Роза
Шрифт:
— Только и всего?
— В мире масса шахт.
— И вы, будто кролик, нырнете в нору, только вас и видели. — Словно желая подчеркнуть значимость этих слов, Хэнни тяжело опустил свое грузное тело на второй стул напротив Блэара.
— Совершенно верно.
— Ну так вот, мне будет не хватать вас, Блэар. Вас можно считать кем угодно, но только не кроликом. И я чувствую себя ответственным за вашу судьбу. Вы неплохо поработали в очень тяжелых местах, что правда, то правда. Общение с вами, когда вы следите за своими выражениями, не лишено приятности. И мне прискорбно видеть, до какого состояния вы опустились. Завтра вам не останется ничего
— Тогда помогите мне уехать отсюда.
Епископ сложил руки тем характерным образом, который применительно к любому другому означал бы, что человек молится: у него же такой жест был просто признаком сосредоточенности.
— Пароходы в Нью-Йорк идут из Ливерпуля?
Блэар кивнул, и в душе его впервые за все время этого разговора затеплилась надежда.
— Тогда у меня есть по пути для вас работа, — продолжал Хэнни.
— Что значит «по пути»?
— В Уигане.
Блэар сам удивился тому, что у него еще нашлись силы рассмеяться.
— Спасибо, но лучше уж я поголодаю, — ответил он.
— В Уигане есть шахты. Вы же сами сказали, что в мире масса шахт.
— Я имел в виду золотые копи, а не угольные шахты.
— Но ведь начинали вы в угольных.
— Именно поэтому я хорошо знаю разницу.
— Сто фунтов, — проговорил Хэнни. — Плюс компенсация расходов.
— Вы и так должны мне сто фунтов. А какие расходы могут быть в Уигане? Разве что на пироги с мясом?
— И, кроме того, место в экспедиции на будущий год. Общий сбор намечен в Занзибаре, а оттуда она попытается пересечь всю Африку от восточного побережья до западного и предположительно выйти к устью Конго. Гарантировать определенную должность я не могу, я всего лишь один из спонсоров, но я замолвлю за вас словечко.
Блэар снова наполнил свой бокал, прилагая все усилия, чтобы графин не дрожал в его руке. На большее, чем то, что ему предлагалось, он не мог надеяться, но платить за это предстояло Уиганом.
— И что я должен буду сделать? Просто глянуть на одну из угольных шахт? В Уигане наверняка есть как минимум сотня человек, способных сделать это лучше меня.
— Нет. Я хочу, чтобы вы поработали там на Церковь.
— Почитал бы лекции? Или выступил бы с рассказами об Африке? О работающих там миссионерах, которыми я восхищен, о чем-нибудь подобном?
— Боюсь, что в таких вещах мне было бы очень трудно вам довериться. Нет, там есть работа, более соответствующая вашему характеру, вашей любознательности и специфике вашего опыта. Это одно частное дело. В Уигане есть молодой викарий. Из тех, что принадлежат к «нижней церкви», к евангелистам. Практически методист, даже почти веслеянец [5] . Фанатичный любитель молится за падших женщин и за осужденных. Проблема не в том, что он дурак, а в том, что я не могу его найти. Он как тот кролик: нырнул в какую-то нору и исчез.
5
Веслеянец — последователь Джона Весли (1703 — 1791), одного из крупнейших английских священнослужителей и богословов. Основал одно из наиболее ранних и существующее поныне направление в методизме, делающее упор на осознанность личной веры и необходимость ежедневно делать хоть малый шаг к самосовершенствованию.
— Вы
хотите сказать, он исчез в шахте? — спросил Блэар.— Нет-нет, только то, что он пропал. Последний раз его видели в Уигане два месяца назад. Полиция попыталась что-либо выяснить, но она состоит из местных парней, которых учат только тому, как справляться с пьяными и ловить воров.
— Пригласите сыщика из какого-нибудь другого поселка.
— Шахтеры ненавидят сыщиков, считают их штрейкбрехерами, и обычно так оно и есть. А вы сможете там вписаться. В Африке у вас получилось прекрасно, любой белый мог бы позавидовать.
— Пригласите специалиста из Лондона.
— Любой лондонец окажется в Ланкашире совершенно беспомощен. Он и пяти слов не поймет на местном диалекте. Ваша мать ведь была из Уигана, верно? Помню, мы как-то сидели с вами у костра, где-то посреди Судана, и вы мне тогда в этом признались.
— Мы много о чем с вами говорили.
— Ну, это было совершенно естественно. Я сам родом из Уигана. Это нас с вами и связывает. Насколько я понимаю, прежде чем ваша мать отправилась с вами в Америку, вы жили в Уигане?
— Что вы хотите сказать?
— Что когда кто-нибудь из местных в Уигане заговорит с вами, вы сможете его понять.
Джин с портвейном — неплохое сочетание. Приступ лихорадки почти прошел, дрожь унялась. Голова стала работать яснее.
— Нет, здесь что-то другое, — проговорил Блэар. — Только из-за какого-то упрямого викария вы бы не стали всем этим заниматься. Особенно если он еще и дурак.
Епископ Хэнни выпрямился на стуле и чуть подался вперед: вид у него был довольный.
— Конечно, есть и другое. Этот викарий был помолвлен с моей дочерью. Так что, если его на выходе из пивной прикончил какой-нибудь ирландец, я хочу об этом знать. Если его соблазнила одна из тех проституток, которых он пытался спасти, я тоже хочу об этом знать. Но тихо, через своего личного представителя, чтобы ни моей дочери, ни мне самому, ни всей стране не пришлось бы потом читать об этой истории в газетах.
— Могло ведь случиться что угодно. Он мог упасть в ствол старой шахты, в канал, попасть под вагонетку с углем. А может быть, тоже прихватил сколько-нибудь из местного Библейского фонда или что там у них есть, и удрал с цыганами.
— Все может быть. Но я хочу знать. — Откуда-то из-под стула епископ извлек перевязанный красной лентой пакет из плотной бумаги. Он развязал ленту и выложил перед Блэаром содержимое конверта. — Это Джон.
— Его зовут Джон?
— Да, это его мирское имя. И вот вам в порядке аванса пятьдесят фунтов на случай возможных расходов.
— А если он завтра объявится в церкви?
— Деньги останутся вам. Подкормитесь, подлечитесь. Гостиницу в Уигане я для вас заказал. Все счета будут направляться мне.
— Вы хотите сказать, они будут направляться в «Хэнни-холлу»?
— Это одно и то же.
«Долг в сто фунтов мне не возвращают, — подумал Блэар, — но и пятьдесят тоже очень даже неплохо». Епископ принадлежал к числу тех людей, кто каждую ложку меда сопровождает ложкой желчи. Теперь Блэара так прошибало потом, что спина у него буквально приклеилась к спинке стула.
— И вы считаете, что я соглашусь за это взяться?
— Я считаю, что вы в отчаянном положении, и знаю, что вы хотите вернуться в Африку. Задача нетрудная: всего лишь оказать мне личную услугу. К тому же для меня это еще и способ вернуть вам мелкий должок.