Россия и мусульманский мир № 3 / 2015

А. Илларионов, по существу, солидаризируется с мнением двух бывших мэров Москвы и по поводу предпринятой А. Чубайсом «шумной и не очень приличной» кампании мифологизации, создания культа личности Е. Гайдара: «Можно понять отношение А. Чубайса к своему близкому другу. Но личные чувства не могут быть достаточным оправданием предпринятых им попыток довольно агрессивного навязывания всему российскому обществу культа личности Гайдара как “спасителя страны от голода, гражданской войны, распада”… Нелепость этой попытки особенно показательна на фоне того, что в книге, вышедшей под редакцией самого Гайдара еще в 1998 г., рассуждения типа “Гайдар спас страну от голода” высмеивались как “верный признак отказа от серьезного анализа проблем посткоммунистической трансформации”» 17 .

17

Илларионов А. Указ. соч.

Представляет интерес мнение А. Илларионова о реальном содержании предстоявших в России трансформационных реформ. Он явно не согласен с тем, что в конце 80-х – начале 90-х годов «перед страной стояла задача перехода к рыночной экономике». Более того, заявляется, что бороться за решение именно этой задачи не надо было – она уже решалась, так как «после Пленума ЦК КПСС и сессии Верховного Совета СССР в июне 1987 г., одобривших Закон о предприятии, основной вектор эволюции представлений и партийного руководства, и союзного правительства, и утверждаемого законодательства стал совершенно очевидным: советская экономическая система движется в сторону рынка. Задача перехода к рыночной экономике была четко сформулирована коммунистическими властями» 18 .

18

Там же.

А. Илларионов полагает, что страна стояла перед необходимостью осуществления «большого перехода – продвижения российского общества от несвободного состояния к свободному – продвижения, требовавшего освобождения как экономического, так и политического и национального». При этом он опирается на положение о неизбежности осуществления перехода, имеющего три необходимых компонента: «1) от централизованно планируемой экономики (командной экономики, экономики бюрократического торга) к свободной рыночной; 2) от тоталитарного (авторитарного) политического режима… к демократической политической системе; 3) от имперской формы государства к национальной» 19 .

19

Там же.

Не очень понятно, как это предполагалось делать и к чему наших либералов привел бы одновременный прыжок через три пропасти в России сразу, – наверное, на этот раз, действительно, к трем упоминавшимся большим бедствиям – голоду, гражданской войне и распаду. Во всяком случае, обычно кончались провалом известные у нас попытки решать сразу несколько задач – такова была судьба одновременно осуществляемых структурной перестройки и ускорения при М. Горбачёве, при нем же одновременной демократизации экономической, партийной и социальной сфер нашей жизни и т.д.

В Китае же ограничились одним прыжком – экономическими реформами, избежав при этом многих болезненных политперестроек и, возможно, поэтому они «в шоколаде». Так что в этом плане Е. Гайдар, отложивший два других прыжка, по-видимому, оказался более эффективным трансформационным менеджером, чем некоторые другие его коллеги по либеральному цеху, хотевшие по-детски – «все конфеты сразу».

Несмотря на существенные различия вариантов праволиберального подхода к анализу реформ в России – один умеренный, прогайдаровский и второй – более праворадикальный А. Илларионова, в их подоплеке – детская вера в то, что если системе (в данном случае рыночной) дать свободу – полную или ограниченную, – то она сама все, что надо сделает, отрегулирует все наилучшим способом. Вряд ли это так, и хочется сказать и умеренным, и крайним правым либералам: конечно, в деталях ваши концепции разнятся, но, по правде говоря, «хрен редьки не слаще». Эта праволиберальная болезнь очень серьезна и очень заразна.

