Ровена Рейвенкло

Успокаивается он не скоро. Я же прямо на камне скручиваюсь, пытаясь избавиться от мерзких ощущений.

– Я… Мы все сделали, пора идти, - лежу, не двигаясь, вряд ли у меня сейчас получится встать. Видимо что-то таки поняв, Генрих поднимает меня на руки, набросив сверху мантию, несет по переходам замка. Встречные слуги склоняются в поклоне, а я думаю, что в переходах ужасные сквозняки. Даже надев все свои четыре рубашки здесь не согреюсь. Наши покои были в десяти минутах ходьбы от ритуального зала. Внутри уже приготовили бочку с горячей водой, все так же аккуратно мой муж начал вымывать мое тело, а потом и волосы. Я смотрела в потолок, там были нарисованы магические птицы. Слез не было, обиды так же. Я же не любовь искала. Мне бы просто жить. Да и по состоянию тело было в норме. Не так как после изнасилования. Я видела, когда простачек лечили. Гордость осталась при мне. Продалась, но дорого. Когда меня перенесли в постель и укутали одеялом, то сознание уплыло в грезы.

Так и начались моя жизнь в замке. Генрих учил другой магии. Они колдовали через магические проводники схожие с моими бусинами. Но здесь были кольца с магическими кристаллами, части разных тварей, посохи, мечи, щиты. Каждый старался найти более всего подходящий проводник – артефакт. Муж мой, был часто занят, тренировался с остальными воинами Рода, именно он должен будет стать предводителем в бою, и ему должны были покоряться не только благодаря титулу, но и личной силе. Влияние у Генриха было средним. Правда это было мое личное мнение, которое я держала при себе. С каждым разом, когда приходилось принимать пищу вместе с остальными магами, я все лучше пользовалась приборами. Сначала объяснял муж, а после присматривалась к остальным. Хотя бывали дни, когда из-за незнания, ходила совсем голодной. Элизабет все также кривила губы, и, отпуская ядовитые комментарии, препарировала меня взглядом.

– Урреи в своей наглости переходят всякие границы, - цедя слова глаголила наш матриарх. – «Псы» позволяют себе охотиться на наших угодьях. – Это шел разговор о наших соседях. Их глава был жив и железной рукой правил своей семьей. А те самые угодья должны были быть нейтральной территорией. «Псами» она называла воинов из простаков, что состояли на службе у соседей. Противоречить и исправлять я даже и не думала, мое место здесь все еще было чуть выше нанятого слуги из грязнокровок. Мы с ними вступили в противостояние, руки Генриха уже были по локоть в крови. Стычки случались все чаще, и Элизабет была непреклонна, несмотря на то, что потери с нашей стороны были не меньше, а тот клок земли не приносил никакого дохода.

Моя жизнь с мужем не изменилась, он все также питал ко мне болезненную зависимость, но и к матери прислушивался. Я не раз замечала те моменты, когда меня стыдились, хотя каждую ночь он приходил за супружеским долгом. Генрих был таким же двуличным, как и его мать. А я со временем нашла себя в книгах. Изучая этикет и другие правила поведения в этом аду, каждый день заставляла себя садиться за учебу. Хорошо, что мне не запретили брать оттуда книги. Все они был толстыми и рукописными, на выдубленной коже животных. Были здесь и длинные свитки с зубодробительными формулами. Генрих забросил все занятия, и разбираться приходилось самой. Мы уже полгода жили вместе, а я еще не понесла. В первый раз меня Магия помиловала, а потом я подливала специальные травы. Ведь как только появится наследник, меня можно будет спокойно убить, Элизабет не упустит такой шанс.

– Леди Рейвенклоу, - Ричард подал ей руку и помог сесть за стол. После кивка свекрови все, наконец, сели за стол и принялись есть. Мои манеры уже не отличались от остальных, и внешний вид претерпел изменения. Волосы собраны в прическу, внутри которой все та же спрятаны магические обереги. Моя одежда также претерпела изменения. Аккуратные платья в пол, простые, но добротные. Генрих все же позаботился об этом. Однако местная «королева» все так же отпускала ядовитые комментарии в мою сторону. Генрих давно ей не противоречил, молча наклонив голову и смотря в стол. А я приспосабливалась. Узнавала их, следила за привычками и привязанностями. Знала, к каким простачкам ходят местные маги. Кого не обделяет вниманием мой муж. И многое, многое другое. Жаль нельзя связаться с мамкой, в тот день, когда она согласилась на мой брак, порвалась магическая связь между нами. А у меня без разрешения мужа, прав покинуть замок столько же, как и у мебели или гобелена. Я живая вещь, принадлежащая Лорду Рейвенклоу. Его молодая жена-красавица, на которую молча засматриваются. Масленый взгляд Ричарда все чаще провожал меня вслед, но ничего поделать было нельзя. Шанс что примут мою сторону и как-то на него повлияют, был мизерным.

– К-ХА! – мужчина отскочил от стола и схватился за горло. Брат Элизабет побледнел и начал задыхаться, к нему бросился Рорик и начал накладывать разные заклинания, пытаясь помочь. Дерик бросился в лабораторию по противоядие или безоар. Но было видно, что не успеет, яд быстрого действия. Перед нами выгибался еще живой мертвец. Генрих так же подскочил и принялся проверять блюда. Я была спокойна, возле нас ничего отравлено не было, моя «грязная» как выражалась свекровь, деревенская магия помогала это определить.

