Роза огня

«Господи Боже, что могло случиться? Он же был совершенно здоров! Может быть, он себя ранил? Нет, саламандра сказала» болен «, а не» ранен «. Какая болезнь развивается так быстро?»

Она промчалась по коридору и спустилась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

«Может быть, это последствия того самого несчастного случая? Где Дюмон? Почему его здесь нет? Почему он не знает о болезни хозяина?»

Внезапно Роза почувствовала себя виноватой. «Возможно, он был болен все это время. Лежал здесь в одиночестве с самого моего отъезда, мучился…»

Когда девушка добежала до площадки второго этажа, перед распахнутой дверью в апартаменты Камерона ее ждала саламандра.

— Скорее! — прокричала она и скользнула внутрь, освещая дорогу своим сиянием. Роза бросилась следом; сердце бешено колотилось, по шее скатилась капля пота. В помещении было темно, единственным источником света служила саламандра.

«Не может же быть так, чтобы он лежал здесь, лишенный помощи, целых три дня, — твердила себе Роза, следуя за саламандрой и глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться. — Дюмон же был здесь все время, да и саламандры не допустили бы такого. Должно быть, несчастье случилось только что. Но что произошло?»

Ее каблучки выбивали приглушенное стаккато по покрытому ковром полу. В душе зародился новый страх. Сейчас она увидит Ясона Камерона, теперь уже дело не ограничится разговорами с помощью переговорной трубки; ей воочию предстанет результат несчастного случая, изуродовавшего Камерона и превратившего его в отшельника. Наверняка увечье ужасно — иначе оно не заставило бы его запереться на единственном этаже этого похожего на дворец дома. Роза не обращала внимания на комнаты, мимо которых пробегала по коридору — такому же, как и этажом выше. Саламандра знала, где находится Камерон; по крайней мере искать его не придется.

Когда саламандра влетела в последнюю из дверей, Роза приготовилась увидеть нечто ужасное. Она вбежала туда и остановилась: сияющее существо повисло в воздухе над темной фигурой атлетически сложенного мужчины. Он лежал на полу лицом вниз, скорчившись, как если бы рухнул, лишившись сознания; капюшон скрывал его лицо. Одеяние напоминало сутану, какую носят монахи, однако было сшито из алого бархата, а не грубой домотканой шерсти.

Комната была довольно странной: очень большой (Роза не думала, что в этой части дома может находиться такое просторное помещение) и совершенно лишенной мебели; любой звук отдавался здесь эхом, которое не смягчалось коврами, покрывавшими пол во всех остальных комнатах. Сам пол был сделан из сланца или какого-то другого сходного камня, на нем виднелись начертанные мелом фигуры, теперь наполовину стертые. Позади лежащего человека высилось нечто, что нельзя было бы назвать иначе, как алтарь; по обе стороны от него стояли подсвечники с огромными свечами белого воска толщиной в руку.

Но свечи не горели: единственным источником света в комнате была саламандра.

Ясон лежал в центре проведенных мелом линий. Роза сразу же узнала полустертый символ — о подобном она читала. Это был магический круг; должно быть, Ясон совершал какой-то ритуал, когда рухнул на пол.

Роза подошла ближе, высоко приподняв юбки, чтобы не стереть меловые линии и не причинить ненароком ущерб символам или не выпустить на свободу нечто, чему лучше бы оставаться скованным. Теперь она пришла к другому заключению: Ясон явно завершил свой ритуал и начал стирать начерченную фигуру, когда лишился сил и рухнул на пол.

Одно по крайней мере было очевидно: что бы ни затеял Камерон, пьян он не был. Только глупец прибегнет к магии под действием наркотика или алкоголя, а уж в глупости Ясона Камерона заподозрить было нельзя.

Он хрипло застонал и шевельнулся, но капюшон по-прежнему скрывал его лицо. Роза напомнила себе, что под тяжелой тканью должно скрываться какое-то уродство. Она наклонилась и осторожно коснулась его плеча.

— Ясон!

Тело под алым бархатом конвульсивно дернулось, и Роза невольно отдернула руку. Внезапно ее охватил ужас перед тем, что она может увидеть, а руку, коснувшуюся Камерона, словно обожгло огнем.

Камерон с усилием приподнялся на локте.

— Вон! — хрипло прорычал он, не поднимая головы. — Глупая женщина, о чем только вы думаете! Вон отсюда! Оставьте меня! Отправляйтесь обратно к своим книгам!

Говорил он, задыхаясь, и усилие дорого ему обошлось. Камерон снова со стоном распластался на холодном камне.

Роза испытала мимолетное искушение поступить именно так, как он велел, но беспокойство саламандры сказало ей, что, сколько бы Камерон ни проклинал ее, предоставить его самому себе нельзя. Было ясно, что саламандра помочь ему не может.

— Нет, — просто сказала Роза, собирая все свое мужество. — Я не уйду, пока вы нуждаетесь в помощи.

Она ухватила Камерона за плечи, но он рванулся в сторону и отшвырнул ее руки, не позволив Розе поднять его.

— Проклятая девчонка, всюду сующая свой нос! Мне следовало знать! Вы не отвяжетесь, пока не увидите моего лица!

Все еще не поднимаясь с пола, Камерон поднял руку, откинул капюшон и с вызовом взглянул на Розу.

Она судорожно вздохнула и невольно отпрянула, прижав одну руку к губам, а другую к груди: на нее смотрел не изуродованный человек, а разъяренный зверь.

Она даже не могла бы сказать, что за зверь — никогда в жизни Роза не видела ничего подобного. Голова Камерона была покрыта жесткой серой шерстью, острые уши стояли торчком; с оскаленной клыкастой морды смотрели человеческие глаза. Губы Камерона кривились: говорить ему явно стоило огромного труда.

— Ну вот, теперь вы удовлетворены? — проскрежетал хриплый голос, в котором слышались изнеможение и боль. — Теперь наконец вы уйдете и оставите меня в покое?

Больше всего на свете Розе хотелось повернуться и убежать, однако именно этот хриплый полный страдания голос остановил ее. Чем бы ни было это существо, перед ней, несомненно, был Ясон Камерон, и сущность его не изменилась от того, что она наконец увидела его лицо.

«Я не должна забывать всего, что мне известно об этом человеке. Я должна вести себя как возлюбленная Тэма Лина, прекрасная Джанет : дорожить тем, что скрывается под внешностью чудовища, как бы ужасна эта внешность ни была».

— Ни в коем случае, — ответила Роза. Ей удалось заставить свой голос звучать ровно, а руки — не дрожать. — Ваша саламандра не позвала бы меня, не нуждайся вы в помощи. Где, черт побери, Дюмон? — Роза не смогла сдержаться и скрыть свое возмущение. — Почему его нет там, где он нужен? Я думала, он не только ваш секретарь, но и подмастерье! — Она снова схватила Камерона за руку, и на этот раз он не стал сопротивляться. Когда Роза помогла ему приподняться, он снова натянул на голову капюшон, избавив девушку от необходимости видеть его лицо.

— Я его отослал, — медленно выговорил Камерон, судорожно втягивая воздух после каждого слова. — Он, должно быть, догадался, что я собираюсь проделать магический ритуал, и всячески навязывал мне свою помощь. Боюсь, что ему больше нельзя доверять. Именно потому, что он пытался принудить меня воспользоваться его услугами, я уверился, что позволять ему участвовать не следует. — Камерон зашипел от боли, когда Роза помогла ему встать на колени, и махнул рукой, показывая, что сразу выпрямиться не сможет.