Россия и современный мир №3 / 2015

При анализе данных возникает вопрос: если на протяжении по крайней мере последних 15 лет, практически во всех сельскохозяйственных организациях наблюдается снижение или отсутствие квалифицированных профессионалов и специалистов, обслуживающих отрасль сельского хозяйства, то нужны ли они? Некоторые эксперты считают, что в них нет острой необходимости, ссылаясь на опыт развитых стран, в которых уже давно доминирует фермерский уклад и хорошо развиты государственные системы сельхозконсультирования. Что касается России, то здесь нужно вновь восстанавливать институты главных районных зоотехников, ветеринаров, агрономов, инженеров, экономистов и других специалистов [15, с. 20].

Но есть и другое мнение, основанное на длительной практике кадрового обеспечения крупнотоварных предприятий АПК. Накоплен позитивный опыт эффективно работающих коллективных хозяйств и крупных агрохолдингов, которые добились успеха на рынке не только и не столько за счет инвестиций и внедрения инноваций в сельское производство, сколько путем инвестиций в кадровый потенциал и человеческий капитал.

Несмотря на рост числа специалистов с аграрным профессиональным образованием всех уровней, по мнению экспертов, число и профиль подготовки работников и специалистов не соответствуют потребностям работодателей. С одной стороны, наблюдается перепроизводство недостаточно компетентных специалистов в аграрной экономике, с другой – нехватка квалифицированных рабочих кадров [15, с. 21]. Такой дисбаланс на рынке труда объясняется тем, что работодатели не готовы или не в состоянии (за редким исключением) платить заработную плату, отвечающую рыночной стоимости рабочей силы.

Неподготовленность значительной части кадров в сельхозорганизациях к работе в современных условиях и в рамках требований ВТО сдерживает внедрение технологических и организационных инноваций. Результативность внедрения достижений научно-технических кадров зависит не только от качества рабочей силы, но и от своевременности внедрения инновационных знаний.

Анализ показывает, что на проблемы занятости и на региональные рынки труда оказывают влияние, особенно в регионах – лидерах сельскохозяйственного производства (Юг России и Центрально-Черноземный), российский и иностранный бизнес с высокотехнологичным оборудованием и производством – агрохолдинги. Они фактически знаменуют переход от традиционного к промышленному аграрному производству, основанному на частной собственности на землю. Агрохолдинги как часть АПК представляют собой крупномасштабные производственные предприятия, расположенные на больших территориях с высоким уровнем сельхозпроизводства. В рамках агрохолдингов существует четкое разделение труда: обрабатывающая отрасль производства и отрасли производства сельхозпродукции. Они носят многоцелевой и многофункциональный характер. Их деятельность построена на принципе максимизации прибыли. Агрохолдинги являются мощным фактором развития рыночных отношений. На них практикуется рациональный тип социального действия работника и иные формы контроля над его трудом. По сути, агрохолдинги выступают основным фактором формирования аграрного рынка – рынка сельхозпродукции и труда. Возможно, что они и могут стать важным рычагом модернизации сельского хозяйства.

На определенном этапе структурного реформирования сельского хозяйства агрохолдинги стали также одним из факторов влияния на занятость сельского населения и в целом социально-структурных процессов на селе. Очевидно, что использование высокотехнологичного оборудования повышает производительность труда, но при этом снижает численность рабочих мест в сельхозпредприятиях.

По мнению экспертов, в агрохолдингах требуется незначительное число специалистов, знающих бухгалтерское дело, финансы, налоговый учет и контроль. Элитные кадры комплектуются из числа сотрудников, повышающих квалификацию в зарубежных вузах, и талантливых выпускников российских вузов. Однако на рынке труда преобладают заниженные требования к знаниям выпускников вузов, в результате чего формируется большой сегмент «недорогих» специалистов. Востребованность экономикой и рынком таких специалистов определяет невысокое качество массового высшего образования выпускников [14, с. 32–33]. Таким образом, бизнес и власть, взаимодействуя в тесной связи на поле сельскохозяйственного производства со своими рациональными формами и методами работы, оказывают влияние на социальную организацию хозяйственной деятельности села, конструируя подобным образом социальное поведение и практику российского селянина.

В свою очередь сложившийся рынок труда создает трудности в распределении кадров в сфере сельскохозяйственного производства. В условиях значительной безработицы на селе многие хозяйства нуждаются в пополнении кадров. По данным опроса руководителей сельхозорганизаций, проведенного в 2011 г., 36% хозяйств испытывали дефицит рабочей силы. Однако почти половина вакансий – с зарплатой ниже прожиточного минимума. У 10% хозяйств, наоборот, имеется избыток работников. Их не увольняют, потому что в округе другой работы нет, и им только остается пополнить ряды безработных. В то же время избыток кадров сдерживает рост зарплаты действительно востребованного контингента работников. Таким образом, порочный круг замыкается [8, с. 53].