– Все вон! Ричард, - Элизабет склонилась к брату пытаясь удержать его тело. Но мужчина все же повалился на пол и еще несколько раз дернувшись, замер уже навсегда.

Послушавшись, встаю и отправляюсь в комнату, ужин удался великолепно. Кто бы ни отравил эту тварь, но на одну мерзость в этом замке стало меньше. Со спокойным сердцем ложусь спать. Муж в эту ночь меня не беспокоил. Судьба прямо один подарок за другим мне даровала.

***

– ТЫ-Ы-Ы! – ее тонкий палец указывал в мою сторону. – Змея, пригретая на груди, это ты его убила! – все так же смотрю в пол. Как-то ожидаемо, небось хочет меня пораньше на тот свет отправить. Кошусь в сторону Генриха, молчит. Всегда молчит. Не быть ему вожаком и настоящим Лордом, лишь одна видимость.

– Я, Ровена Рейвенклоу, - вытягиваю руку вверх, - никак, никаким образом, ни прямо, ни косвенно не причастна к смерти Ричарда Моррея. – Наступила тишина. А ведь во дворе уже готовили костер, чтоб отдать меня в его горящие объятья. Вспышка света подтвердила мои слова. Маленький огонек на ладошке свидетельствовал, что я не лишилась магии. Нашу Главу немного перекосило, красивое женское лицо стало похоже на искривленную маску. Подошел Генрих и увел меня за руку из зала. Извинений не было, поддержки так же. Схватив несколько рукописей, вновь углубилась в научные изыскания предыдущих поколений чистокровных магов. Так прошло некоторое время, вырвать меня из книжного мира смогли ужасные крики. Отложив чтение и набросив плащ, вышла во двор. Там на костре горели живьем двое недавно взятых в замок грязнокровок. Видимо нашли на кого скинуть вину и злобу. Смотрю с сожалением на искривленные болью лица, мы с матушкой в свое время столько спасли жизней, пусть и простакам. А здесь в своём новом семейном бытии я только и наблюдаю смерть других. В Элизабет на губах замерла улыбка, в глазах, казалось, застыл лед. И возможно безумие, или безграничная вседозволенность. Когда запах паленого достиг легких, закашлявшись, сбежала внутрь. Сегодня вновь будут сниться кошмары. Мне было жаль тех несчастных, но даже поклянись они в невиновности, путь их окончился бы одинаково. Вчитываюсь в текст, теряя нить мыслей. Сегодня ночью у меня есть работа, как раньше с мамкой. А Генрих будет спать. Те травы, что я подливаю, не ядовиты и артефакты о них молчат. Оставляя мне чуть больше свободы, чем обычно.

Молча ожидаю темноты, потом с закрытыми глазами вслушиваюсь в шаги Генриха. Как он раздевается и ложится рядом. Внутри у меня все наполнено ожиданием, удары сердца отсчитывают необходимое время. В полночь спокойно поднимаюсь. Беру некоторые травы из запасов местных простаков и иду в маленькую комнатушку возле самой стены, принадлежащую маленькой глупой девчонке. Четырнадцать лет исполнилось новенькой служанке, у которой от моего мужа растёт пузо. Бастарду не дадут родиться. Когда узнает Элизабет, то повесит ее всем в назидание, ведь нельзя оставлять себе детей от чистокровных, если ты им не ровня. Сам факт оскорблял их хозяев. Ведь это означало, что кто-то состоял с ними в столь низкой связи. А к простакам относились как к тем же коровам или свиньям.

Трава в моей сумочке была взята на кухне, ведь самой собрать ее мне не дадут. Знакомства и знание все обо всех жителях замка, очень помогло найти тех, кто соберет, принесет, и оставит на кухне, как приправу к еде.

Бесшумно открыв дверь, всматриваюсь в девушку. У нее темные, открытые в испуге глаза. Поняла, значит. Присаживаюсь рядом. Протягиваю стебли трав и бутыль с водой. Девочка молча все выпивает. А теперь кладу руки на живот и подаю магию. Если все сделаю правильно, то она выживет. А ребенок… В этом замке детей нет, совсем. И это не моими стараниями.

Уже под утро, вымыв руки, начинаю творить бытовое волшебство. Убирая грязь и кровь. Никто ничего не должен понять. На меня с благодарностью смотрят темные глаза. Вот же глупая, ее же ребенка убила несколько часов назад. Хотя такие как она, беременной за стенами замка тоже не выживут.

Разворачиваюсь и молча ухожу в свою спальню. Там скоро проснется муж и захочет наверстать пропущенное ночью.

Через месяц мы хороним Генриха в семейном склепе. Умер он, как и жил, по велению Элизабет. Бросился в бой с более сильным противником. А смертельный удар был нанесен сзади, рукой Дерика. Вчера казнили одного из двоюродных дедушек мужа. Элизабет стала сама похожа на потустороннее существо. С воспаленными глазами и сухими губами, она бродила по замку, постоянно что-то шепча. Те несчастные из слуг, что попадались ей на пути, не проживали и дня. А казненный был посмертно обвинен в смерти ее брата и так же осужден. Прах был развеян по ветру. Ему было отказано в месте упокоения. Я старалась поменьше покидать свои комнаты. Приходил несколько раз Альпин, но я не хотела с ним говорить, он явно хотел стать главным наследником. Одна из традиций позволяла живому брату забрать жену покойного.