Рот, полный языков

— Кто вы? Убирайтесь отсюда! Галено! Галено!

Керри стянула рубашку через голову, открыв пышную грудь, и развязала верёвку на брюках. Между её ног блеснула влажная полоска розовой плоти, обрамленная тёмным треугольником.

— Молчи! Твой муж не проснётся, пока я ему не разрешу.

Глаза негритянки ещё больше расширились.

— Женщина! Что тебе надо? У нас нет денег…

Вместо ответа незнакомка схватила её за ноги и подняла их, разводя в стороны и разглядывая роскошный тёмно-фиолетовый цветок ириса, на котором ещё остались молочно-белые капельки спермы.

— Ну что, Дитя Крови, она тебе нравится?

Тряпичный малыш, выглянув из-за края кровати, беззвучно кивнул.

— О Боже, что это? — в страхе воскликнула Герсина.

— Твой ребёнок.

Герсина попыталась позвать на помощь, но гостья проворно закрыла ей рот ладонью. Как ни странно, этого оказалось достаточно, чтобы лишить негритянку всякого желания сопротивляться. Опустив её ноги на матрас, Керри ещё шире раздвинула их своими коленями.

— Сначала мы удалим мёртвое семя твоего мужа и приготовим место для моего сына.

Она раздвинула рукой свои половые губы, запустив вглубь пальцы, украшенные изящными ногтями нефритового опенка. Из влагалища медленно выдвинулась головка мощного пениса. Настойчиво массируя её, Керри вытянула член на всю длину, потом крепко обняла бёдра женщины под коленями и придвинулась к ней поближе. По пути член случайно задел гладкую кожу, немедленно присосавшись к ней своим крошечным отверстием. Керри пришлось освободить руку и довольно сильно дёрнуть, прежде чем он с отчётливым чмоканьем отпустил свою добычу.

Подведя свой небывалый всасывающий аппарат к половой щели, залитой смазкой, Керри осторожно ввела его головку внутрь. Член напрягся и запульсировал, гонкие кровяные жилки на его поверхности вздулись, выступая наружу. Вздрогнув, он, будто живой, без всякого видимого усилия со стороны своей хозяйки скользнул во влагалище. Пышные волосяные подушечки тесно прижались друг к другу. Керри наклонилась вперёд и впилась губами в губы Герсины, охваченной суеверным ужасом. Белые груди слились с чёрными, влажные ягоды сосков тёрлись друг о друга. Бёдра Герсины судорожно подёргивались, отражая внутренние движения.

Определив по только ей одной известным признакам, что работа закончена. Керри поднялась на колени. Мужской член уже куда-то исчез. Она подала руку тряпичному младенцу, который всё это время внимательно наблюдал за подготовкой своего будущего человеческого обиталища, и помогла ему подняться на кровать.

— Прощай, мой малыш, удачи тебе, — шепнула она, погладив мягкую кукольную головку. Потом, на мгновение прижавшись губами туда, где у младенца должен был быть лоб, крепко сжала концы его рук и протолкнула получившийся мягкий комок во влагалище негритянки.

Разворачиваясь, ткань начала втягиваться внутрь, исчезая между половыми губами, словно отжимаемое бельё между валиками: сначала руки, потом голова, потом остальное тело. Последними, брыкнувшись раз-другой напоследок, внутрь втянулись тряпичные ноги. Живот Герсины, начавший разбухать с самого начала, теперь надулся как шар. Пупок вывернулся наружу, как при девятимесячной беременности. Керри немного помассировала живот круговыми движениями, и женщина крепко уснула.

— Побудь там немножко, Дитя Крови. Отрасти себе белые кости, красную плоть и чёрную кожу. Пусть твоё сердце надёжно укроется за крепкими рёбрами, а мозг — в черепной коробке, а не под слоем мягкой ткани. Потом появись на свет, как обычный младенец, люби свою приёмную мать, а меня забудь навсегда.

Снова облачившись в рубашку и брюки, она перемахнула через подоконник и двинулась навстречу восходящему солнцу.

В течение нескольких часов тишину в комнате нарушало лишь ровное дыхание супругов. Галено проснулся первым. Жена лежала на боку, повернувшись спиной. Он положил руку ей на плечо.

— Герсина, глянь в окно, уже совсем светло. Похоже, мы с тобой проспали.

Женщина грузно перевернулась на спину будто кит, играющий на волнах. Её умиротворённое лицо светилось радостью. Галено потерял дар речи от изумления.

— Будущей матери не грех и поваляться немного, — капризно проговорила она.

— Боже праведный! Что же я наделал!

— Ты сделал то, о чём я просила. Положи руку вот сюда. Чувствуешь, как брыкается наш малыш?

Всё ещё изумлённо качая головой, Арлиндо Кинкас вышел на широкую веранду, окружённую живой изгородью. Не обращая внимания на приветствия друзей и знакомых, лица которых выражали любопытство, а то и обиду, он стал энергично протискиваться между столиками, направляясь туда, где как обычно развалилась на плетёных стульях компания бездельников. Обеденное время подходило к концу, и огромное блюдо с жареными козьими рёбрышками, стоявшее в центре стола, было уже почти пусто. На тарелках лежали горы костей, по которым можно было легко определить, кто их оставил. Толстый Иво мог похвастаться самой большой кучей. Рикардо, самый старший и рассудительный, разложил чисто обглоданные рёбрышки аккуратными рядами. Тощий Эштевао лишь слегка обкусал мясо, оставив почти всё на костях. Перед пронырливым Януарио лежало беспорядочное крошево — казалось, тут поработали зубы жадной гиены. Желторотый Белмиро сложил из косточек игрушечную пагоду.

Добравшись до столика, Кинкас сразу потерял всю свою энергию, как морской шквал, залетевший на сушу. Тяжело отдуваясь, он упал на стул, сразу оказавшись в центре внимания пятёрки завсегдатаев.

— Что с вами, друг мой?

— Не вешайте нос, жизнь прекрасна!

— Мои комплименты повару — рёбрышки были великолепны.

— Выпьете с нами, Арлиндо?

— Эй, Арлиндо, неужели опять ведьма?

Кинкас удостоил ответа лишь две последних реплики. Приняв запотевший стакан, он мрачно кивнул.

— Да. Похоже, сеньорита Йемана снова дала о себе знать.

Кинкас принялся излагать фантастическую историю, услышанную от бармена, который только что приступил к своим обязанностям за стойкой. Одни слушатели глубокомысленно кивали, другие ахали от изумления. Когда рассказ был окончен, они накинулись на хозяина гостиницы, перебивая друг друга.

— Значит, Галено так и не удалось узнать, что на самом деле случилось ночью? — прищурился Януарио. — Уж я бы выбил из неё всю правду!

— Такое внезапное ускорение событий едва ли принадлежит к разряду чудес, — заметил Рикардо. — Известно, например, что конский волос, упавший в застоявшуюся лужу, уже к следующему утру превращается в некую разновидность червя.

— А что вообще даёт вам основание полагать, что тут замешана та самая ведьма? — спросил Белмиро. — У вас есть какие-нибудь доказательства?

— Нет, конечно, — покачал головой Кинкас. — Галено о ней ни разу не упомянул. Однако оба случая настолько похожи, что вывод напрашивается сам собой. Отросшая рука, мгновенная беременность — кто ещё мог бы такое сделать? Увы, бедняга Галено никак не может иметь к этому отношения, все уже сто лет знают, что он бесплоден.

Иво любовно погладил свой круглый живот.