Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах

Часть VII Александр Осипович Дюгамель, генеральный консул Российской империи в Египте в 1833–1837 гг

Запечатленное время

Александр Осипович Дюгамель (1801–1880), назначенный на пост генерального консула в Египте (08.08.1833), прибыл туда 1 января 1834 года. Перед отъездом из Санкт-Петербурга его принял Николай I. Во время встречи и беседы с ним царь четко указал на необходимость упрочения позиций России в Египте.

О биографии А. О. Дюгамеля известно, что происходил он из дворян Лифляндской губернии. Начинал службу прапорщиком свиты Его Величества; состоял в штате Генерального штаба. Участвовал в экспедиции полковника Ф. Ф. Берге к Каспийскому и Аральскому морям. В августе 1826 г., в звании поручика, был командирован в Константинополь, на должность 2-го секретаря при военном атташе. Участвовал в русско-турецкой войне 1828–1829 годов. Продолжив службу в Генеральном штабе, состоял при генерал-лейтенанте Н. Н. Муравьеве, посещавшем в 1832–1833 гг. со специальными военно-дипломатическими миссиями Константинополь и Каир. По поручению Н. Н. Муравьева, ему надлежало проследовать, «сухим путем», из Константинополя в Египет, чтобы «обозреть состояние Сирии, узнать о духе жителей ее и о положении египетской армии» 84 . Перед тем как отправиться в эту поездку А. Дюгамель встречался и беседовал с командующим египетским экспедиционным корпусом Ибрагимом-пашой в анатолийском городе Конья (05–06.01.1833). Убеждал его отказаться от дальнейших наступательных действий на Константинополь; информировал о своем намерении проследовать в Египет через Сирию, занятую египетскими войсками. Надо сказать, что такому намерению русского полковника, человека обходительного и переговорщика толкового, как характеризовал его Ибрагим-паша, он нисколько не препятствовал. Более того, даже снабдил А. Дюгамеля рекомендательными письмами. Однако до Сирии полковник А. Дюгамель так и не добрался – по пути туда заболел и возвратился в Константинополь. Выздоровев, составил описание укреплений Дарданелл.

84

Исторический вестник. Россия и исламский мир. Том 11-ый [158]. М., 2015. С. 117; Муравьев Н. Н. Турция и Египет в 1832 и 1833 годах. Т. III. С. 6. М., 1870-1874.

Дипломатические способности А. Дюгамеля, ярко проявленные им в ходе посреднической миссии России по урегулированию турецко-египетского кризиса 1831–1833 гг., во время Босфорской экспедиции русских войск и флота, а также при подготовке и подписании Ункяр-Искелесийского договора о мире, дружбе и союзе между Российской империей и Портой, в Санкт-Петербурге оценили по достоинству. С учетом знания им египетской проблематики и проявленных качеств переговорщика его назначили генеральным консулом России в Египет, а несколько позже он получил звание генерал-майора.

После Египта (был отозван в Россию 03.08.1837) служил в Персии, исполнял особые дипломатические поручения в княжествах Молдова и Валахия, работал в нескольких департаментах в Сенате, занимал пост командующего войсками Западно-Сибирского военного округа и генерал-губернатора Западной Сибири. Умер 28 мая 1880 года.

Повышенное внимание во время службы в Египте А. Дюгамель уделял наблюдению за положением дел в Сирии. В донесении русскому послу в Константинополе А. П. Бутеневу от 30.09.1834 г., делясь с ним своими соображениями насчет сирийского аспекта внешнеполитической деятельности Мухаммада Али, писал, что тем, что «раскинул он так широко владения свои» паша Египетский «ослабил себя». Сирия, к примеру, отмечал он, «только поглощает его солдат и деньги, … и только военной силой он может держать в повиновении эту страну» 85 .

85

Русский архив. 1885. Выпуск 4. С. 157. Автобиография А. О. Дюгамеля.

Противоречивые известия, поступавшие в Каир из Сирии, подвигли А. Дюгамеля к тому, чтобы лично отправиться туда и самому во всем там происходящем разобраться, досконально и скрупулезно. Выехав в конце апреля 1836 г. из Александрии и добравшись на английском пароходе до Бейрута, он проследовал оттуда в Горный Ливан, где повстречался с эмиром Баширом II в его резиденции в Дейр-эль-Камаре. Побывал в Триполи, Латакии, Антиохии, Алеппо, Хомсе, Баальбеке и Дамаске, «самом арабском городе после Каира», как он о нем отзывался.

Из Дамаска отправился в Палестину. Пересек реку Иордан. Проследовал вдоль Тивериадского озера. Побывал в Назарете, Иерусалиме, Вифлееме и Иерихоне. Возвратился в Египет морским путем – на судне, шедшем из Яффы в Александрию. Российское консульство в Яффе находилось в то время в ведении российского генерального консула в Египте.

