Рождение Британии
Шрифт:
Организуя свою экспедицию в 1066 г., Вильгельм заручился полной поддержкой папы римского, и церковь благословила его знамена. Его знали как ревностного церковного реформатора, а саксонскую церковь считали ограниченной и фанатичной. Со времен вторжения данов подать в папскую казну выплачивалась нерегулярно. Стиганд, благословенный папой – схизматиком Бенедиктом IX, допускал существование сразу двух церковных центров – в Винчестере и Кентербери. Против этих нарушений и выступил Вильгельм, верный сын церкви. Закрепив успех завоевания в мирской сфере, он повернулся к сфере религиозной. Ключевым событием стало назначение архиепископа Кентерберийского. В 1070 г. вместо сакса Стиганда этот пост занял Ланфранк. Ломбардец, человек больших административных способностей, он обучался в знаменитых североитальянских школах и аббатстве Бека, аббатом которого сам и стал. Ланфранк быстро вдохнул в английское духовенство новые силы. Проведя последовательно несколько соборов, подобных которым Англия не видела со времен Теодора, он реформировал церковную организацию и ужесточил дисциплину. Прежние епархии были перенесены из деревень в города – из Кредитона в Эксетер, из Селси – в Чичестер. Были учреждены новые епископаты, а в 1087 г. каменщики приступили к строительству семи новых соборов. В то же время начало распространяться монастырское движение, возникшее
25
Клюнийское движение – преобразования в конце X-XI вв. в католической церкви с целью ее укрепления. Ужесточался режим в монастырях, они приобретали независимость от светской власти и от епископов, подчиняясь лишь папе; вводилось соблюдение целибата и запрет на продажу церковных должностей. – Прим. ред.
Дух давно исчезнувшей Римской империи, оживленный католической церковью, возвратился на остров, принеся с собой три краеугольных понятия. Во-первых, Англия была связана с Европой, где национализм или даже концепция национальности не имели места, но где общие для всех стран правила поведения и законы объединили победоносные военные классы на уровне, возвышающемся над народом. Во-вторых, окрепла идея монархии – в том смысле, что короли были выражением классовой иерархии, возглавляемой ими, и арбитрами различных интересов, часто конфликтующих между собой. В-третьих, укрепилась победоносная католическая церковь, соединяющая несколько необычным образом римский империализм и христианскую этику, пронизанная социальной и военной системой своего века, ревниво относящаяся к своим собственным интересам и власти, но все еще сохраняющая знания и искусство.
Глава XI. РОСТ СРЕДИ СМУТЫ
Вильгельм II Руфус
При жизни первого поколения после нормандского завоевания одержавшая победу армия обустраивалась на захваченной земле и внедряла в саксонской Англии, где связь вассала и сеньора носила главным образом личный характер, феодальную модель, при которой эта связь основывалась прежде всего на землевладении. При Вильгельме Завоевателе этот процесс проходил довольно жестко. При его сыне Вильгельме, прозванном Руфусом (Рыжим), суровость дополнялась непостоянством. Более того, восхождение второго из оставшихся в живых сыновей Завоевателя на английский престол сопровождалось конфликтом. Решение Вильгельма I разделить английские и нормандские земли принесло с собой новые проблемы. Крупные бароны располагали собственностью по обе стороны пролива. Следовательно, теперь им приходилось присягать на верность двум господам, и они, что вполне естественно, пытались как-то сыграть на этом. И герцог Робер, и Вильгельм II были недовольны этим разделением, и их братские узы не спасли их от зависти по отношению друг ко другу. На протяжении тринадцати лет правления Вильгельма англо-нормандские королевства немало пострадали от братоубийственной вражды и мятежей баронов. Саксонское население Англии, опасавшееся возврата к хаосу, предшествовавшему завоеванию, поддерживало короля в борьбе со всеми мятежниками. Ополчение (фирд) откликалось на каждый призыв и выступало на его стороне во всех сражениях, как и на стороне его отца в 1075 г. Таким образом, Вильгельм II смог наконец включить в королевство Камберленд и Уэстморленд. Робер, столь долго мучивший Завоевателя, отправился, горя храбростью, в Первый крестовый поход, оставив Нормандию брату под залог в 10 тысяч марок.
