Рожден быть опасным
Шрифт:
Совещательная капсула выглядела так, словно через нее прошли полчища инопланетян. Перевернутые диваны, изрешеченные пулями. Два трупа. Крис Холмс с ножом во лбу, вогнанным по самую рукоятку. И восемнадцатилетний прыщавый мальчишка с печальными мертвыми глазами.
— Позволь мне, — попросила Музыкантская. — Я догоню.
И, не дождавшись моего ответа, устремилась за убийцей. Я знал, что у нее получится и в помощи Рената не нуждается. И я не ошибся. Через минуту где-то в отдалении зазвучали переругивающиеся выстрелы.
Крысобой опустился на пол возле дивана и рассмеялся.
— Обозлилась
— Из-за тебя? — спросил я.
— Не только.
— Что у тебя с ней? — поинтересовался я.
— Да практически ничего. Когда-то мы были близки. Сейчас, когда встретились на Фаргале, сначала чего-то вспыхнуло, но сразу же затухло. Мы как брат и сестра.
— А раньше? — расспрашивал я.
— Раньше… — Крысобой мечтательно закатил глаза. — Раньше мы… Понимаешь, мы были близки, но случилось так, что я должен был выбрать между ней и охотой. Я выбрал охоту. Мы расстались. Через некоторое время встретились. Я узнал, что она пошла по моим стопам. Но не знал, что Рената сильно обиделась. Она отомстила. И я сел.
— Ты не против, если я ей займусь? — озвучил я волновавший меня вопрос.
— Добро, Русс.
В совещательную капсулу вошла Музыкантская, волоча за собой за волосы не сопротивляющуюся… Иллу Сливович. Уж кого-кого, а увидеть ее в роли убийцы я не ожидал. Крысобой, похоже, тоже.
Рената швырнула Сливович на пол и нацелила на нее пистолет.
Илла Сливович выглядела помятой и разъяренной. Простреленные руки, разорванная щека и безумные глаза, обжигавшие ненавистью из-под шапки волос.
— Вот это новость!!! — изумился я.
— Лорд Джудд мне в панцирь, — поддержал меня Марк.
— Она пыталась уйти. Прорвала стену. Так что скоро тут все затопит, — сообщила Рената, усаживаясь на спинку перевернутого дивана.
— Живой кто-нибудь есть? — спросил я Иллу.
Сливович расхохоталась:
— Все сдохли. Все. Все. Я всех. Ха-ха-ха…
— Зачем? — спросил я.
— Я одна должна победить. Я думала, что вы не вернетесь. А даже если бы вернулись, я бы убрала вас.
Она говорила серьезно. Для Иллы Сливович это шоу было последним шансом возвратить былую популярность, и она постаралась обезопасить себя от неприятных неожиданностей.
— Что будем с ней делать? — осведомилась Музыкантская.
— Ну, вообще-то, победителей должно было быть пять, — напомнил Марк. — Но что-то мне не хочется брать ее с собой.
Марк кивнул на Сливович.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался я.
— Мы оставим ее здесь, — ответил Крысобой. — Как мы возвращаться будем?
— Согласно условиям, пятеро выживших должны прийти к воротам, — отозвалась Рената.
— И где эти ворота?
— В нашей капсуле.
— Ну и отлично. Мы оставим ее здесь. Скоро гнездовье затопит. И она погибнет, как и те, кого она здесь порешила. Умрет в мучениях.
Марк нагнулся к Сливович и сорвал клапан разгерметизации. Костюм индивидуальной защиты стек с извивающегося тела женщины и сложился в сверток. Она попыталась до него дотянуться, но Крысобой отпихнул ее и забрал костюм.
— Прощай, Илла, — сказал я, поднимаясь с пола.
Сливович неистовствовала, но ничего не могла сделать. Ее пыл
охлаждали дула пистолетов Крысобоя и Ренаты.В совещательную капсулу по полу заструилась вода.
Мы отступили в шлюзовую камеру. На безопасном расстоянии нас преследовала Сливович. Она хотела спастись. Она понимала, что не сумеет.
Я выскользнул в океан. Музыкантская и Крысобой последовали за мной. Сливович осталась в шлюзе. Она билась об стены, как бьется мотылек об лампочку в ночи. Она плакала — злыми слезами. Мы видели, как она бросилась из шлюза в воду и как заскользила к нам, пытаясь нас настичь. На полпути у нее не хватило воздуха. Илла Сливович, выпучив глаза, сделала два резких вдоха, заполняя легкие водой… Через минуту ее успокоенное тело опустилось на дно.
— У нее был шанс, — заметил я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Она могла пересидеть наш отход в гнездовье, а потом попытаться достичь нашей капсулы и жить там. Продукты бы ей скидывали, да и запасной костюм защиты у нас был. Она обезумела. И…
Я махнул рукой и устремился к жилым пузырям, прижавшимся к подножию спящего вулкана.
Шоу закончилось, и что-то изменилось. Во мне. Я чувствовал это. Словно щелкнуло, и мир вдруг неуловимо поменял тональность.
«ПРОЩАЙ, ЛАРС РУСС!!!» — раздался бесплотный голос в моей голове.
Голос Клинча.
Он впервые назвал меня по имени.
Глава девятая
— Держи у мула перед носом морковку, и он полезет даже на голый склон.
Я открыл дверцу ТЭФ-холодильника и заглянул внутрь. Пустота. Выбрав в меню молоко, я щелкнул заказ и закрыл дверцу, чтобы тут же ее открыть. Молоко стояло на полке. Свежее. Только что телепортированное со склада. Взяв пакет, я вскрыл его и присосался к краю, жадно глотая прохладную белую жидкость.
— Итак, вы согласны с условиями? — донесся голос Себастьяна Гоевина из гостиной.
— Ну, — затянул Марк Крысобой, — будем говорить объективно — мы еще не решили, что ответить вам.
— Хочу уведомить вас о том, что предыдущее шоу «Сезон охоты» побило все рекорды популярности. Это что-то говорит.
Я задумался. То, что предлагал Гоевин, — участие в новом шоу — вполне устраивало и меня, и Крысобоя, и Музыкантскую. Я уже нащупал ключи к загадке своего происхождения, но я нуждался во времени, которое и предлагал Гоевин. Правда, что-то останавливало нас и не давало сказать «да», и мы юлили, как только могли.
Я вышел в гостиную и плюхнулся на кожаный диван, забросанный пуховыми персидскими подушками.
— Расскажите подробнее о новом шоу, — потребовал я.
Крысобой вытаращился на меня, как на полоумного. Слушать в третий раз краткое описание проекта для него, как, впрочем, и для меня, было испытанием похлеще мучений в подземельях инквизиции.
Лицо Гоевина, едва умещавшееся на плазменной панели экрана, расплылось в улыбке:
— Вы издеваетесь, господин Русс?
— Нет, — ответил я, сохраняя спокойствие. — Я всего лишь хочу понять, что мне не нравится в вашем предложении.