Рот, полный языков

— Tres bon! [10] А теперь, attendez-vous! [11] Дебюсси!

Тыркая одним апельсином по черным клавишам, другим — по белым, мужчина произвел на удивление мелодичную игру, которая и в самом деле напоминала Дебюсси-младшего.

Слушающая публика дико зааплодировала. Мужчина резко встал, видимо, чтобы поклониться, и чуть не опрокинул свою наездницу, которая взвизгнула, бросила стакан с бутылкой и схватилась за голову гиганта.

10

Прекрасно! (фр.)

11

Держитесь! (фр.)

— Я ослеп! Кто вырубил свет? Мы что, собираемся играть в «приколи хвост sur ип апе [12] »? Ладно!

Великан принялся ходить по комнате, вытянув перед собой руки, пользуясь временной слепотой, чтобы лапать всех женщин подряд, а те и не пытались увернуться с его пути.

Наконец даже его дюжая сила начала сдавать под весом женщины, и он усадил ее на стол, а сам рухнул на свободную кушетку.

— Вина! И принесите мне еще креветок! В панцире, s'il vous plait [13] .

12

К ослику (фр.).

13

Пожалуйста (фр.).

На уровне его глаз материализовалась пара волосатых ног. Мужчина поднял взгляд, чтобы посмотреть в знакомое пресытившееся миром лицо.

— Рад видеть, что ты наконец получаешь удовольствие от пребывания здесь, — сказал хозяин дома, Джосс Эррол. — Яков в дружбе с трудом, в ссоре с бездельем — бедняга Яков не знаком с весельем.

— Ах, труд, — трагично воскликнул Сент-Экс. — Труда больше не существует. Мы все живем в последний век потворства своим желаниям, коего даже кумир моего детства Бодлер не мог себе представить.

— А как же твои мечты? — поинтересовался Джосс.

— Канули в небытие вместе с представлениями прошлого года. И скатертью им дорога.

— На вершине горы, — загадочно произнес Джосс, — всегда остается прошлогодний снег.

С этими словами он ушел.

— Ха! — выдал Сент-Экс.

Закрыв глаза рукой и временно вновь лишив себя возможности видеть окружающих, он ушел в свои мысли, ожидая, пока слуги принесут вино с едой.

Обратный путь был тяжелым и изматывающим, как никогда за всю его жизнь, даже если учесть трехдневный перелет из Парижа в Африку. Поднявшись на безопасную высоту, Сент-Экс решился предоставить управление Джимми и заняться Берил. Сняв с нее куртку и рубашку, он обнаружил, что бедуинская пуля застряла в плече. Боясь, что кровотечение возобновится, он ограничился промыванием раны и перевязал порванную плоть. Затем попытался удобнее усадить подругу на простыню. Вернувшись в кресло пилота, Сент-Экс проглотил несколько таблеток бензедрина и приготовился к долгому рейсу.

В Адене, проведя в воздухе полтора дня с урывками сна, составлявшими вкупе не более часа, Сент-Экс чувствовал, что его сознание крошится на кусочки. Он не мог позволить себе передохнуть, потому что боялся, что состояние Берил ухудшится. Каким-то чудом он заправился и поднял самолет в небо.

К концу перелета его спасало от сна только тихое бессловесное пение Джимми, склонившегося над беспокойно бредившей Берил.

И вновь он приземлился у берега озера Наиваша, не повредив, однако, ни себя, ни самолета. На сей раз он прервал игру в крикет (которая велась, к его радости, деревянными мячиками). Увидев тело в багажном отсеке, Джосс поприветствовал его фразой:

— Только не еще один вызов доктора Винта, Сент-Экс! Клянусь, ты обходишься мне дороже, чем десять наложниц!

Несмотря на притворное негодование, Джосс очень нежно спустил Берил на землю.

Сент-Экс проспал несколько суток и проснулся с непреодолимым чувством дежа вю в той же кровати и комнате, которая послужила ему кровом — неужели то было всего лишь две недели назад? Взглянув на спящую Берил и поняв, что доктор Винт успешно вынул пулю и пообещал ей полное выздоровление, Сент-Экс убедил Джосса отвезти его в Найроби.

— У тебя скоро будет столько бензина, сколько пожелаешь, дружище! Ты сможешь наполнить им свой бассейн! Давай не будем вздорить из-за пары галлонов!

В городе Сент-Экс нашел леди Деламэр, мэра Найроби, в прохладных комнатах клуба Мутхаига. Свалившись без приглашения в кресло за ее стол, Сент-Экс начал рассказывать о своих подвигах, не скупясь на подчеркивание героизма, проявленного им и Берил, и даже маленьким Джимми. Все это время леди Деламэр слушала молча с непроницаемым выражением лица.

— Мой добрый граф, — наконец начала она, когда Сент-Экс затих в ожидании ответной реакции, — мы высоко ценим вашу попытку основать плацдарм для Кении на Ближнем Востоке. Когда-то мы считали этот замысел осуществимым. Но боюсь, что новость о вооруженной оппозиции в Басре в сочетании с последними изменениями ситуации на месте делают ваш план невыполнимым.

— Невыполнимым!.. Но, мадам, от него зависит будущее цивилизации!

Леди Деламэр беспечно обмахивала себя веером.

— Не думаю, граф. У Кении немало природных ресурсов, кроме нефти, и они позволят обеспечить вполне приличную жизнь для нас — немногочисленных выживших белых. Для этого достаточно и просто физического труда туземцев. А с разумным распределением наших запасов горючего хватит на долгие годы.

Сент-Экс стукнул кулаком по столу.

— А что потом? Вы подумали о детях, зачатых и уже рожденных? Будущих Моцартах и Линдбергах?

Леди Деламэр высокомерно фыркнула.

— Как вы могли бы заметить, граф, мы не пролетарский класс, чтобы обильно размножаться.

Пытаясь подавить естественное негодование, Сент-Экс спросил:

— Позвольте поинтересоваться, о каком изменении ситуации вы говорили?

У леди Деламэр хватило совести смутиться.

— Ловля рыбы на озере Виктория. Лорд Деламэр занялся ею с неожиданным пристрастием. К тому же там есть лечебница со сказочными грязевыми ваннами для дам.

Глэдис кокетливо хихикнула, напомнив гиппопотама в пачке из диснеевского мультфильма.

Сент-Экс был ошеломлен.

— Леди Деламэр, вы ставите крест на своем наследии. Будущие поколения проклянут ваше имя!

И он выбежал прочь.

Весь путь обратно во Дворец Джинна Сент-Экс без умолку разорялся Джоссу, который внимательно его слушал. Когда француз наконец утих, шотландский лорд проговорил:

— Хочешь знать, в чем твоя главная ошибка?

Сент-Экс нахмурился.

— Твоя просьба взывала к нашим так называемым лучшим чувствам. Тот же самый промах допустил и Герберт Джордж Уэллс в своих жутких утопиях. Нет у нас этих чувств! Ни йоты! По крайней мере не больше, чем у остального человечества. Тебе стоило обратиться к нашему корыстному интересу.

— Мне казалось, я так и делал.

— Не совсем.

— Ба, да вы тут все гиены!

— Возможно, но ныне мы — твоя стая гиен.

Подъехав к особняку, Сент-Экс побежал к кровати Берил и обнаружил, что она уже проснулась и ест какой-то бульон — ее первая еда за долгий период.

— Ma cherie [14] , ты почти похожа на себя, роковую женщину!

Берил не улыбнулась, даже не поприветствовала его, спокойно продолжая потягивать бульон.

14

Моя дорогая (фр.).