Дух крестовых походов на какое-то время взбудоражил умы всех людей в Западной Европе. Пример им подали христианские королевства Испании, ведя священные войны против арабов. Теперь, ближе к концу XI в., в полутора тысячах миль к востоку у христианства появился новый враг. Турки-сельджуки оказывали сильное давление на Византийскую империю в Малой Азии, беспокоя благочестивых европейских пилигримов от Сирии до Святой земли. Византийский император [26] обратился за помощью к Западу, и в 1095 г. папа Урбан II, давно мечтавший о возвращении Иерусалима христианам, призвал рыцарство Европы к походу за крестом. Отклик последовал незамедлительно, ошеломляющий и поначалу трагичный. Странствующий монах Петр Пустынник воззвал к оружию. Проповедь его произвела столь сильное впечатление, что в 1096 г. восторженная недисциплинированная толпа в 20 тысяч человек, состоявшая в основном из необученных военному делу крестьян, выступила из Кельна на восток под его предводительством. Лишь немногие добрались до Святой земли. Пройдя через Венгрию и Балканы, большинство погибло от турецких стрел в горах Малой Азии.
26
Алексей I Комнин (1048-1118), император с 1081 г. – Прим. ред.
Крестоносцы
Так называемый «Народный крестовый поход» провалился. Но к этому времени к святому делу подключились самые влиятельные магнаты Европы. Четыре армии, насчитывавшие примерно по 10 тысяч человек каждая и руководимые известнейшими представителями знати своего века, среди которых был и герцог Лотарингский Годфрид де Бульон, подошли к Константинополю из Франции, Германии, Италии и Северо-Западной Европы. Византийский император оказался в затруднительном положении. Он надеялся получить подкрепления с Запада и рассчитывал на помощь послушных ему наемников, которыми мог бы распоряжаться. Вместо этого вокруг его столицы стали лагерем четыре могучих и честолюбивых воинства.
Марш крестоносцев через владения Алексея I к удерживаемым турками землям был омрачен интригами и тяжелыми спорами, не обошлось и без упорных боев. Путь пролегал через Малую Азию; в 1098 г. крестоносцы осадили и захватили Антиохию, некогда прочный бастион христианской веры, теперь захваченную турками. Ободрило и поддержало крестоносцев и прибытие с сирийского побережья английского флота под командованием принца Эдгара Этелинга, внучатого племянника Эдуарда Исповедника. Так благодаря прихоти фортуны участниками одного предприятия стали отстраненный
наследник саксонской королевской династии и Робер Нормандский, отстраненный наследник Вильгельма Завоевателя. Пользуясь соперничеством между турками и султанами Египта, а также раздорами среди самих турок, крестоносцы продвигались вперед. Седьмого июня 1099 г. они достигли заветной цели и стали лагерем вокруг Иерусалима, находившегося тогда в руках египтян. Четырнадцатого июля штурм города завершился успехом. Годфрид де Бульон, отказавшийся короноваться в священном городе Христа, был провозглашен правителем и получил титул «Защитник Святого Гроба». Победу закрепил успех в битве при Аскалоне, где потерпела поражение армия, шедшая на помощь осажденным из Египта. После этого многие крестоносцы отправились домой, но еще на протяжении почти ста лет рыцари из самых разных стран Европы правили цепочкой княжеств, созданных в Палестине и вдоль сирийского побережья. Западное христианство, долгое время бывшее жертвой захватчиков, нанесло наконец ответный удар и завоевало первую опору в восточном мире.В Англии вымогательства и жестокие методы Руфуса то и дело досаждали баронам и провоцировали их на неповиновение. В августе 1100 г. он загадочно погиб во время охоты от раны стрелой в голову, оставив память о бесстыдных требованиях, постоянных придирках и нечестивых нравах. Однако он передал своему преемнику покорное королевство. В годы его правления основные успехи были достигнуты в финансовой области, но кроме того более прочно утвердилась новая феодальная монархия, территория которой расширилась по сравнению с началом правления Руфуса. Нормандские лорды, расселенные еще Завоевателем вдоль валлийской границы, прочно обосновались в Южном Уэльсе. Под контроль норманнов наконец попали северные графства, благодаря чему граница была надежно защищена от нападений скоттов. Грубые руки Руфуса, так раздражавшие баронов и оскорблявшие их, укрепляли вместе с тем права феодального короля.
