Рота Шарпа
Шрифт:
– Разбомбите их!
– А! Полковник Флетчер снова с нами! – повернулся к нему Веллингтон.
Флетчер улыбнулся:
– Я говорю, разбомбите их, милорд. Выкурите их! Они сами сдадутся.
– И когда же, с Божьей помощью, они сдадутся?
Флетчер пожал плечами: он знал, что пройдут недели, прежде чем приземистые гаубицы превратят значительную часть Бадахоса в дымящиеся руины, сожгут продовольственные склады и вынудят сдаться:
– Через месяц, милорд?
– Через два, а то и три. И позвольте напомнить вам, полковник, хотя это и не всегда заметно с учетом высоты стены, что испанцы – наши союзники. Если мы начнем без разбора бомбить их, возможно, что наши, с вашего позволения, союзники будут слегка недовольны.
Флетчер
– Но они также не будут счастливы, милорд, если ваши люди изнасилуют все, что может двигаться, и украдут все, что не может.
– Давайте верить в добропорядочность наших солдат, - это прозвучало цинично. – А теперь, полковник, расскажите нам про бреши. Они «сработают»?
– Нет, сэр, - шотландский акцент Флетчера усилился. – Могу вам кое-что сказать, сэр, причем по большей части нового, – он развернул карту, чтобы генерал мог видеть оба бастиона с точки зрения развития атаки. Санта-Мария была слева, Тринидад – справа. Флетчер пометил бреши. Тринидад лишился половины стены, пролом был почти в сотню футов шириной, инженер также рассчитал высоту остатка стены – двадцать пять футов. Развернутый к Тринидаду фланг бастиона Санта-Мария был столь же сильно разрушен. – Бреши сейчас, как вы можете видеть, милорд, на высоте двадцати пяти футов. Чертовски высоко! Выше, если разрешите на это указать, чем вся стена в Сьюдад-Родриго! – он удовлетворенно откинулся на спинку стула, как будто нанес точный удар.
Веллингтон кивнул:
– Мы все знаем, полковник, что Бадахос несколько больше, чем Сьюдад-Родриго. Умоляю, продолжайте.
Флетчер снова согнулся над столом:
– Милорд! Позвольте представить вам вот это, - он усмехнулся, поскольку использовал одной из любимых выражений Веллингтона. Толстый палец уперся в ров перед бастионом Санта-Мария. – Ров перегорожен здесь и здесь. Нас толкают сюда, – палец переместился направо, к бреши бастиона Тринидад. Голос шотландца стал очень серьезным: ему разрешалось изредка накрутить генералу хвост, но только потому, что он был очень хорошим инженером. Веллингтон доверял ему, поэтому Флетчер считал своим долгом доносить свою точку зрения, а не подхалимничать. Палец постучал по рву на карте: - Похоже, французы расставили во рву перевернутые вверх дном повозки и раскидали длинные бревна. Не нужно быть гением, чтобы понять, что они собираются их поджечь. Видите, что произойдет, джентльмены: наши войска будут во рву, пытаясь взобраться на чертов накат, а от картечи спасаться будет негде. Они не смогут отойти направо или налево, чтобы перестроиться: их поймают в ловушку и сожгут, как чертовых крыс в бочке.
Веллингтон с интересом дослушал этот выплеск эмоций, потом помолчал секунду и спросил:
– Вы уверены?
– Точно, милорд, но есть еще кое-что.
– Продолжайте.
Палец указал вправо от бреши Тринидада:
– Здесь французы выкопали еще один ров, на дне основного, и затопили его. Мы будем прыгать в воду, весьма глубокую воду. Кроме того, похоже, они продлили этот ров. Вот сюда, - палец прочертил линию мимо обеих брешей.
Глаза Веллингтона не отрывались от карты:
– Так значит, чем дольше мы ждем, тем труднее становится?
Флетчер вздохнул, но вынужден был согласиться:
– Точно.
Веллингтон приподнял бровь и посмотрел на инженера:
– Что мы выиграем со временем?
– Можем опустить бреши.
– На сколько?
– Футов на десять.
– За какое время?
– Неделя.
Веллингтон помолчал, затем покачал головой:
– Вы имеете в виду, две недели.