Множащиеся симптомы и негодные попытки излечения «детской болезни»

Поразительно, но, встав на политико-идеологический путь либеральных преобразований, наши реформаторы на деле прибегают вовсе не к адекватным этому принципиальному выбору средствам. Вопреки классически-либеральным требованиям ухода государства из экономики и использования сугубо рыночных рецептов обеспечения экономического роста у нас тем не менее множатся примеры именно государственного вмешательства в инвестиционные и инновационные процессы. При этом такие решения, несмотря на их беспрецедентную дороговизну, принимаются без приличествующих обоснований и в угоду определенным (избранным) участникам экономических отношений, все сильнее деформируя их благодаря сопровождающей такие действия мощной коррупции.

Ярким примером подобных действий служат очень капиталоемкие мероприятия так называемых престижных проектов. В последние годы принято было много решений такого рода, прикрываемых интуитивными, по-детски непосредственными представлениями о целесообразности для страны (компаний) этих мероприятий. Именно ими, наверное, руководствовались власти, когда принимали такие дорогостоящие решения, как проведение всемирных спортивных мероприятий (универсиада, олимпиада, чемпионаты мира), создание наукограда «Сколково» и т.д.

Без раздумий тогда начинали они вкладывать огромные инвестиции в их реализацию, не имея корректной системной оценки эффективности этих очень дорогих проектов и тем более не проведя необходимого общественного обсуждения с целью хотя бы ликвидировать сомнения. Без таких проектов и оценок эффективности, конечно, нельзя всерьез априори утверждать, что эти мероприятия неэффективны, и их не надо осуществлять, но нельзя утверждать и обратное – что они эффективны, и их заведомо надо реализовывать. Тем более, когда в стране имеются проблемы с бюджетами всех уровней, с пенсионным фондом, с десятками миллионов бедных россиян и т.д.

Так, идея необходимости подъема нашего разрушенного в 90-е годы производственного потенциала на инновационной основе и в этих целях развития соответствующих сфер научной деятельности пользуется практически всеобщей поддержкой. Однако вызывает обоснованные сомнения предлагаемый и уже реализуемый ими способ. С помощью обильно поливаемого финансовыми государственными вливаниями нового наукограда «Сколково» они надеются создать в нем аналог американской Силиконовой долины, в который якобы в массовом порядке приедут из-за рубежа «суперученые», да и вернутся лучшие представители нашей свершившейся «утечки мозгов». Никакими доказательствами инициаторы, естественно, себя не утруждали, и, по-видимому, необходимость и целесообразность этого не ощущается теми, кому следовало бы. Даже простейший анализ показывает, что для нашей страны эффективнее выращивать своих «быстрых разумом Невтонов» здесь и создавать условия, чтобы уезжать далеко и надолго желание не появлялось. Но, кажется, структуры, решающие проблемы российской науки, так не думают.

Наконец, еще один симптом детской болезни, который часто проявляется в виде вопроса: «Надо ли нам изобретать велосипед?» В прямой форме ответ очевиден – как правило, не надо. Но ведь вопрос-то не прямой, а лукавый. Смысл его в том, что якобы не надо заниматься пионерными исследованиями и вкладывать в них большие инвестиции. Мол, всё равно, за редкими исключениями, на Западе это делают лучше и надо просто перенять, т.е. купить и пригласить гуру оттуда. На эти грабли мы уже неоднократно наступали – именно так провели и нашу реформу 90-х годов. Итог для России и в гражданской, и в оборонной сферах общеизвестен, и позитивным его могут назвать ну, разве что, лишь наши ориентированные на дальнее зарубежье праволиберальные оптимисты.

Так что, конечно, не любой велосипед и не при любых условиях надо изобретать, но если мы всерьез хотим модернизировать нашу экономику, то во многих случаях надо. Решать же – надо или не надо – следует на основе профессионально проведенной системной оценки эффективности этих альтернативных вариантов. И нередко, особенно при рассмотрении крупных (всех мегапроектов и вообще миллиардных инвестпроектов) обязательна государственная экспертиза и проектов, и расчетов эффективности. Кстати, это относится не только к инвестпроектам, но и ко всем существенным изменениям правил и элементов нашей экономики и социума.