Россия в огне. Трагедия 1941-го

Поздним вечером 16 сентября, практически ночью Шуленбург был срочно вызван в Кремль. Сталин понимал – тянуть дальше опасно. По сообщениям немецкого радио и других источников, часть территории, которая должна была отойти в сферу влияния СССР, уже была занята немцами. Германские войска, опьяненные успехами и легкими победами, жаждали новых триумфальных шествий. Им было трудно удержаться от дальнейшей экспансии. А Варшава держалась.

В советском руководстве пришли к мнению, что на дипломатическом уровне вчистую, эту партию сыграть, уже видимо невозможно. Гитлер, или его генералы при попустительстве высших структур вермахта, не остановятся на линии разграничения и займут всю Польшу. Сталин, поборов, терзавшие его в последние дни сомнения, заявил о том, что советские войска утром в 6—00 17 сентября перейдут границу с Польшей.

После уведомления послов иностранных государств и заявления Молотова по радио о вступлении СССР в Польшу… 17 сентября в мире растерялись от неожиданности. Пожалуй, больше всех поразила эта новость поляков. На границе с Советским Союзом не держались контингенты регулярных войск, и кроме пограничной охраны ничего нельзя было противопоставить хлынувшим на запад войскам.

Так как к тому времени правительство Польши уже покинуло страну, командующий Рыдз-Смыглы отдал приказ, смысл которого заключался в отказе от вооруженной борьбы с «Советами», в случае если последние не будут предпринимать попыток, разоружить польские подразделения. Может быть, у него теплилась слабая надежда, на возможное столкновение Германии и России. Три страны три армии,… что не бывает, а может, просто хотел сберечь своих солдат. Войскам предписывалось без боев с русскими, продвигаться к границам Румынии и Венгрии.

Из группировки, которая была задействована в Больших учебных сборах, участие в польском походе приняли 3, 11, 10, 4 армии и 23-й стрелковый корпус в составе Белорусского фронта; 5, 6, 12 армии в составе Украинского фронта. В составе обоих фронтов насчитывалось 617588 бойцов, 4959 орудий и минометов, 4733 танка.

Несмотря на приказ главнокомандующего Рыдз-Смыгла, часть поляков оказывали сопротивление красноармейцам пытающимся захватить польские города. Бои разгорелись 19 сентября за Вильно [Вильнюс], 21 сентября за Гродно. В этот же день 60-я стрелковая дивизия с трудом, после упорных боев прорвала Сарненский укрепленный район и заняла г. Сарны.

Перейдя Рубикон, вождь не на шутку забеспокоился о «дележе пирога» и уже 18 сентября заявил Шуленбургу: «…у советской стороны есть определенные сомнения относительно того, будет ли германское верховное командование придерживаться московского соглашения и вернется ли на линию, которая была определена в Москве?» Шуленбург заверил в верности принятых на себя Германией обязательств. На что Сталин, подумав, мудро возразил: «…он не сомневается в добрых намерениях германского правительства. Его беспокойство было основано на том хорошо известном факте, что все военные ненавидят возвращать захваченные территории» 57

57

Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 121.

В этом был весь Сталин, человек, расчетливый осторожный и больше всего боящийся быть втянутым помимо его воли в вооруженный конфликт. Боязнь провокаций, несанкционированных действий со стороны немецких генералов у него жила постоянно. Он понимал, как просто может возникнуть конфликт между немцами и русскими и как трудно его будет погасить. Очевидно, что в случае отсутствия положительного ответа из Берлина, или уклончивой позиции, Сталину пришлось бы ограничиться в своих притязаниях тем, что успели захватить. Обостряться с немцами из-за дележа территорий он вряд ли бы рискнул. То, что у немцев были планы, кое-что прихватить лишнего, подтверждается их действиями на уровне войск и высших военных.

Львов относился к советской зоне оккупации. Несмотря на это 12 сентября войска вермахта подошли к городу и к 18 сентября окружили его с трех сторон – с севера, запада и юга.

19 сентября ночью, передовые отряды 24-й танковой бригады Красной Армии, неожиданно выдвинулись к городу с востока, и сделали попытку захвата его сходу. Вступление в город танковых частей с тыла, привело в замешательство обороняющихся. Около 8—00 приняв немецкие части за польские формирования, воины бригады вступили в боевое столкновение с немцами. Пока не разобрались, дошло до жертв. С обеих сторон были убитые и раненые, было потеряно несколько единиц бронетехники, артиллерийских орудий. Спор за то чьи войска войдут во Львов, обострялся. Обе стороны требовали отвести части от города и не мешать штурму. Наконец 20 сентября, немцы ретировались. 22 сентября после двухдневных переговоров и оттяжек, польский гарнизон, сдался без боя русским.

И, тем не менее, начальник оперативного отдела вермахта Варлимонт, в беседе с исполняющим обязанности военного атташе в Германии показал карту раздела территорий, на которой Львов входил в немецкую зону оккупации. Путем дипломатических ходов, предпринятых со стороны Молотова и консультаций, осуществленных через Шуленбурга, удалось свести данный инцидент к недоразумению, и Львов остался в сфере влияния СССР.

О планах по захвату восточных территорий Польши и недовольстве среди военных, когда захваченные земли пришлось отдавать, вспоминает и Гудериан:

«Командующий 4-й армией приказал 19-му армейскому корпусу продвигаться одной дивизией на юг, другой на восток к Кобрину, третьей – на северо-восток к Белостоку. … Появление русских избавило нас от необходимости выполнять этот приказ.

В качестве вестника приближения русских, прибыл молодой русский офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе танковой бригады. Затем мы получили известие о демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая, проходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест; такое решение министерства мы считали невыгодным. Затем было установлено, что район восточнее демаркационной линии должен был оставлен нами к 22 сентября. Этот срок был настолько коротким, что мы даже не могли эвакуировать наших раненых и подобрать поврежденные танки. По-видимому, к переговорам об установлении демаркационной линии и о прекращении военных действий вообще не был привлечен ни один военный…

Мы смогли забрать все, кроме захваченных у поляков запасов, которые оставались русским, поскольку их было невозможно эвакуировать в столь короткое время». 58

Наверно все военные одинаковы. Прав был Сталин. Наши военные, как свидетельствуют документы Российского военного государственного архива, забирая под свой контроль, оставляемые немцами территории, умудрялись оставаться недовольными и проявляли завидную активность:

«2 октября командующий Белорусским фронтом Ковалев отправил в Москву следующую телеграмму: «Установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне не выгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части – западный обвод фортов достается немцам. При близости границы, невозможно использовать богатейший казарменный фонд в г. Бресте. Железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня; переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска, оставив за СССР часть территории на западном берегу реки. На следующий день из Москвы пришел ответ, что «Граница у Бреста установлена соглашением, и менять ее невозможно».

58

Гудериан. Г. «Воспоминания солдата» Смоленск 1999.С. 112.

Казалось бы, все этим сказано. Но инициатива снизу вдруг нашла нестандартное продолжение. Чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, советские войска запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва. В итоге вода пошла по обводному каналу перед Тереспольским укреплением, и этот канал советский представитель выдал немцам за русло р. Буг, по которому и была проведена граница». 59

К концу сентября, военные действия были прекращены. Польская армия потеряла 66,3 тыс. убитыми, 133,7 ранеными. Около 420 тыс. попали в плен. Потери немцев составили 16343тыс. убитыми, 30,3 тыс. ранеными, 3,4 тыс. пропавшими без вести. 60 Красная Армия потеряла: 795 убитых, 59 пропало без вести, 2019 раненых. 61 Тем не менее, с советской стороны называть захват польских территорий «Польским походом» было лукавством. Войска участвовали в выдвижении, развертывании, военных действиях. Они получили реальный боевой опыт, в преодолении укрепленных рубежей, отрабатывали взаимодействие родов войск. Были выявлены пробелы в области снабжения и связи, которые пришлось устранять.

59

Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 131—132.

60

История второй мировой войны» М. 1974. Т.3. С.31.

61

Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 132.

Немцам удалось больше. В польской кампании им впервые представилась возможность проверить на практике военные положения, которые до этого разрабатывались в головах немецких генералов и тиши кабинетов генерального штаба. Сжатый тисками Версальских ограничений германский офицерский корпус вынужден был искать решения, способные малым числом решать грандиозные задачи. Только применением новой стратегии и тактики, передовых способов вождения войск и их взаимодействия, можно было компенсировать недостающую численность. После прихода Гитлера, когда версальские ограничения в области вооружений и численности армии были сняты, эти идеи не утратили своей актуальности.