Смерть Вильгельма II на охоте
Принц Генрих, младший из королевских братьев, был среди участников роковой охоты. Нет никаких доказательств, что он каким-то образом причастен к смерти брата, но времени на траур он явно не тратил. Генрих сразу же направился в королевское казначейство в Винчестере и после резкого спора с его хранителями завладел казной. Очевидно, он представлял некую довольно сильную группировку в руководящих кругах и проводил свою собственную политику. Для мирянина его ученость вполне заслуживала прозвища Боклерк [27] , которым его наградила традиция того времени. Он создал прецедент, обнародовав при вступлении на трон грамоту, и в дальнейшем этому примеру последовали его преемники. Этой грамотой Генрих пытался успокоить и привлечь на свою сторону те могущественные светские и церковные силы, которые его предшественник оттолкнул от себя своей бестактностью и жадностью. Он гарантировал уважение прав баронов и церкви. В то же время, ценя преданность саксов, проявленную в годы правления его отца и брата, Генрих обещал покоренному народу правосудие и законы Эдуарда Исповедника. Он знал, что разногласия, вызванные отделением Нормандии от Англии, ни в коей мере не улажены. Герцог Робер уже возвращался из крестового похода, чтобы получить назад свое заложенное владение.
27
Боклерк – «Добрый писарь». – Прим. ред.
Бароны по обе стороны пролива только выигрывали от вражды братьев, торгуясь с ними и преследуя собственные интересы. Стремление Генриха опереться, по крайней мере частично, на саксонское население Англии, возбудившее подозрения нормандских баронов, привело его к решению вступить в брак с Матильдой, племянницей последнего оставшегося в живых саксонского претендента на английский трон и потомка старой королевской династии. Бароны, успокоенные грамотой, согласились с этой династической комбинацией. Бесконечная череда смешанных браков между представителями старой саксонской и новой нормандской знати получила таким образом высочайшее одобрение.
Матильда Шотландская, жена Генриха I
Теперь Генрих был готов встретить Робера, когда бы тот ни вернулся. Это случилось в сентябре 1100 г. Сразу же вслед за этим в Англии возобновились феодальные раздоры, и в течение следующих шести лет королю Генриху I пришлось воевать, чтобы утвердить титул, полученный им согласно воле отца. Во главе оппозиции в Англии встал дом Монтгомери. Генрих упорно осаждал один замок этой семьи за другим и в конце концов сокрушил мощь клана Монтгомери и присоединил их владения к короне. Но корень зла лежал в Нормандии, и в 1105 г., укрепив свое положение в Англии, Генрих отправился на континент. В сентябре 1106 г. произошла самая важная после Гастингса битва при Таншбрэ. Король Генрих одержал полную победу. Герцог Робер был схвачен и отправлен в Англию, где провел остаток своих дней в тюрьме. Нормандия признала власть Генриха, и контроль над англо-нормандской политикой переместился из Руана в Лондон. Саксы, преданно воевавшие на стороне Генриха, считали это сражение реваншем за поражение при Гастингсе. Сближение с короной, а также брак короля с Матильдой избавили их, по крайней мере отчасти, от неприятного ощущения того, что они завоеваны. Саксы уже больше не испытывали позора, а наказание можно вынести. Благодаря этим двум дальновидным решениям на острове было достигнуто определенное единство.
Надгробие Робера Куртеза, герцога Нормандского
После этих событий порядок престолонаследования никто не оспаривал. Власть короля Англии установилась по обе стороны пролива. Саксы доказали свою преданность, наиболее крупные бароны были усмирены. Справившись с внешними угрозами, Генрих мог на некоторое время посвятить себя внутреннему управлению и укреплению королевского могущества по всей стране. Он старался придать англо-нормандскому царствованию новые, более властные черты. В средневековой Европе сохранилась традиция считать королевский сан чем-то более возвышенным, чем просто звание сеньора. Король был не только вершиной феодальной пирамиды, но и помазанником Божьим на земле. Распад Римской империи не разрушил эту римскую концепцию верховной власти полностью, и Генрих приступил к внедрению этой идеи в плоть англо-нормандского государства, а занимаясь этим, он не мог не оживить – сознательно или нет – английское представление о короле как хранителе мира и защитнике народа.