Россия и мусульманский мир № 1 / 2010
Шрифт:
Одна из главных причин раскола чеченского общества – это религиозный вопрос, на который делался упор в начале второй чеченской кампании. Среди причин перехода на сторону федеральных сил вчерашние боевики называли нежелание быть последователями радикального ислама, ваххабитами. В укреплении власти и авторитета А. Кадырова важную роль сыграло то, что он был религиозным лидером и сумел перетянуть на свою сторону все религиозные братства Чечни – эту же политику успешно продолжает Р. Кадыров. Еще будучи главой администрации Чеченской Республики А. Кадыров издал указ о запрещении ваххабизма. После теракта 9 мая 2002 г. в г. Каспийске муфтий Чеченской Республики А. Шамаев заявил, что экстремистские течения ислама, навязанные чеченскому народу, должны быть объявлены вне закона, а А. Кадыров предложил принять на федеральном уровне закон о привлечении к ответственности приверженцев ваххабизма. Планы проведения референдума в Чеченской Республике также были поддержаны мусульманским духовенством, чему способствовала
Рамзана Кадырова в настоящее время позиционируют не только и не столько как президента, а как лидера народа, способного добиваться решения первоочередных задач, не отходя от канонов традиционного ислама и чеченских обычаев и традиций. После назначения временно исполняющим обязанности президента Чеченской Республики Р. Кадыров со своим окружением посетил святые места – зиярты – в селах республики, накануне инаугурации совершил малый хадж, в 2008 г. – паломничество в Саудовскую Аравию. Его можно увидеть на утренней и пятничной молитвах, в круге мюридов, совершающих зикр. Большое внимание уделяется в республике строительству мечетей в различных селах и городах, средства на которые чаще всего выделяет фонд имени А. Кадырова, финансированию паломников, совершающих хадж. Ни одно значимое мероприятие государственных структур республики не проходит без участия представителей ДУМ ЧР. На всех крупных предприятиях, в вузах, учреждениях и организациях работники муфтията регулярно проводят беседы, лекции и проповеди, направленные на духовно-нравственное возрождение населения республики, объявленное Р. Кадыровым приоритетом. В начале августа 2005 г. муфтият Чеченской Республики объявил джихад терроризму и ваххабизму на общем собрании представителей духовенства республики и силовых структур. Как отметил муфтий Чечни С. Мирзаев, «отныне воюющие против ваххабизма будут считаться ставшими на путь джихада».
Ислам в Чечне все активнее входит в жизнь жителей республики. Так, 3 февраля 2009 г. в Грозном открылся Центр исламской медицины, где нетрадиционными методами лечат больных, страдающих психоневрологическими заболеваниями. За два месяца он принял 10 тыс. пациентов. Увеличивается число паломников, совершающих хадж в Саудовскую Аравию, все женщины, работающие в государственных учреждениях Чечни, должны отныне в служебное время носить головные платки. В течение всего месяца Рамадан, согласно указу Р. Кадырова, в Чечне рабочий день был сокращен на один час. Кроме того, в этот месяц запрещается продажа спиртных напитков, а с начала 2009 г. время их продажи ограничено двумя часами в сутки, с 8 до 10 часов утра, В марте 2009 г. в республике масштабно был отмечен День рождения Пророка Мухаммеда.
В республике издается газета «Зори Ислама», начал вещать исламский телеканал «Путь». Регулярно по радио и двум местным телеканалам проводятся проповеди, направленные для разъяснения правильности соблюдения канонов ислама. После открытия мечети в Грозном в октябре 2008 г. пятничные и ежедневные проповеди транслируются по местному телеканалу, призыв на молитву звучит из мощных динамиков пять раз в день. Имамами мечети назначены представители семи крупных религиозных братств – вирдов, которые находятся в мечети в течение всего дня и возглавляют все молитвы, начиная с утренней. На территории вузов республики, крупных больниц, вдоль оживленных трасс построены мечети. В селах и городах республики кроме соборной построены многочисленные квартальные мечети. Руководитель Духовного управления мусульман Чеченской Республики С. Мирзаев обязал имамов соборных мечетей находиться в них и возглавлять молитвы не только в пятницу, но и во все остальные дни недели. В сентябре 2009 г. в Чечне планируется открыть первый Российский исламский университет имени Кунта-хаджи Кишиева.
В сегодняшней Чечне мало что мешает жизни мусульманина, следующего канонам традиционного ислама. Несмотря на провозглашаемое конституциями России и Чеченской Республики отделение религии от государства, в Чечне оба эти понятия тесно совмещены. Под строгим контролем находятся проповеди в мечетях, руководство республики держит под пристальным вниманием религиозные направления в обществе. Прибегая порой к жестким мерам, нынешним чеченским властям удалось переломить ситуацию в этом плане в нужную им сторону, но это не означает, что проблема радикализма решена. Реисламизация и усиление суфийских ценностей в Чечне не в последнюю очередь служат для борьбы с ваххабизмом и терроризмом, а возрождение традиционных народных и исламских норм поведения – для контроля общества.
