Ровно в полночь

– На настоящий момент мне удалось добиться опеки над Рокки, но я боюсь, что в мое отсутствие муж попытается забрать его отсюда. Я хочу быть уверена, что вы отдадите моего маленького Рокки только в мои собственные руки.

– О'кей, – согласилась Фиона. До сих пор у них не возникало подобной проблемы, так как обычно собак сдавали дружные семейные пары. Иногда бывало, что владельцы просили забрать животное кого-нибудь из друзей или приятелей по работе, но ни разу никто не пытался забрать животное без разрешения хозяина. – Мы с Джинни не отдадим Рокки никому, кроме вас.

Но миссис Снайдер оказалось недостаточно устного заверения Фионы, и она потребовала письменной гарантии. В конце концов этот пункт внесли отдельной статьей в контракт. Но даже после этого миссис Снайдер никак не могла расстаться со своими страхами, и Фионе с большим трудом удалось избавиться от нее.

Вопрос с Рокки был решен, и Фиона обсудила с Джинни текущие дела. Пока все было спокойно, но это спокойствие напоминало девушке затишье перед бурей, ибо на следующий день ожидался новый приток посетителей. Фиона знала, что со следующего дня все сотрудники пансиона будут загружены сверх нормы и такое положение дел сохранится до конца первой декады января.

– Когда твой сын приедет на каникулы? – спросила она у Джинни.

– Брайан? Два дня назад он звонил мне из колледжа и сказал, что пока не знает. Он сдал экзамены, но не успел написать зачетную работу. Профессор дал ему отсрочку до Рождества, и, если он не управится до этого времени, ему поставят незачет. Я предупредила Брайана, что устрою ему жуткую взбучку, если мне придется заново оплачивать семестр из-за его легкомыслия.

– Есть еще какие-нибудь новости?

– Опять звонила Вики.

– В двенадцатый раз, – засмеялась Фиона. – И это у нее называется уехать в отпуск.

Джинни залилась звонким смехом.

– На этот раз ее поймал за этим занятием Рейс. Он отобрал у нее трубку и сказал мне, что это был последний звонок. «Это наш первый отпуск после свадьбы, и я заставлю ее отдыхать во что бы то ни стало».

– Вот и прекрасно, – кивнула Фиона. – Ведь она и меня взяла для того, чтобы снять с себя часть обязанностей.

Фиона надеялась, что никто не обратит на Эли особого внимания, но к концу экскурсии ей стало ясно, что в ближайшие дни все женщины будут думать только о нем.

Она прекрасно понимала, что интерес девушек к Элайе Беккеру объясняется его необыкновенной мужской привлекательностью. Заурядный мужчина не смог бы привлечь их внимание, так как-среди клиентов Оук-Хилла было достаточно представителей сильной половины человечества.

По некоторым случайным фразам девушка поняла, что Эли живет один. Ей было интересно, встречается ли он с кем-нибудь, и одновременно досадно, что се это волнует.

– Честно говоря, мне не очень нравится версия насчет того, что я собираюсь открыть свой пансион, – сказал Эли Фионе, когда они остались одни.

– Но должна же я была как-то объяснить ваше присутствие здесь. Ведь мы практически не нанимаем на работу мужчин.

– Когда ситуация вынуждает вас лгать, Фиона, всегда следует придерживаться версии, наиболее близкой к правде. Как только кому-нибудь вздумается задать мне вопрос, касающийся животных, я сразу же обнаружу свое полное невежество.

– Но это как раз и является причиной вашего приезда. А пока давайте займемся вашим образованием.

Они прошли по служебным помещениям, и Фиона рассказывала ему об их назначении.

– Это – магазин подарков, здесь мы продаем не только товары для животных, но и различные сувениры; это – кухня, здесь готовят еду и лечебные препараты; а это – наша элегантная гостиная, в которой мы проводим заседания местного клуба любителей собак. Дальше находится комната отдыха для сотрудников пансиона, здесь – помещение, где содержатся кошки, и кладовая… – Внезапно Фиона стала серьезной. – Кстати, корма осталось мало. Надо бы купить еще про запас… Идемте дальше, я покажу вам самое главное.

– И что же это?

– Двести вольеров для собак; каждый имеет два входа: изнутри и с улицы.

Основная часть здания была разделена на четыре крыла, в каждом из которых находилось по пятьдесят вольеров разных размеров, рассчитанных на собак любых пород.

Безукоризненная чистота всех помещений пансиона произвела на Эли неизгладимое впечатление. Позже он увидел, каким образом Фионе удается достигнуть такой образцовой чистоты. Заметив малейший беспорядок, она мягко, но твердо добивалась его устранения, а чтобы не обидеть девушек замечанием, сама бралась вместе с ними за работу и в тактичной форме высказывала свои советы и предложения.

«Работайте вместе с людьми», – с усмешкой вспомнил Эли совет Дейла Карнеги. Интересно, какова эта девушка в обыденной жизни? Несколько раз он наблюдал, как в этой беспокойной, хрупкой и довольно сердитой особе проступала прелестная веселая женщина, но это были всего лишь мгновения.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Эли весь остаток дня бродил по пансиону, выискивая следы взлома, которые Фиона по неопытности могла пропустить. В сущности, он считал это занятие пустой тратой времени, но профессиональная привычка заставляла его действовать так же, как если бы это была не гостиница для собак, а резиденция президента.

Время от времени он сталкивался с Фионой; у него создалось впечатление, что она работает больше всех. Узнав, как много значит для нее эта работа, он начал понимать, почему она обратилась в агентство Моргана. Очевидно, все, что угрожало репутации пансиона, являлось для нее делом первостепенной важности.

Так как здание пансиона было огромно, Эли закончил его осмотр только к ночи. Он нашел Фиону в комнате отдыха; у ног девушки примостился печальный коккер-спаниель.

– Он отказывается есть, – озабоченно сказала девушка. – Чего я уже только не перепробовала. Заливала корм горячим бульоном, купила ему гамбургер, предлагала сыр, рисовые шарики, блинчики с начинкой. Вот решила посидеть с ним немного в тишине, чтобы он успокоился. Но похоже, и это не действует.

– А что с ним такое? – вынужден был спросить Эли, чтобы не показаться невежливым.

– Он чувствует себя брошенным. – Она подняла на него глаза.

Эли был потрясен, увидев неподдельное огорчение в ее глазах цвета морской волны. Казалось, она страдала не меньше самого пса.

– Брошенным?

– Его оставили здесь два дня назад, и он очень тоскует и думает, что его бросили навсегда. Он же не понимает, что после Рождества его заберут.

В ее голосе звучало такое отчаяние, что Эли захотелось схватить и ее, и собаку в охапку и утешать, как маленьких. Собака сиротливо сидела на полу, и в глазах ее застыло жалобное выражение. Фиона погладила ее и в очередной раз поставила перед ней миску. Собака уныло отвернула морду.