Слабость аграрного рынка труда, низкие зарплаты и их задержка, дефицит мобильной рабочей силы воспроизводят слаборесурсные группы молодых работников, которые остаются на рынке труда занятыми на низкооплачиваемой работе или не имеют постоянной работы. Отсюда высокий уровень безработицы среди них на селе. Каналом трудоустройства многих из них и снижения социальной напряженности на селе стал неформальный сектор занятости. Таким образом, кардинальные преобразования в аграрном секторе привели к стремительному развитию неформальных экономических отношений, которые трансформировали структуру занятости на селе.

Неформальная занятость сельской молодежи

Неформальная занятость населения, в том числе сельского, возникла в результате радикальных перемен в 1990-е годы. Занятые в неформальном секторе классифицируются статистикой как «лица, которые в течение обследуемого периода были заняты, по меньшей мере, в одной из производственных единиц неформального сектора независимо от статуса их занятости и от того, являлась ли данная работа для них основной или дополнительной. В качестве критерия определения единиц неформального сектора принят критерий отсутствия государственной регистрации в качестве юридического лица» [11].

Анализ обследования сельских домохозяйств России в 2011 г. свидетельствует, что в неформальном секторе молодежь от 15 до 29 лет, для которых работа в нем является основной, составляет 33%. Для сравнения укажем, что старшие возрастные группы, работающие в неформальном секторе, составляют 24%. Молодые селяне работают по найму на предприятиях индивидуального предпринимателя (43%), по найму у физического лица и индивидуальных предпринимателей (36%). Остальные (20%) – работают самостоятельно на индивидуальной основе, в сфере предпринимательской деятельности без оформления юридического лица, в фермерских хозяйствах и в собственном домохозяйстве или в личном подсобном хозяйстве.

Можно предположить, что для некоторой части сельской молодежи занятость в неформальном секторе станет своеобразной практикой для усвоения навыков самостоятельной работы в конкурентной среде и послужит основой для формирования рыночного поведения. Очевидно также и то, что современное общество потребления оказывает большое влияние на социальное поведение молодежи, ее ценностные установки. Принятие ценностей консюмеризма меняет образ жизни, стимулы, карьерные траектории молодых селян. Однако возможность реализации индивидуалистических ценностей для них остается проблематичной, что иллюстрируют данные РМЭЗ. На протяжении всего рассматриваемого периода подавляющее большинство (95%) сельской молодежи, как и старшее поколение, не пытались организовать свое собственное предприятие, начать свое собственное дело. Иначе говоря, на селе доминирует нерыночное поведение. Число тех, кто пытался открыть свое дело, но у него ничего не получилось (4%), превысило число тех, кто сумел организовать свой бизнес (1%). Одной из причин нежелания селян начать свое собственное дело и их неудач в его организации следует считать не только дефицит у них рыночного опыта, но и недоверие к власти и к богатым [8, с. 60–61].

На российском рынке труда неформальный сектор характеризуется высокой степенью уязвимости, где работники подвергаются различным рискам, вытекающим из нестабильной трудовой жизни. Причинами тому являются, прежде всего, низкооплачиваемый труд, не защищенный законодательством, отсутствие прав в сфере труда и социальной защиты. Поэтому большинство (около 70%) молодых работающих селян не удовлетворены оплатой труда; половина из них (50%) не удовлетворена надежностью работы, возможностью для профессионального роста, условиями труда, а также не получает морального удовлетворения.

Анализ образовательного уровня сельской молодежи, занятой в неформальном секторе, позволяет сделать вывод, что среди них преобладают лица с начальным профессиональным, средним (общим), со средним специальным и неполным средним образованием. В совокупности они составляют 87%. Большинство молодых селян (67%) в неформальном секторе работают не по специальности.

Большинство домохозяйств молодых селян (41%), занятых в неформальном секторе, имеют доходы от 10 до 20 тыс. руб.; 32,4% домохозяйств имеют доходы от 5 до 10 тыс. руб. Из них 9% домохозяйств отмечают, что денег не хватает даже на еду, 36% – денег хватает только на еду, но покупка одежды и оплата жилищно-коммунальных услуг вызывают затруднения. Стоимость жилищно-коммунальных услуг для большинства селян (76%) составляет в среднем более 2 тыс. руб., т.е. практически треть доходов в домохозяйствах уходит на оплату ЖКХ. Четверть домохозяйств платят от 3 тыс. и более 5 тыс. руб. Более 40% молодых работников отметили, что денег хватает на еду и одежду, но не могут себе позволить купить товары длительного пользования (телевизор, холодильник и др.). Сопоставление размера денежных доходов домохозяйств молодых селян, работающих в неформальном секторе, с величиной прожиточного минимума показывает, что масштабы распространения бедности среди сельской молодежи, как и в целом среди сельского населения, значительны. Стратегия выживания среди сельской молодежи остается преобладающей характеристикой социального поведения.