Роза

– Что-то вдруг мы начали что-то строить, покупать… – отозвался Джефф, глядя на Розу. Было ясно, что в этом он обвиняет Розу.

– Это вполне естественно, если учесть то, что за последние пять лет здесь абсолютно ничего не делалось, – Джордж понемногу начинал терять терпение. – Сегодня моя очередь дежурить. Кто-нибудь хочет дичи?

– Оленина не помешала бы, – предложил Тайлер. – Хен сказал, что неподалеку видел много оленей, которые ели нашу траву.

– Только не убивай их до рассвета, – предупредил Хен. – А то если застрелишь оленя вечером, то к полуночи вокруг соберется несколько пантер на запах свежатины!

Розу передернуло.

– Ты ничего не говорил мне о пантерах, – посмотрела она на Джорджа укоризненно.

– Они не подойдут к дому, их не подпустят собаки.

– Может, Джордж возьмет с собой одну из собак? – спросила она, расстроившись от мысли, что ему придется ночевать в окружении пантер.

– Это мои собаки, – ответил Монти, – и они не подпускают к себе никого, разве что Хена иногда!

– Может, ты купишь еще и собаку?.. – обратилась она к Джеффу.

– Мне не нужна собака. О приближении пантеры меня известит моя лошадь, – сказал Джордж, немного растроганный заботой Розы о его безопасности.

Роза никогда не видела такой лошади. Что-то надо делать с этими бандитами, скотокрадами и пантерами, желательно бы разделаться со всеми ими одновременно! Это безобразие, что они терроризируют людей ночью, когда они беззащитны!

– Ты должен чувствовать, каким боком к тебе повернется теленок, – говорил Заку Джордж. – Он не будет стоять спокойно, пока ты набрасываешь на него веревку!

– Все равно, – ответил Зак с презрением к самому себе в голосе. – Никто никогда не разрешит мне заарканить даже старую клячу!

Роза наблюдала, как Джордж учит Зака ездить верхом и забрасывать лассо. Но это выходило у него без особого успеха: Зак больше хотел скорее начать ездить, чем учиться, как это делается.

– Если не будешь следить за своей грамматикой, то заставлю тебя сидеть дома и заниматься с Розой!

– Я – уже… Я занимался с ней целую неделю, – ответил Зак. – Я больше не можу!

Джордж строго взглянул на малыша.

– Не могу, – поправился Зак.

– Ты не научишься правильно набрасывать лассо, пока не станешь ездить верхом настолько хорошо, чтобы не смотреть ни на что, кроме теленка, которого нужно заарканить. Я не разрешу тебе выезжать в стадо, пока не увижу, что ты хорошо держишься в седле.

– Я сижу как приклеенный, – заверил его Зак.

– Ну что ж, может, завтра возьму тебя с собой и проверю это.

– Обещаешь? – спросил Зак со скептицизмом, свойственным детям, которым много обещают, часто не выполняя эти обещания.

– Обещаю, если ты сделаешь все, что тебе поручено, и Роза будет тобой довольна.

– Роза мне нравится, – сказал Зак. – Это Тайлер и Джефф виноваты во всем.

Джордж был смущен: ему не хотелось, чтобы Роза услышала это.

– Они исправятся, – заверил он Зака.

– Джефф просто злой, я его не люблю!

– Думаю, это не так.

– Это именно так. Он придирается ко мне, к Монти… И к тебе тоже!

– Джефф не злой. Он просто несчастный. Трудно ведь смириться, что у тебя только одна рука!

– Мне тоже трудно смириться с тем, что я самый маленький и все указывают, что мне делать, – спорил Зак. – Но я ведь не говорю из-за этого никому гадостей!

– Говоришь, маленький плутишка! – сказал Джордж, подхватывая мальчика и усаживая его к себе на плечи. – Тебе не нравится ни одна работа, которую тебе дают.

– Ну, на самом деле я так не думаю!

– И Джефф точно так же!

Время, пока Тайлер и Джефф были в городе, стало праздником для Розы. С их отъездом разногласия в семье не прекратились – видно, среди них ни один не мог спокойно общаться со своими братьями, – но атмосфера гнева улетучилась. Ей была понятна причина негодования Джеффа, но почему Тайлер был таким враждебным? Он терпеть не мог ей помогать. Особенно собирать с Заком орехи и ягоды. Скорее всего, у Тайлера сейчас переходный возраст: уже не мальчик, но еще не мужчина. Нелегко быть для самого себя взрослым, если все окружающие обращаются с тобой, как с ребенком! Такой же высокий, как Джордж, он больше походил на узника лагеря для военнопленных, чем Джефф, из-за. своей худобы. Одежда болталась на нем, и при движении казалось, что координация его движений отстает от роста его тела. Остальные уже начали к ней привыкать. Зак еще слишком мал, ему нужно женское тепло. Фактически он постоянно вертелся у нее под ногами: Роза думала, что он самый домашний из всех братьев.

Немного смягчились Монти и Хен, по крайней мере, Монти: он приносил ей подстреленную дичь почти каждый день. При таком количестве едоков Роза была рада свежему мясу, хотя ей и надоело уже немного мыть, разделывать и готовить его. Хен был немногословен, но имел манеры самые лучшие из всех, за исключением Джорджа. Он никогда не забывал поблагодарить, поздороваться, открыть перед ней дверь. Это он делал молча, с бесстрастным выражением лица. Конечно, это были мелочи, но Роза ценила внимание и заботу.

Но больше всех переменился Джордж. Сначала она испугалась, оттого что интерес к ней Джорджа чем-то напоминал ей интерес Люка Керни. Если не учитывать мнение Джорджа о ее характере и других качествах, ничто не говорило о его симпатии к ней. Возможно, ему нравится то, как она работает, но не она сама. Неизвестно, не нравится ли ему только ее тело. Тогда это было лишь случайное прикосновение, вызвавшее вспышку. Неужели ей стоило уехать из Остина, только чтобы понять, что Джордж такой же, как Люк Керни?! Если это так, ей придется отсюда уйти. Джорджу будет нелегко отказать. Она стыдилась своей слабости, которая заставляет ее колебаться, пусть на мгновение. Она не допустит этого!

Но Роза не могла легко забыть прикосновение Джорджа, словно разбудившее ее тело. И она не была уверена, что сможет противостоять более длительной атаке. Но проходили дни, и постепенно страхи Розы рассеивались. Джордж все еще избегал ее, но под маской строгости и безупречного самообладания Роза сумела разглядеть, что он уже не так холоден и равнодушен, как прежде. Находясь на ранчо, Джордж почти не сводил с нее глаз. Говоря за столом со всеми, он чаще всего смотрел в сторону Розы. Невольно или осознанно, но он все чаще заговаривал с ней.

По-другому он стал и смотреть на нее. Казалось, он хотел бы все о ней узнать, как будто, никогда не видев более обворожительной женщины, он хочет насытиться, глядя сейчас на Розу.

Девушка старалась не слишком замечать это. Конечно, она ведь единственная женщина в его поле зрения, к тому же совсем не уродина! Но ей было все-таки приятнее сознавать, что он не в силах ее не замечать, даже если и хочет этого.

Взгляд Джорджа выражал теперь нежность, от которой ее сердце начинало биться сильнее и все тело охватывало волнение. Это было не просто вожделение. Розу забавляло то, что Джорджу, такому сильному и правильному, – про себя она его называла святым Георгием равнин Техаса, – приходится бороться со своей плотью так же, как обыкновенному человеку. Ей не хотелось, чтобы это сражение было проиграно! С другой стороны, ее задело бы, если бы Джордж не замечал ее рядом.