Россия молодая (Книга 1)
Шрифт:
Поднявшись на борт "Золотого облака", Уркварт скорым шагом дошел до своей каюты, велел заварить себе кофею покрепче и позвать боцмана немедленно.
– Коли еще раз замыслите вы нечто подобное тому, что замыслили с Большим Иваном, - дребезжащим от бешенства голосом молвил шхипер, - то живым вашего собеседника отпускать от себя не смейте, ибо оба мы с вами нынче на волоске висим, понимаете ли? На эдаком волоске от смерти в застенке. Понимаете ли?
Дель Роблес молчал, с издевкой поглядывая на струсившего шхипера.
– Вон!
– крикнул Уркварт.
Испанец вышел.
Уркварт достал из резного шкафчика флакон с успокоительным левантийским
– Гере шхипер чем-то расстроен?
– насмешливо спросил лекарь.
– Я прошу вас именем бога: нигде и никогда не называйте меня гере! взмолился Уркварт.
– Моя жизнь в опасности...
– Я скорблю вместе с вами, если это так, как вы говорите!
– усмехнулся лекарь.
– Что же случилось?
Шхипер рассказал. Дес-Фонтейнес пожал плечами.
– Ваш боцман хотел выслужиться перед шаутбенахтом помимо меня, сказал он спокойно, - и попался. Не знаю, зачем понадобилось ярлу Юленшерне проверять те сведения, которые он получает от меня. Вы имели честь беседовать с ярлом в Стокгольме?
– Я был ему представлен!
– ответил Уркварт.
– Для чего?
– Ярл Юленшерна сомневается в том, что московиты строят флот. Они строят кар-ба-сы, - так изволил выразиться ярл шаутбенахт...
Дес-Фонтейнес молчал. Молча он распахнул перед шхипером калитку своего двора. Два черных пса датской породы оскалились на Уркварта, Дес-Фонтейнес ласково им посвистал.
В доме лекаря было чисто, пахло бальзамами и лекарственными травами, на столе стоял вываренный череп, возле него две витые свечи. Уркварт полистал книгу в переплете из телячьей кожи, сочувственно спросил:
– Вам приходится изучать медицину, гере премьер-лейтенант?
Дес-Фонтейнес улыбнулся одними губами.
– Звание лекаря дает мне возможность бывать везде, где я хочу, ответил он.
– Нынче я пользую братьев Бажениных, когда они хворают, и часто посещаю новую верфь на Вавчуге. Садитесь, гере шхипер...
Уркварт сел в удобное кресло. Певчие птицы весело перекликались в своих клетках, солнечные блики переливались в изразцах.
– Вы славно живете!
– сказал шхипер.
– В моем доме ничего не должно напоминать мне Московию и московитов. Ничего и никогда. Я постарался так убрать свое жилище, чтобы хоть стены и обстановка здесь напоминали мне нашу добрую Швецию...
Он вдруг спросил:
– Как здоровье его королевского величества?
– Его королевское величество, гере, да продлит господь его дни, не слишком хорошо себя чувствует. Он очень болен, и только провидению известно, увижу ли я его по возвращении...
– Вот как?
– Да, вот так...
– А что слышно о наследнике?
Уркварт налил себе светлого пива, сладко вздохнул:
– О-о, гере, наш будущий король наполняет глубокой радостью сердца своих подданных. Умные люди толкуют, что даже теперь видно, как наш Карл Двенадцатый прославит свое отечество...
– Из чего же это видно?
– Это видно прежде всего из характера его королевского высочества. Это, гере лейтенант, видно из той беспримерной смелости, с которою он так недавно промчался на диком олене по улицам нашей славной столицы. Кстати, насчет этого оленя: они побились об заклад - принц Фридрих Гольштейн-Готторпский и наш славный Карл. Шутка ли проскакать на диком олене по улицам Стокгольма,
да еще мальчику...– Да, это не шутка!
– серьезно сказал Дес-Фонтейнес.
– Он очень, очень храбр, наш будущий король!
– воскликнул шхипер. Рассказывают, что, напоив рейнским вином допьяна дикого медведя, он вступает с ним в единоборство. Особое внимание его высочества направлено на то, чтобы закалить себя. Для этого он студеными зимними ночами спит на сене в конюшне своего дворца. Более того, гере лейтенант: дворцовая челядь рассказывает, что среди глубокой ночи он встает со своей кровати для того, чтобы лечь на пол в одной сорочке. На каменный, холодный пол...
Лекарь искоса посмотрел на Уркварта, но не выразил своего одобрения. Он молчал, и по его темному, бесстрастному лицу совершенно нельзя было понять, о чем он думает.
– Вот каков наш наследник!
– воскликнул Уркварт.
– Но это еще не все. Известно, что он чрезвычайно любит игру в солдатики. Известно также, что он часто рассматривает прекрасный рыцарский роман "Гедеон Фон-Максибрандер". Там много картинок, отличных картинок, изображающих разные подвиги...
– Вы рассказали мне много интересного, чрезвычайно много!
– произнес лекарь.
– Я ведь тут просто ничего не знаю...
Он разлил пиво в кружки, подул на пену, заговорил не торопясь:
– Теперь о деле, гере шхипер. Как я понимаю, вам доведется иметь честь по возвращении видеть ярла шаутбенахта. Думаю, что вам, как и мне, теперь уже понятно, что царь приезжает в Архангельск во второй раз не только для забавы...
Уркварт слегка шевельнул одной бровью.
– Здесь, на Беломорье, проживают истинные мореходы, - продолжал Дес-Фонтейнес.
– Вы тут не в первый раз и сами это отлично знаете. Надеюсь, что вы подтвердите мое мнение ярлу шаутбенахту... Я уже писал в Стокгольм, что умный и деятельный воевода князь Апраксин выстроил новую верфь близ города Архангельска, в Соломбале. Выше по Двине деятельно работает верфь Бажениных. Ярл шаутбенахт имеет присланный мною чертеж обеих верфей. Нынешний приезд в Архангельск царя Петра и его многочисленные беседы о будущем кораблестроении еще более укрепляют мои мысли о том, что недалек тот час, когда московиты выйдут в море. Я прошу вас, гере шхипер, подтвердить в Стокгольме мои предположения...
Уркварт откинулся на спинку кресла, ответил не сразу:
– Если они и выйдут в море, то нескоро, гере премьер-лейтенант! Очень нескоро. Так думают в Стокгольме, так думаю и я.
Лицо Дес-Фонтейнеса напряглось, взгляд сделался холодным.
– В Стокгольме должны знать правду, а не то, что хочется знать...
– У русских никакого флота еще нет, гере премьер лейтенант!
– Но, черт возьми, у них есть моряки, вот что главное.
– У них еще нет кораблей.
– Их лодьи не хуже наших кораблей, что же касается до военного судостроения, то они с этим справятся.
Шхипер улыбнулся:
– Не так скоро, не так скоро, гере премьер-лейтенант. Пока что им нечем похвастаться. А дальше будет видно. Ярл шаутбенахт Юленшерна приказал мне доставить ему только достоверные сведения, а не предположения. Именно это я и выполню.
– Вы доставите шаутбенахту еще мои письма!
– сурово сказал Дес-Фонтейнес.
Уркварт пожал плечами.
Лекарь сел к столу, пододвинул чернильницу. Он писал шифром, который знал напамять. Шхипер медленно отхлебывал пиво, слушал пение птиц; вздыхая, смотрел на череп. Дес-Фонтейнес писал долго. Когда письмо было написано, Уркварт спросил: