Россия. Надежды и тревоги

Быть ли Российской академии наук?

Реорганизация Российской академии наук привлекла к себе пристальное внимание нашего общества. И это неудивительно, так как АН СССР и РАН славились не только выдающимися достижениями советских и российских ученых – членов академий, но и традиционной независимостью. Сначала проект закона о Российской академии наук и включение в РАН академий медицинских и сельско хозяйственных наук, внесенный в Государственную Думу РФ правительством, хотели, что называется, про вес ти «с колес». Он был принят в первом чтении, и далее намечали его провести одновременно во втором и третьем чтениях.

Напомню, что в первом чтении речь шла прямо о ликвидации РАН – по проекту закона в него было даже включено положение о создании ликвидационной комиссии. По существу, воспрепятствовал всему этому президент Путин, который провел встречи с рядом академиков, в числе которых был и я. Отвечая на вопросы археологов из Русского географического общества 15 июля 2013 года, президент сказал: «Дело в том, что в первоначальном тексте, на это обратил внимание Евгений Примаков, была заложена ликвидация Академии, но мы от этого ушли. Речь идет о том, что Академия наук остается как госучреждение, как и было, но часть имущества передается во вновь образуемое агентство. Они (институты. – Е. П.) никуда не деваются, как были, так и будут. Это просто прямое финансирование. Для тех, кто работает в институтах, ничего не меняется».

Но борьба вокруг РАН продолжалась. Министр образования и науки неоднократно заявлял в своих интервью о превращении по этому закону РАН в «клуб ученых». Многое, обеспечивающее такое преобразование, оставалось в уже принятом единоросским большинством Госдумы закона во втором чтении. Как известно, третье чтение вносит в проект закона лишь редакционную, а не смысловую правку. Опять понадобилось вмешательство президента и решение Председателя Госдумы С. Е. Нарыш кина вернуть закон во второе чтение. Сказалась и весьма позитивная роль Председателя Совета Федерации В. И. Матвиенко. Лишь после всего этого измененный закон о РАН был принят двумя палатами Законодательного собрания.

Однако в нем имеется положение, по которому институты теперь уже объединенной Академии наук передаются созданному Федеральному агентству научных организаций (ФАНО). Не управление имуществом институтов и их финансирование, а вообще сами институты. При этом законом предусматривается сохранение научного руководства институтами за РАН. Но такая ситуация была использована ФАНО при многочисленных встречах с директорами институтов, которым предлагалось в виде «пряников» расширенное финансирование с целью сократить ряд институтов и оставшиеся объединить в федеральные центры. Президиум РАН считал такое вмешательство ФАНО, которое, по сути, означало новую попытку ликвидировать Академию, неприемлемым.

Указанные противоречия, к сожалению, находятся в центре внимания научных коллективов РАН, нервируют ученых, отвлекают их от решения насущных задач развития науки. Между тем в современных условиях как никогда необходима целенаправленная работа научных коллективов по определению критических точек технико-технологического развития нашей страны, особенно в связи с введением санкций.

Существует ряд программ – среди них Федеральная целевая программа по развитию науки и технологий, – которые абсолютно не корректируются, находятся в состоянии их принятия несколько лет назад. Характерно для правительства, что ответственным исполнителем всех этих программ назначено Минобрнауки, что не поддается никакой логике и не отвечает принятому закону о Российской академии наук.

Позволю себе в этой связи привести текст моего выступления на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию.

«Хотел бы остановиться на некоторых административно-организационных методах совершенствования фундаментальных исследований в России.

Первое. Важнейшей проблемой является определение приоритетов. Но, конечно, с обязательной в установленные сроки корректировкой этих направлений, так, как делается это в Соединенных Штатах, где эти направления определяются критическими технологиями.

Недавно принятые законы о Российской академии наук, Федеральном агентстве научных организаций, Российском научном фонде в той или иной степени наделяют эти организации функцией определения основных направлений фундаментальных исследований. К этому следует добавить, что и Минобрнауки претендует на руководящую роль в этом процессе. С учетом всего этого, очевидно, необходимо создать структуру во главе, я считаю, с Российской академией наук (это определяется законом) в составе группы ученых, конструкторов, представителей общественности, которая будет представлять президенту и правительству предложения по основным направлениям фундаментальных исследований в Российской Федерации.

Второе. На основе этих направлений должны формироваться государственные задания. Кому поручить их формулирование – вопрос чрезвычайной важности. Это не должно происходить на базе даже высококвалифицированных чиновников, работающих в правительственных структурах. Представляется, что функцию формулирования государственных заданий по фундаментальным исследованиям нужно возложить на президиум Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию. Мне кажется, это будет правильно.

Третье. Оценка работы коллективов, осуществляющих фундаментальные исследования, несомненно, необходима, но должна учитывать особенности работ по развитию фундаментальных наук. При государственном финансировании того или иного фундаментального исследования представляется, что следовало бы больше опираться на личности ученых и уже осуществленные ими работы, а не на количество цитирований. Это еще очень большой вопрос, отражает ли цитирование уровень развития науки, потому что некоторые итоги исследований не цитируются. Что касается молодых исследователей, предлагающих свои идеи, то к ним применима процедура финансирования в виде грантов.

Четвертое. Организация конкретного фундаментального исследования не может замыкаться в рамках одной организации. При необходимости следует создавать группы из однопрофильных ученых или на междисциплинарной основе, что сейчас очень важно. С этой целью следовало бы рассмотреть, как мне представляется, также и вопрос об организационном задействовании центров коллективного пользования. Сегодня центры коллективного пользования задействованы различными организациями, которые решают свои собственные вопросы. Но если речь идет о междисциплинарном исследовании или об исследованиях, к которым необходимо привлечь многих ученых со стороны, то как раз в организационном плане эти центры могли бы сыграть очень большую роль.

Пятое. Серьезным недостатком является разрыв между фундаментальными исследованиями и научно-техническими прикладными разработками. Как известно, фундаментальные исследования, как правило, осуществляются в течение достаточно длительного времени. Однако промежуточные результаты часто представляют собой несомненную ценность для экономики. Хочу сказать, что очевидно, например, создание структуры в исполнительной власти, которая обеспечит также „переливы“ научно-технических достижений между оборонно-промышленным комплексом и гражданскими отраслями. В советский период эти задачи решал ГКНТ.