущий по стене средневекового замка ночной лазутчик – ниндзя, главное было не то, что сказано, а то, что не сказано, то, что никто не осмелился сказать, но тем не менее это поняли обе стороны, несказанное. В данном случае не сказано было, что если бы в умме, местной общине, никто не сказал бы слово за лихого полковника, его бы просто замочили безо всяких разговоров.

Полковник просто кивнул, смотря на гостей блестящими, жаждущими крови глазами.

– Послушай, дорогой… – Самед все же занервничал, достал четки, сделанные из какого-то блестящего металла, начал их перебирать крепкими, узластыми пальцами. – Про тебя знают как про человека справедливого, Аллах свидетель. Ты даешь людям саадаку, но главнее этого – ты даешь людям заработать. Ты не потребляешь харам и делаешь намаз. И в то же время ты ходишь в мечеть и молишься там вместе со стариками, в то время как ты молод. Ты даешь закят не правоверным, а бидаатчикам, и ты поддерживаешь бида’а среди своих людей. Будь ты каким-нибудь чиновником, из тех, кому русистское ФСБ говорит, как правильно молиться Аллаху, – в этом не было бы удивительного…

– Я служил в русском ОМОНе, – перебил Тайзиев.

– Мы знаем это… – коренастый перебирал четки, – но мы воины. Для нас достойный враг более уважаем, чем тот, кто сидит с сидящими. Не говоря уж о том, кто говорит о том, что он правоверный, но в то же время содержит нечистых животных, ест их мясо, дает деньги в рост и бегает к русистам в комендатуру с тем, чтобы донести, кто и как молится Аллаху. И мы даем тебе дава’ат, воин. Присоединяйся к нам, и ты станешь уважаемым амиром…

– Я и так уважаемый амир.

– Скажи, уважаемый… – не отступал Самед, – даже то, что произошло недавно. Пока всякие бидаатчики, фитначи, старые мунафики сидели и говорили о том, как надо сотрудничать с тагутом, мы пошли и свергли тагута. Мы дали людям право молиться Аллаху…

Тайзиев отрицательно покачал головой.

– Люди и так молились Аллаху как считали нужным. И не учи меня, как надо молиться Аллаху, у тебя нет на это права. Ты имеешь какую-то степень в фикхе? [59] Что ты знаешь об этой земле и о том, как мы живем? Твои предки бегали по горам и грабили людей, в то время как мои имели целую фабрику, хвала Аллаху. Как ты смеешь говорить про наших стариков, что они старые мунафики? Или, может, ты не знаешь, как должно вести себя в гостях?

59

Мусульманское право.