Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

правительством под надзор земских начальников. Родичев считал, что крестьяне, равно как и представители других слоев населения, должны судиться у мирового судьи или в суде присяжных.

Работа в земстве изменила сложившееся под влиянием Герцена отношение Родичева к институту крестьянской общины. Если раньше он считал ее прогрессивным явлением, защитой России от тяжелых социальных потрясений и гарантией права каждого человека на собственность, то теперь, столкнувшись с реалиями сельской жизни, Родичев стал рассматривать общину исключительно как орудие податного нажима. «Не пустить парня на заработки, постановив приговор, чтобы ему не давали паспорта, продать старухину корову за то, что содержала в неисправности свой участок забора, через который деревенская скотина вырывалась на потраву, обложить несносным побором бобылку за пастьбу на деревенском выгоне – вот дела нашей общины», – с горечью отмечал Родичев.

Размышляя о проблемах крестьянской жизни, он все более понимал необходимость немедленного преодоления крепостнических пережитков. Достичь этого, по глубокому убеждению Родичева, без обновления основ политического строя России было невозможно. В 1878 году правительственное обращение к обществу за содействием в борьбе с революционным движением (известная речь Александра II в Москве 20 ноября 1878 года) вызвало целый поток земских адресов. Часть из них, как, например, адреса Харьковской и Черниговской губерний, содержала намеки на необходимость дарования России конституционных и гражданских свобод, продолжения реформ 1860-х годов. Аналогичный адрес был составлен тверскими гласными Родичевым, Петрункевичем, Корсаковым, братьями Бакуниными. Известный публицист М.П. Драгоманов отмечал, что «тверской адрес представляет как бы продолжение Черниговского, но превосходит его достоинством и положительностью требований».

Полагая необходимым «восстать, согласно призыву монарха, на борьбу с постоянно возрастающим злом», тверские земцы, подобно многим либерально мыслящим людям, отмечали недостаточность одних репрессивных мер для «исцеления общих политических недугов». Однако в отличие от прочих только в Черниговском и Тверском адресах утверждалось, что реакционный курс правительства, урезая права земских учреждений, искажает суть реформ 1860-х годов и приводит к росту революционного движения. Тверские земцы высказали вслух те мысли, которые черниговские вынашивали, но не решались прямо включить в свой адрес. «Записка двадцати двух гласных» заканчивалась обращением к царю с недвусмысленным намеком на необходимость для России, в целях «постепенного, мирного и законного развития», последовать примеру освобожденной от турецкого ига Болгарии, где была введена так называемая Тырновская конституция.

Однако одно дело составить адрес и собрать под ним достаточное количество подписей, а другое – превратить его в официальное обращение Тверского губернского земства к правительству. Ф.И. Родичев и И.И. Петрункевич попытались утвердить адрес на собрании экстренной сессии 21 февраля 1879 года, созванном для «рассмотрения губернаторского протеста на постановление собрания очередной сессии и… обсуждения мер по борьбе с эпидемией чумы». По донесению Департамента полиции, в заседаниях губернские гласные, выходя за пределы рассмотрения поставленных вопросов, «вторгались в обсуждение проблем общего государственного строя и подали председателю записку в том смысле, подписанную двадцатью двумя лицами». Родичев, выступая на собрании, указал, что в записке «поднят вопрос об общих условиях земской деятельности, указаны условия общественной автономии и личной свободы, при которых только и возможно искоренение зла, как нравственного, так и физического, при которых в настоящее время только возможно мирное и законное развитие общества». Не обсудив этих вопросов, по его мнению, приступать к решению частных проблем было бы преждевременным.

Попытка обсудить адрес в собрании закончилась неудачей: председатель запретил даже огласить его. В ответ Родичев указал, что «нам придется сложить с себя ответственность и действовать в пределах собственного бессилия». Он считал необходимым созвать съезд земских деятелей в Москве для обсуждения мер не только по борьбе «с чумой физической, но и с нравственным злом, разъедающим общество». Можно предположить, что этим ходатайством тверские земцы попытались легализовать готовящийся в Москве тайный земский съезд, придав ему видимость собрания по борьбе с чумой. История подготовки I земского съезда и его состав (на совещании 1 апреля 1879 года в числе восьми представителей от Тверской губернии присутствовал и Родичев) невольно наводят на мысль, что тверские земцы знали о съезде и предпочли, по выражению Родичева, «стоять на почве законности», т. е. узаконить сам съезд.

Во время работы Родичева над составлением записки за ним было установлено негласное наблюдение, и местные власти охарактеризовали его как «ярого либерала и весьма видного местного руководителя группы лиц, стоящих в оппозиции к правительству». Позже в донесении Департамента полиции читаем еще более резкую характеристику Родичева: «Отъявленный лицемер, либерал, и весьма неблагонадежен. Помимо обнаруженных им симпатии и покровительства поднадзорным, он обращает на себя особое внимание смелостью и резкостью суждений на дворянских и земских собраниях, всегда выступает с разного рода демонстративными предложениями, рисуясь беспощадной критикой административной власти».

