Российская интеллигенция, новые элиты и нравственное лидерство. Социально-этические этюды

Этика всегда связана с личным идеалом и определенной позицией, а мораль – с системой, законами и классами.

По словам благоговеющего перед жизнью нравственного гения А. Швейцера, «этика есть безграничная ответственность за все, что живет»©.

Этика задает форму активности человека по отношению к Бытию. Данная отрасль философии прошла долгий и славный путь от христианских заповедей до марксистско-ленинских постулатов и постмодернистских доктрин. Ключевые этические категории – добро и зло. Добро в вещественном смысле есть имущество, а в духовном – благо с мозгами или кулаками. Каждая мысль добра есть стрела Света. Эмбрионом этики было познание добра и зла, открывшееся Адаму и Еве после употребления фрукта под названием «яблоко» с райского дерева. Бог запретил людям есть плоды и сказал Адаму, что в случае непослушания они отойдут в мир иной. Однако Адама и Еву соблазнил дьявол и они отведали плодов с запрещенного древа.

Основной парадокс этики состоит в том, что добро и зло обычно появляются и исчезают вместе. Дьявольский умысел часто объясняется божественным промыслом. Цветы зла [15] при ближайшем рассмотрении не всегда оказываются суррогатом. Линия, разделяющая добро и зло, проходит через каждое человеческое сердце. «Разумное, доброе, вечное» трудно всходит без дерьма. Доброта нужна, чтобы понять другого человека, а злость – чтобы сделать значимое и великое.

Есть гениальная русская поговорка «Бабушка надвое сказала». Бабушка – великий философ-диалектик, которая знает соотношение добра и зла, а также баланс всех плюсов и минусов в подлунном мире и за его пределами.

15

«Цветы зла» (фр. Les Fleurs du mal) – так назывался сборник стихотворений французского поэта-символиста Ш. Бодлера, выходивший с 1857 по 1868 годы в трех редакциях. Первое издание привело к судебному эксцессу, в результате которого Бодлер был оштрафован за нарушение норм общественной морали.

Этика взаимосвязана с эстетикой, как две головы державного герба. Красота существует во имя доброты. Законы и власть занимаются делами мирскими, а этика и эстетика – вечными. Эстетичное переживание гуманно в своей сущности – чувства просветляются и выходят на поэтический уровень восприятия действительности. Ужасное становится трагедией, смешное – комическим. Двуногий человек поднимается до высот самопожертвования, долга и чести.

В античной философии завязалось понятие «калокагатия» (от греч. – прекрасный и хороший) – физическо-нравственное совершенство как идеал воспитания. Главные образцы обсуждаемого понятия греки находили в творениях Гомера: сын морской богини Фетиды Ахилл («Илиада») обладал возвышенной телесной и духовной культурой, первый рэмбо и царь острова Итаки Одиссей [16] как главный герой одноименной поэмы конструктивно сочетал физическую силу с трезвым интеллектом. Он долго добирался к верной Пенелопе, разграбленному дому и бесчинствующим гостям две пятилетки, смело проплывая между сциллами, харибдами и циклопами.

16

Отдельные коллизии из жизни сына Одиссея Телемаха описаны в поэме В.К. Тредиаковского «Телемахида».

Творцы красоты восхищаются действительностью и одновременно ее отрицают. Свободного от должностей демиурга с моцартианскими вкраплениями устремляет в будущее жгущая изнутри жажда справедливости. В художнике всегда есть два изначальных стремления отразить реальность и обнаружить идеальность. В искусстве можно заметить художника, сосредоточенного на демонтаже традиций и творении новых ценностей.

Великие платят за искусство жизнью, маленькие зарабатывают им на жизнь. Великий мэтр сцены Станиславский К. С. не приватизировал даже воробья и говорил: «Умейте любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Если вы будете эксплуатировать искусство, оно вас предаст; искусство очень мстительно. Повторяю вам еще раз: любите искусство в себе, а не себя в искусстве…»©.

Важнейшее нравственно-эстетическое чувство – любовь к Родине, матери и лицу противоположного пола. В разнополой любви и дружбе проявляется не только данное природой, но и привнесенное культурой. Эстетическое наслаждение человеческой красотой приподнимает на новые нравственные рубежи.

Еще не успевший познать радости внебрачной любви 26-летний К. Маркс в «Экономическо-философских рукописях» утверждал с полной ответственностью: «В отношении к женщине, как к добыче и служанке общественного сладострастия, выражается та бесконечная деградация, в которой человек оказывается по отношению к самому себе, ибо тайна этого отношения находит свое недвусмысленное, решительное, открытое, явное выражение в отношении мужчины к женщине и в том, как мыслится непосредственное, естественное, родовое отношение» [17] .

17

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 42, С. 115.

Быть может, дружба выше любви, потому что она (дружба) как самое бескорыстное и очень теплое чувство всегда взаимна. Чтобы назвать бензопилу «Дружбой», надо было очень разочароваться в людях. Для разнополой дружбы не обязательно наличие физиологической несовместимости. Дружить можно не только в социальных сетях. Самыми большими друзьями обычно становятся не бывшие супруги, а братья наши меньшие собаки. Они в благодарных зубах иногда приносят настоящую удачу.

В vita activa всегда есть место подвигу и подлости. Семя героизма – символ гуманизма. Гению иногда прощаются безнравственные поступки, а герою – никогда. Героическое поведение есть социальная форма отклонения от мещански-равновесного состояния. Весело шагающие через звезды к терниям герои – настоящая элита общества. Результат подвига как нравственно-прекрасного феномена – сдвиг личного и общественного сознания.

Независимо от социологических опросов, мифология и поэзия всегда стремятся к освобождению от тяжести и тупости вещественности [18] . Миф часто встречается с чудом и есть диалектическое единство воплощенного чувства и художественного символа. Эсхиловский Прометей принес людям огонь разума и свет знаний. Это был очень серьезный героический акт, переполненный альтруизмом и самопожертвованием. Имя Прометея всегда ассоциируется, вдохновляет и направляет.

Мифы, легенды и сказки обычно следуют архетипическому сюжету: невинно-наивный герой откликается на зов мужества и попадает в опасную ситуацию. Затем с помощью надежных товарищей он с триумфом преодолевает все препятствия и иногда возвращается домой. К героизму приближается основной массив фантастических персонажей.

18

Человек, который видит реальность там, где все видят миф, называется пророком.

Не отягощенный книжными идеями Дон-Кихот полагал, что мир заколдовали злые волшебники, дабы окутывать мраком и обращать в ничто подвиги праведников, возвеличивая деяния грешников. Призвание романтического героя с запредельной моральной стойкостью – сражаться с этими чудодеями. Экзальтированно-рокового борца с ветряными мельницами полюбили и взрослые, и дети.

На Красной площади в столице нашей Родины все еще стоит памятник подлинным героям старинного образца – купцу Козьме Минину и князю Дмитрию Пожарскому, которые проявляли любовь к родному государству и нетерпимость к самозванству. В 1612 г. от Р.Х. упрямые патриоты инициировали огненный порыв к справедливости и подняли Русь на борьбу с поляками-оккупантами.

Русская душа стремится не к свободе, а к воле. Пресная свобода – удел сверхобычного человека. Разновидностью героизма с риском для жизни и элементами психологического опьянения является удаль. В данном слове явно слышится «даль». Воздух пространства накачивает смелостью и иногда расширяет границы государства. Согласно природной русской клаустрофобии, всякая территориальная экспансия, независимо от последствий, считается благом.

Героизм как лучший способ человеческой самореализации может проявляться не только в смертельно-кратковременной схватке с врагом, но и длиться всю жизнь. Подлинная добродетель – в умении достойно нести свой крест и бремя обыденной жизни. Незримый подвиг называется подвижничеством и требует запредельных внутренних качеств. Витязи-подвижники действуют не только в житиях. Они несут в мир свет духовных истин. Духовно-пролонгированный подвиг всегда связан со служением Общему Благу (Будда, Христос, Платон, С. Радонежский, П. Третьяков, Н. Рерих). Атрибут героя – ореол славы. Или, в крайнем случае, известность.

Русский человек научился совершать подвиги со знаками «плюс» или «минус». Из невыносимости обыденного существования можно выйти в мир подвига с отрицательным сальдо и оказаться на эшафоте. Одна из самых невыносимых российских проблем – честно и официально признать себя «маленьким человеком».

Эстетический эквивалент героического с потерей инстинкта самосохранения – возвышенное. Средством эстетизации героизма было, есть и будет искусство. Йота эрекции шестого чувства – функционал изящного искусства, которое всегда кому-то мешает, потому что пробуждает совесть. Только там и есть настоящее искусство, где народ чувствует себя дома и действующим лицом. Искусство напоминает власти о том, что не очень нравственно в этой жизни. Красота остается верной тропой к человеческому разуму, душе и сердцу.

Героизм воспевается в стихах, балладах и песнях, воспроизводится в иконах, художественных полотнах, скульптуре, на кино- и телеэкране. К счастью, за примерами очень далеко ходить не надо: роман Э.Л. Войнич «Овод», опера А.П. Бородина «Князь Игорь», фильм братьев Васильевых «Чапаев» [19] , почти вся литература соц. реализма.

И однако. К средствам социального признания героя и его подвига относится легенда. Диапазон жанров легенды и саги достаточно широк: от гимна до анекдота и от благоговейного изображения до карикатуры.

19

Зрителей фильма «Чапаев» было многократно больше, чем читателей одноименной повести Д. И. Фурманова (Фурмана). Братьям Васильевым удалось художественно-кинематографическими средствами выпукло показать нравственное отношение к гражданской войне и полководцам-правдоискателям.