В отчете об этой поездке подчеркивал, что управление Сирией египтянами «тяжело отражалось» на народе тамошнем, изнывавшем от «обременительных налогов и воинской повинности». Указывал, вместе с тем, и на то, что администрация египетская в землях сирийских смогла обеспечить невиданную там дотоле безопасность на дорогах и «водворить порядок в стране, где царила прежде полная анархия» 86 .

86

Исторический вестник. Россия и исламский мир. Том 11-ый. М., 2015. С. 118-119; Дюгамель А. О. Биография Александра Осиповича Дюгамеля. М., 1885. С. 76-77.

В автобиографических записках А. О. Дюгамель высказывается в том плане, что не считаться тогда в своей восточной политике с существованием государства Мухаммада Али, фактически независимого, включавшего в себя, помимо Египта, часть Аравии и Судана, Палестину, Сирию и Ливан, а также приморские провинции Абиссинии (Эфиопии), Россия не могла. Египет являлся важной составной частью «восточного вопроса» дипломатии Франции и Англии, что и обязывало Россию не упускать «страну пирамид» из зоны своего внимания.

Несмотря на подписанное Турцией и Египтом Кютахийское соглашение от 1833 г., Порта всячески стремилась скорректировать его в свою пользу. Тем же отвечал ей и Мухаммад Али, добивавшийся от султана права на наследственный переход власти во всех подконтрольных ему на тот момент землях. Так, в 1834 г. Османская империя не только открыто поддержала выступление сирийских горцев, поднявшихся против новых порядков, введенных в их землях египтянами, в том числе против воинской повинности, но и направила армию на левобережье Евфрата, к городу Урфа, именовавшемуся во времена эллинизма Эдессой, дабы, как заявил султан, «правильно провести границу». Ибрагим-паша мятеж подавил и Урфу отбил, но отношения между Турцией и Египтом опять накалились. Стороны начали активно вооружаться и предъявлять друг другу новые требования. Султан настаивал на том, чтобы Мухаммад Али сократил численность своего войска и регулярно платил дань. Мухаммад Али ставил вопрос о получении от султана фирмана насчет наследственной передачи власти (наследственного перехода ее внутри его семейства). Сделать это султан соглашался, но только в обмен на переход Сирии под власть Порты. Переговоры, начавшиеся между Каиром и Константинополем с подачи великих держав, результатов не дали, и в конце 1837 г. были прерваны.

В фокусе внимания А. Дюгамеля во время его службы в Египте находилось также все то, что происходило в Святой Земле.

В одном из его донесений А. П. Бутеневу, российскому послу в Константинополе, направленном А. П. Бутеневым с сопроводительным письмом от 15.02.1836 г. Константину Константиновичу Родофиникину, директору Азиатского департамента внешнеполитического ведомства России, речь шла о положении дел Греко-восточной церкви на Святой Земле. В нем сообщалось о фирмане султана, даровавшем «исключительное право починок Храма Святого Гроба Господня» Армянской церкви на Святой Земле (прежде оно принадлежало Греческой Иерусалимской церкви). Сведения о притеснении греческой христианской общины на Святой Земле, докладывал А. Бутенев, подтвердил и патриарх Иерусалимский. Поскольку фирманом этим, писал А. Бутенев, нарушены права, издревле принадлежавшие Греческой Иерусалимской церкви, то «я не премину немедленно войти в сношения с турецким правительством по сему предмету, и употреблю все старания для восстановления прежнего порядка в Святых местах» 87 .

87

АВПРИ. Ф. 161/1 (СПб, Главархив V –А2). Оп. 181/2. Д. 443. Л. 13.

Помимо роста накала напряженности в отношениях с Османской империей, повышенную обеспокоенность и серьезные опасения вызывало у Мухаммада Али укрепление власти Са’удов в Неджде. Он видел в этом угрозу интересам Египта в Аравии.

Памятуя о том, сколь нелегко далась ему победа над ваххабитами во время двух первых «аравийских походов» египтян, Мухаммад Али вознамерился заменить «дерзкого Файсала ибн Турки», вставшего у руля власти в Неджде в 1834 г., на своего ставленника. Избрал таковым шейха Халида ибн Са’уда, сына легендарного эмира Са’уда, старшего из выживших братьев эмира ‘Абд Аллаха, казненного в Константинополе. В качестве почетного заложника он много лет провел в Египте при дворе Мухаммада Али.

Пугала его и возможность заключения эмиром Файсалом союза о совместных действиях против египтян в Аравии с правителем Асира, провинции на Аравийском побережье Красного моря. Мухаммад Али дважды пытался захватить Асир, а вслед за ним подвести под власть свою и весь Йемен. Две военные кампании, организованные им в этих целях (1833–1834 и 1835 гг.), успехом не увенчались. Египтяне понесли тяжелые потери.

Не остались незамеченными у Мухаммада Али и активизировавшиеся контакты эмира Файсала с семейно-родовым кланом Рашидитов в Джабаль Шаммаре, который присягнул ему, Мухаммаду Али, на верность, и главу которого он утвердил на посту правителя Джабаль Шаммара.