– Точно, милорд, скорее всего.
– Двух недель у нас нет. Впрочем, нет и одной. Нужно взять город, и сделать это быстро.
В комнате повисла тишина. За окном пушки стреляли через озеро. Веллингтон посмотрел на карту, согнулся над столом и длинным пальцем указал на пространство между бастионами:
– Здесь есть равелин?
– Точно, милорд, хотя он и не достроен, -
равелин, каменное ромбовидное строение, был уже нанесен на карту. Если бы у французов было время закончить его до того, как начали стрелять осадные орудия, он стал бы новым бастионом, построенным во рву и перекрывавшим любые атаки. Даже в нынешнем своем виде он представлял серьезное препятствие, окруженное собственным рвом.Веллингтон глянул на Флетчера:
– Похоже, вы абсолютно уверены в достоверности этой новой информации?
– Точно, милорд. У нас один парень ночью сходил на гласис. Отлично поработал, - неохотно похвалил шотландец.
– Кто это был?
Флетчер махнул в сторону Хогана:
– Один из ребят майора Хогана, сэр.
– Кто, майор?
Хоган перестал катать по столу табакерку:
– Ричард Шарп, сэр, вы должны помнить.
Веллингтон откинулся в кресле и улыбнулся:
– Боже мой, Шарп? Что он у вас забыл? Мне казалось, у него своя рота.
– Была, милорд. Ему было отказано в повышении.
Веллингтон нахмурился:
– Господи ты Боже! В этой чертовой армии мне не дают даже капралом человека сделать! Так это Шарп ходил на гласис ночью?
Хоган кивнул:
– Да, сэр.
– И где он сейчас?
– Ждет снаружи. Я подумал, что вы можете захотеть с ним поговорить.
– Боже милостивый, конечно! – тон Веллингтона был сухим. – Он единственный человек в нашей армии, кто заглядывал за гласис. Пригласите его!
В комнате находились командиры дивизий и бригад, артиллеристы, инженеры и штабные – и все они обернулись, когда вошел высокий человек в зеленой куртке. Разумеется, о нем слышали все, даже генералы, недавно прибывшие из Англии, потому что именно этот человек захватил французского «орла» и выглядел так, как будто готов был сделать это снова: потрепанный, жесткий, как оружие, висевшее у него на плече. Хромота и шрамы выдавали в нем солдата, сражавшегося много и часто. Веллингтон улыбнулся ему и оглядел стол:
– Капитан Шарп был рядом со мной во всех моих битвах, джентльмены. Разве не так, Шарп? От Серингапатама [47] до этого дня?
– Даже от Бокстела [48] , сэр
– Боже милостивый! Я был тогда лейтенант-полковником!
– А я рядовым, сэр.
Адъютанты, молодые аристократы, которых Веллингтон предпочитал в качестве курьеров, с любопытством изучали шрам на суровом лице: немногим удавалось подняться в офицеры из низов. Хоган посмотрел на генерала: тот явно надеялся на Шарпа, но не потому, что стрелок однажды спас ему жизнь, а потому, что Шарп мог стать его союзником в борьбе с сопротивлением инженеров. Ирландец вздохнул: Веллингтон хорошо знал своего героя.
47
Крупная победа Артура Уэлсли, позже ставшего герцогом Веллингтоном, в 1799 г. в ходе Индийской кампании. Описана в романе «Тигр Шарпа».
48
Первая победа Уэлсли, одержанная в 1794 году в ходе Нидерландской кампании.
– Найдите стул капитану Шарпу.
– Лейтенанту Шарпу, сэр, - слова Шарпа прозвучали горьким вызовом, но генерал не обратил на них внимания.
– Садитесь, садитесь. И расскажите нам о брешах.
Шарп рассказал все, что знал, совершенно не смущаясь знатного общества, но он мало что мог добавить к сообщению Флетчера: видно было плохо, темноту прорезали только редкие вспышки пушечных выстрелов со стены. Часть и вовсе пришлось додумывать, основываясь на опыте и звуках, которые он слышал, лежа на краю гласиса – звуках, исходивших не от французских рабочих, а от британской картечи, бившей в стены. Веллингтон дал ему закончить свой сжатый доклад, потом генерал поймал взгляд Шарпа: