Россия и мусульманский мир № 9 / 2015

Далее. В приоритеты структурной политики следует закладывать те направления развития, по которым Россия еще сохраняет конкурентные преимущества – реальные или теперь уже в большей мере потенциальные. Это в целом подлежит тщательному системному изучению с участием научных коллективов, включающих представителей экономических и естественных дисциплин.

Кроме того, определение приоритетов современной промышленной политики должно носить не отраслевой, а межотраслевой характер. Такие проекты обычно характеризуются высокой степенью затратности, большими ивестиционными рисками и длительным производственным циклом. Иначе говоря, они не могут быть осуществлены без систематической господдержки из-за «слабых рыночных стимулов». Нужно только помнить, что именно способность производить подобные системы удерживает ту или иную страну в ряду ведущих мировых индустриальных держав.

Но чтобы попасть в этот ряд, необходимо, на мой взгляд, выполнение трех базовых условий.

Первое – отказ от демонизации роли государства в экономике. Необходимо понять, что дискуссии об уместности или неуместности государственных инвестиционных проектов лежат за пределами современной научной экономической мысли, и надо прекратить в этой связи запугивать себя так называемым государственным капитализмом. В свое время подобная демонизация рыночных механизмов, когда объективной необходимости их всемерного развития противопоставлялась не экономическая реальность, а идеологема об их несовместимости с сохранением чистоты «социалистических» принципов примата так называемой общественной (а по сути, государственной) собственности на средства производства, дорого обошлась советской экономике. Стоит ли сегодня повторять ту же ошибку с теми же последствиями, апеллируя не к сложившейся экономической реальности, а к невозможности поступиться принципами теперь уже «чистоты рынка»? Дискуссии в этой области должны вестись лишь в отношении оценки экономической эффективности предлагаемых к реализации проектов и механизмов контроля целевого использования инвестиций.

Второе – радикальное изменение денежно-кредитной политики для финансового обеспечения инвестиционного маневра. Суть этого маневра выходит за пределы данной статьи. Здесь следует лишь напомнить, что кризис 2009 г. показал: финансовая «подушка безопасности» позволяет в течение определенного времени не допустить «обвала» финансовой системы и социальных показателей, но она не предотвращает обвального падения производства. Именно отсталость перерабатывающих производств не позволила в 2009 г. компенсировать падение внешнего спроса на энергосырьевые товары увеличением внутреннего, как это произошло в Китае, где стимулирование данного спроса увеличило последний в кризисном году почти на 15%, что позволило обеспечить более чем 9%-ный прирост ВВП.

Третье – в силу объективно существующих ограничений государственные проекты могут обеспечить технологические прорывы пусть в очень важных, но лишь отдельных сегментах национального хозяйства. Государство должно выполнить исключительно важную роль придания мощного первоначального инвестиционного импульса модернизации. Обязательным же условием ее успешности является активное участие в этом процессе частнопредпринимательского сектора, который должен «подхватить» и развить этот первоначальный импульс, что требует применения механизмов государственно-частного партнерства.

Однако такого рода партнерство должно опираться не на волевые усилия со стороны государственной власти, а на экономическую заинтересованность в нем некой критической массы предпринимательского слоя. Без этого усилия государства в данном направлении либо приведут к крайне ограниченным результатам для национальной экономики, либо будут использованы зарубежными конкурентами. К сожалению, такого рода интерес у российских предпринимателей сегодня, как правило, отсутствует. И всё дело в том, что главным инструментом конкурентной борьбы для отечественных предпринимателей является не технологическая и организационная модернизация, а «крыша» со стороны человека, занимающего ту или иную «государеву должность», на что указывают сами предприниматели и признают высшие должностные лица государства.

Дефекты современной экономики России очень серьезны. Многие из них приобрели системный характер. Но это не означает, что их нельзя преодолеть.

Противники промышленной политики, сторонники так называемого радикал-либерального направления экономической мысли, справедливо отмечают, что и отрицательных примеров такой политики вполне достаточно. Но это как раз тот случай, когда уместно привести известное изречение Бертольда Брехта: «Если вы боретесь, вы можете проиграть, но если вы не боретесь, вы уже проиграли». Риски, конечно, существуют, но сложно представить себе экономическую деятельность без рисков вообще. Ясно одно: страны, которые действительно совершили экономический прорыв и превратились из развивающихся в развитые, сделали это исключительно с помощью успешной промышленной политики.

Литература

1. Гринберг Р.С., Рубинштейн А.Я. Основания смешанной экономики. Экономическая социодинамика. – М.: ИЭ РАН, 2008.

2. Российская газета. 2007. 4 декабря.

3. Российская газета. 2008. 1 октября.

4. Российская газета. 2013. 11 октября.

5. Российский статистический ежегодник: стат. сб. – М.: Госкомстат России, 2000.

6. Российский статистический ежегодник: стат. сб. – М.: Госкомстат России, 2002.

7. Российский статистический ежегодник: стат. сб. – М.: Госкомстат России, 2003.

8. Российский статистический ежегодник. – М.: Росстат, 2005.

9. Россия в цифрах: крат. стат. сб. – М.: Росстат, 2005.

10. Россия в цифрах: крат. стат. сб. – М. Росстат, 2009.

11. Россия в цифрах: крат. стат. сб. – М.: Росстат, 2011.

12. Россия в цифрах: крат. стат. сб. – М.: Росстат, 2013.

13. Россия в цифрах: крат. стат. сб. – М.: Росстат, 2014.

14. Экономика и жизнь. 2004. № 9.

«Век глобализации», М., 2015 г., № 1, с. 166–182.

Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии

Крым и российско-турецкие отношения

Н. Белякова, аспирант кафедры политологии и политической философии Дипломатической академии МИД России, научный сотрудник Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России

В 2013–2014 гг. в Черноморском регионе стали происходить значительные геополитические изменения. Усилившееся западное влияние разделило украинский народ на два противоположных лагеря, в результате чего Украина оказалась в кризисной ситуации. Крымский полуостров, большая часть населения которого имеет русские корни, по итогам референдума (март 2014 г.) вошел в состав Российской Федерации. Данный факт был неоднозначно воспринят Турецкой Республикой, которая проявляет интерес к Крыму.

Крымский полуостров имеет исторические связи с Турцией: до конца XVIII в. он был территорией Крымского ханства. В тот период Российская и Османская империи вели борьбу за контроль над Северным Причерноморьем. В 1783 г. восстановленный русскими войсками крымский хан Шахин-Гирей был вынужден отказаться от ханства, и Крым вошел в состав Российской империи согласно Манифесту Екатерины II. Последующая Русско-турецкая война 1787–1791 гг., завершившаяся полной победой России, и Ясский мирный договор 1791 г. окончательно закрепили позиции России в регионе. С тех пор влияние Османской империи, а потом и Турции на Крымский полуостров было минимальным. После распада СССР в начале 90-х годов Крым вновь начал привлекать внимание Турции, но теперь ей приходится учитывать интересы соседних стран – России и Украины.

Россия является основным партнером Турции на Черном море по ключевым вопросам регионального сотрудничества. Российско-турецкие отношения несколько лет назад вышли на уровень стратегического партнерства и развиваются по всем направлениям.

Товарооборот Турции с Россией лидирует по сравнению с другими странами региона и имеет предпосылки для дальнейшего роста (33 млрд долл. США в 2013 г.).

Турция – основной потребитель российского природного газа, в 2012 г. она закупила у России 70% от общего годового потребления.