Однако процессы глобализации, развитие средств коммуникации позволяют желающим искать свои ответы на различные вопросы, в том числе и религиозные. Западная пресса дает этим процессам более жесткие оценки: «…Он (Р. Кадыров) борется с влиянием исламских радикалов-сепаратистов и усиливает собственную власть… результатом становится установление диктатуры, неподвластной российским законам. Некоторые в России считают, что попытки Кадырова создать в республике исламское общество противоречат федеральной Конституции. …Однако Кремль неизменно оказывает ему поддержку, считая, что он играет главную роль в обуздании чеченского сепаратизма,
и это позволяет президенту навязывать свою волю жителям республики».Тем не менее народный чеченский суфизм стал вполне надежным заслоном против разрастания радикального ислама, чему способствовало и изменение политики руководства Российской Федерации в отношении Чеченской Республики, которая стала более гибкой. Несмотря на то, что чеченский кризис не был межконфессиональным, религиозный фактор, несомненно, сыграл свою роль, как в его эскалации, так и урегулировании.
Геополитические трансформации в Кавказском регионе в постсоветский период
Сегодня Кавказ, как и в предшествующие столетия, является зоной напряженной геополитической игры, исторически называемой «Большая Игра» между англосаксонским миром (ранее Великобритания, сегодня США) и Россией за контроль над стратегическим центром Евразии. Для США установление прямого влияния на Кавказе необходимо для реализации проекта «Великий Ближний Восток», который предполагает конфликт с Ираном и Сирией и контроль над нефтедобывающими зонами Ближнего Востока (в том числе над Каспием). Кроме того, действуя через Кавказ, США дестабилизируют ситуацию в самой России, препятствуют интеграционным процессам на постсоветском пространстве. США на Кавказе действуют как прямо, так и путем манипуляции другими субъектами мировой и региональной политики, реализуя здесь собственный интерес и поддерживая другие проекты, среди которых можно назвать европейский, натовский, туранский, арабо-исламистский и др. Немаловажная роль в выдавливании России с Кавказа отводится проамериканской Грузии, США не теряют надежды плотно вовлечь в фарватер своей геополитики Азербайджан и даже Армению. В целом непосредственно в геополитике всего кавказского макрорегиона участвуют следующие основные силы:
– мировые державы, их союзы и объединения (Россия, США, Евросоюз, НАТО);
– региональные государства (Турция, Иран, Саудовская Аравия);
– непосредственно южнокавказские страны (Грузия, Азербайджан, Армения);
– нетрадиционные субъекты политики: непризнанные государства Южного Кавказа (Абхазия, Нагорный Карабах, Южная Осетия), а также различные ТНК (транснациональные корпорации), НПО (неправительственные организации), НКО (некоммерческие организации) и др.
Развал Советского Союза и отход России на север привели к нарушению исторически сложившегося в XIX–XX вв. геополитического и стратегического равновесия в Кавказском регионе. Здесь возникла во многом качественно новая геополитическая ситуация, неблагоприятная по ряду параметров для национальных интересов и безопасности России. Государства Южного Кавказа – Азербайджан, Армения и Грузия – перешли в сферу внешней геополитики России, республики Северного Кавказа остались в лоне внутренней региональной геополитики Москвы. Северный Кавказ выступает сложившимся социально-экономическим и историко-культурным регионом в течение уже более ста лет. Он включен в систему трансрегиональных этнополитических отношений, а происходящие здесь процессы оказывают воздействие не только на региональную, но и общероссийскую, и кавказскую социально-политическую ситуацию, включая проблему национальной безопасности.
Северо-Кавказский регион представляет собой наиболее полиэтничный район России со сложным этноконфессиональным составом населения, различными по типу субъектами Российской Федерации: 7 республик, 2 края, 1 область. Этнизация политического пространства и государственного аппарата республик на Северном Кавказе, обострение борьбы религиозного традиционализма, фундаментализма и модернизационных процессов, ослабление федеральной власти в 90-е годы обострили проблемы национальной безопасности. Резкая актуализация в этот период конфликтного потенциала в регионе (прежде всего чеченский кризис) усилила здесь позиции сепаратистских сил. Ситуацию осложняли следующие основные конфликтогенные факторы:
1. Многонациональный характер региона. На территории Северного Кавказа проживает наибольшее, в сравнении со всеми остальными регионами России, количество наций и этнических общностей. Сам по себе многонациональный характер региона не является причиной возникновения межнациональных конфликтов, но выступает фактором, усложняющим процесс примирения и нахождения консенсуса в случае конфликта различных групп.
2. Уровень влияния на общество традиционных социальных институтов. Такие структуры, как советы родов (тейпов, тукхумов и др.), старейшин, религиозные братства, действуют на основании норм права эпохи «военной демократии» более чем тысячелетней давности. Можно уверенно говорить о том, что нарушения прав человека в регионе, совершаемые традиционными социальными институтами, сопоставимы по своим масштабам с нарушениями, ответственность за которые ложится на государство. Подобная система права исходит из неполноправности всех «чужаков», т.е. представителей других народов.