Рождение Богов

Леша безучастно следил за меленьким прямоугольником солнечного света, бьющего через крошечную отдушину. Он знал, что, когда луч приблизится к соломенному тюфяку на расстояние ладони, его выпустят на несколько минут, чтобы дойти до выгребной ямы. Даже такая короткая прогулка казалась величайшим событием дня. Однако солнечному лучу предстояло проделать большой путь до этого момента…

Снаружи послышалась какая-то возня, скрипнул засов, и дверь распахнулась. В дверь протиснулся седовласый абориген, имя которого Леша так и не узнал. За его спиной стоял незнакомый мужчина. Леша с удивлением разглядывал гостя, казалось, он был полной противоположностью своего спутника. Молодой, высокий, с тщательно выбритым подбородком и короткой аккуратной прической. Еще разительнее был контраст в одежде. Седовласый был в штанах из плохо выдубленной пахучей кожи и грубой льняной рубахе на выпуск, на ногах красовались Лешины ботинки. Его спутник был закутан в изящный голубой плащ с белой каймой, из-под которого виднелись голые ноги, а на них – странная обувь, напоминающая сандалии, но с длинным голенищем.

Юноша демонстративно поморщился и зажал нос. Тем не менее Алексея он разглядывал с большим интересом. Леша почувствовал какую-то неловкость за сальные свалявшиеся волосы и щетину на подбородке. Он неловко поднялся, держась за бревенчатую стену, и изобразил почтительный поклон. Вошедшие обменялись несколькими фразами. Наконец, молодой человек одобрительно кивнул. Седовласый расплылся в довольной улыбке и махнул Леше рукой, указав ему на выход.

Морщась от яркого солнечного света, Леша вышел на улицу и, пошатываясь, побрел по тропинке, понукаемый седовласым аборигеном.

В небольшой деревушке царило радостное оживление. На земле или на грубо сколоченных лавках, возле каждого дома, были разложены шкуры животных, наполненные чем-то глиняные кувшины, пучки сушеных растений, мотки пеньковых веревок, резные деревянные фигурки и множество прочих вещей. Молодой человек равнодушно проходил мимо, почти не обращая внимания на все это разнообразие. Неожиданно на одной из лавок среди выставленных товаров Алексей увидел свою аптечку и пару кварцевых дисков, рядом лежало несколько шоколадных батончиков.

Он остановился и уставился на аптечку. Она казалось совершенно целой. Похоже, местные жители так и не догадались, что ее можно открыть. Леша понимал ее огромную ценность: нужно хотя бы попробовать вернуть ее. Седовласый недовольно обернулся и что-то сердито проворчал. Алексей протянул руку к аптечке и выразительно посмотрел в глаза юноши. Тот с легким недоумением подошел к лавке и посмотрел на разложенные товары. Его внимание привлекли кварцевые диски. Он осторожно взял один из них и с восхищением стал рассматривать его идеальную форму.

Стоящий рядом бородатый абориген, что-то одобрительно произнес, схватил второй диск и стал совать его покупателю. Леша на секунду перехватил взгляд молодого человека и постарался максимально выразительно изобразить пренебрежение к дискам, скосив глаза на аптечку. Кажется, юноша понял его намек. Леше вдруг пришло в голову, что вкус батончика тоже может понравиться ему. Он ткнул в шоколад пальцем, а потом покачал ладонью, как бы показывая, что это занятная штука, не имеющая, однако, особой ценности.

Молодой человек вступил в торг, но, к отчаянию Алексея, казалось, что он торгуется только за кварцевый диск. Однако оказалось, что юноша неплохой делец. Уже почти договорившись о цене, он пренебрежительно указал на аптечку и шоколадные батончики, словно соглашаясь взять их в довесок. Леша затаил дыхание. Продавец задумчиво погладил бороду и кивнул. Отлично! Алексей еле заметно улыбнулся молодому человеку, тот в ответ пренебрежительно сморщился и отвернулся. Продавец ловко завязал покупки в небольшой узелок и почтительно протянул молодому человеку. Тот коротко кивнул в ответ, протянул несколько монет, взял покупку и, не оглядываясь, пошел дальше.

Пройдя мимо немногочисленных домов, спутники вышли к пологому берегу. К реке вела широкая нахоженная тропа, которая упиралась в небольшой причал из плохо ошкуренных бревен. К причалу была пришвартована широкая круглобокая ладья с изогнутым, высоко задранным носом и короткой мачтой посередине. К мачте крепился большой парусиновый тент, закрывающий часть палубы. От корабля к берегу тянулась пара толстых пеньковых канатов. Возле судна скучали три воина, вооруженных короткими мечами. Рядом аккуратной пирамидкой было сложено несколько копий.

Молодой человек приветливо поднял руку, ему кивнули в ответ. Седоволосый абориген остановился и почтительно поклонился. Леша вопросительно посмотрел на него, и тот махнул рукой в сторону корабля. Седоволосый обменялся несколькими фразами с юношей и пошел обратно. Алексей стоял, переминаясь с ноги на ногу, и с любопытством озирался по сторонам.

Молодой человек поманил Лешу и что-то крикнул в сторону корабля. Из-под тента вылез пожилой мужчина и, кутаясь на ходу в красный плащ, направился к ним.

Вид одежды и оружия этих людей привел Лешу к мысли, что теперь настало самое время попробовать латынь.

– Salve! – повторил он давешнее приветствие. – Vivat Imperatoris!

Но его слова не произвели никакого эффекта.

Леша сделал новую попытку:

– Ave… Vivat Republica… – с сомнением добавил он.

Слушатели переглянулись и в свою очередь что-то сказали Алексею, но он не разобрал ни единого слова.

– Никомедос! – обернулся собеседник к молодому человеку.

Юноша стал что-то многословно объяснять собеседнику.

«Никомедос… Никомед…» – Леша задумался. Имя похоже на греческое. Однако на греческом он мог сказать еще меньше, чем на латыни. Но, может, все же стоит попробовать?

Алексей напрягся, вспоминая нужное слово:

– Хайре!

Собеседники взглянули на него с любопытством и легким интересом.

– Хайре, – насмешливо бросил Никомед и выжидающе уставился на Алексея.

Леша выдохнул: вероятно, угадал. Что же сказать еще?

– Эллада, философия, ойкумена!

Стоящие на страже воины с любопытством косились на них, прислушиваясь к разговору. На лицах их читались презрение и насмешка. Никомед снова задал Алексею несколько вопросов, но он лишь недоуменно моргал и беспомощно улыбался.

Никомед перебросился парой фраз с пожилым собеседником. Черты лица их были схожи, так что Леша решил, что пожилой мужчина – отец Никомеда. Насколько Леша сумел расслышать, его звали Фрасиклид.

Никомед достал из-под плаща узелок с купленными в деревне вещами и продемонстрировал отцу его содержимое. Они с восторгом разглядывали кварцевый диск, бросая на Лешу пытливые взгляды. Затем Никомед махнул рукой, подзывая Алексея. Молодой грек вопросительно указал на аптечку и питательные батончики. Леша взял один батончик и жестом показал, что нужно сорвать упаковку, но не решился сделать это без разрешения. Никомед взял второй батончик и любопытством стал рассматривать напечатанный на упаковке текст. Леша ткнул пальцем в буквы и прочел надпись.