В 1880-е годы Федор Измайлович продолжал активно работать в уездном и губернском земствах. К тому времени его взгляды на общинное землевладение и юридический статус крестьян полностью сформировались и нашли выражение в записке «О личных правах крестьян», которую он направил в комиссию по составлению проекта преобразования местного самоуправления под председательством члена Государственного совета M.G. Каханова. В этом документе Родичев утверждал, что личные права крестьян ограничены «в силу особого податного состояния» и большая часть ограничений сводится к существованию подушной подати, обязательного выкупа и целой системы законов, обеспечивающих стабильную выплату подати и выкупных платежей. Стесненность крестьян в личных правах, по мнению автора документа, выражалась в отсутствии свободы труда, передвижения, промыслов, господстве телесных наказаний, а также в ограниченном доступе к образованию и государственной службе. Резкой критике в записке была подвергнута паспортная система, которую Родичев считал основным способом ограничения юридической свободы крестьян, барьером для смены места жительства. В рамках этого проекта земский гласный обозначил роль общины в крестьянской жизни, утверждая, что только в одном случае ее существование будет служить гарантией свободы личности: если права выхода из общины будут законодательно регламентированы. «Община есть союз личный, а не имущественный», – резюмирует Родичев.

Несмотря на то что в связи с проведением контрреформ деятельность комиссии Каханова к 1886 году была свернута и идеи Родичева, изложенные в записке, не были воплощены в жизнь, на нее обратили внимание представители прогрессивно мыслящей общественности. Так, П.Б. Струве, который опубликовал документ в 1897 году в марксистском журнале «Новое слово», назвал его «замечательной вещью по глубине понимания и верности мысли о состоянии крестьянского сословия», а П.Н. Милюков, давая оценку записке в 1905 году, – «настоящей программой крестьянского права».

Одним из важных направлений земской деятельности Ф.И. Родичева была его работа в области народного образования. Уделяя огромное внимание воспитанию свободной личности, он считал, что «школа в сознании населения должна быть столь же непререкаемым и необходимым учреждением, как и церковь». В организации школьного дела в Весьегонском уезде Родичеву помогал его друг и соратник П.А. Корсаков; позднее Федор Измайлович предложил участие в этой работе будущему видному деятелю российского либерализма Д.И. Шаховскому, который принял предложение Родичева и три с половиной года работал его помощником по училищной части. Родичев одним из первых в губернии высказал идею о возможности организации там всеобщего обучения, в чем убедил Шаховского и члена учительского совета, будущего депутата I Думы, А.С. Медведева. Несмотря на то что многие в то время считали эту идею дерзкой выдумкой, после выступлений Родичева в сентябре 1894 года на заседаниях Тверского земского собрания всеобщее обучение в губернии было единогласно признано «непосредственной целью». В 1906 году в Весьегонском уезде впервые в России идея всеобщего начального обучения была воплощена в жизнь.

При поддержке единомышленников Родичев на заседаниях уездных земских собраний настаивал на расширении ассигнований на нужды народного образования. В результате активной работы земцев ассигнования увеличивались из года в год, что позволяло земству строить новые школы, а часть средств направлять на финансирование образовательных программ и организацию учительских съездов.

Бурные политические события 1880-х годов, связанные с началом правления Александра III и проведением им контрреформ (отставка либерально настроенного М.Т. Лорис-Меликова и других министров, вступление в должность Д.А. Толстого и И.Н. Дурново, свертывание деятельности комиссии Каханова), внесли коррективы в деятельность Родичева. Его протестом против введения института земских начальников и одновременной отмены должности мировых судей стала отставка в 1891 году с поста весьегонского предводителя дворянства. В этой должности Родичев должен был председательствовать на собраниях земских начальников своего уезда, но он не захотел даже в такой форме идентифицировать себя с институтом, который, по его мнению, был призван обеспечивать произвольное вмешательство в крестьянскую жизнь со стороны местных органов власти.

Несмотря на отставку, Родичев вскоре был единогласно избран Тверским земским собранием на пост председателя губернской управы, однако новый министр внутренних дел И.Н. Дурново не утвердил его в этой должности. Газета «Речь» в марте 1906 года, незадолго до открытия I Думы, воспроизвела слова министра, обращенные к Родичеву в 1889 году: «Правительство и так к вам слишком снисходительно, вы там толкуете Бог знает что об образовании и правах. Нам же нужны люди, которые бы говорили и делали то, что нам нужно…» Однако и после этого эпизода Родичев еще в течение пяти лет оставался гласным Тверского земского собрания, продолжая выступать против уничтожения выборного мирового суда и расширения права надзора местной администрации за деятельностью земских учреждений.