Рождение чемпиона

Он положил трубку, а Алиса ещё несколько минут смотрела на погасший экран мобильника и думала о том, что она ещё сама не догадывалась, во что ввязалась.

И она оказалась невероятно права.

– Вот смотри, – Антон выложил на столик тетрадку и принялся рисовать футбольное поле, а на нём – кружочки в разных местах. – Главное, что тебе надо знать – это основные позиции на поле. Ты уже знаешь, что вратарь всегда стоит в воротах, это уже половина успеха. Осталось десять полевых игроков…

Пять кружочков выстроились в ряд перед воротами.

– Это защитники, – пояснял Антон. – Они не позволяют мячу пройти к воротам и начинают атаку, если удалось отбиться от противника. Те двое, что с края, – он отметил по одному слева и справа, – называются фланговые, ну а по центру, соответственно, центральные.

Четыре кружочка заняли ряд выше.

– Полузащитники, – продолжал Антон. – Продолжают атаку или тормозят противника.

– Вот эти двое, видимо, тоже центральные? – решила показать, что понимает Алиса.

– Опорные, – поправил Антон. – А те фланговые, да.

Ну почему не центральные? Алиса мысленно застонала. Она никогда всё это не запомнит.

– Ну а тут нападающий, – Антон нарисовал десятый кружок. – Его задача, как ты наверняка понимаешь, забивать. Ну, это была схема с тремя центральными защитниками, теперь давай посмотрим четыре-четыре-два, она поинтереснее будет…

Голова шла кругом. Если защитников пять, почему её называют «схемой с тремя защитниками»? Нападающих двое, а мяч один, зачем? И кто такие, чёрт побери, «вингер», «плеймейкер» и «ложная девятка»? Что такое «дриблинг» и «офсайд»?..

А Антон всё говорил, говорил и говорил, и не было конца этим непонятным словам…

– Вроде всё, – наконец выдохнул он и закрыл тетрадь. Снисходительно улыбнулся. – Если что непонятно, ты спрашивай.

– Всё понятно, – выдавила Алиса, – кроме одного. Как вы вообще всё это запоминаете?

Антон пожал плечами.

– Наверное потому, что мы в этом с детства, – сказал он. – У меня отец за «Спартак» болеет сколько себя помнит. Он сам москвич, в Саратов переехал по учёбе, так и остался. Но за клуб всё равно болеет и даже на игры в Москву ездит в свободное время, и меня берёт. Вот знаешь, был один такой матч…

У него загорелись глаза, и он принялся сыпать новыми незнакомыми словами. Нет, ладно, «офсайд» Алиса уже слышала, но «рефери»? «Арбитр»? Это ещё кто? Что вообще такое «Спартак»? Клуб? А чем он от команды отличается? И почему на матчи нужно куда-то ехать, когда к Зорину, например, можно просто сходить?..

– Так, всё, хватит, – оборвала его Алиса на полуслове и поднялась на ноги. – Мне надо всё переварить. Давай…

– А как же ФИФА? – спросил Антон. – Я же не показал…

– В другой раз, – бросила Алиса и потянулась к сумке. – Я тебе что-то должна?

– Нет, это же я тебя пригласил, – отозвался он. – Считай, как свидание, а на свиданиях парни платят…

Алиса замерла.

– Какое ещё свидание? – процедила она.

Антон тоже поднялся.

– Ну как, простое, – неуверенно сказал он. – Просто ты такая красивая, и нравишься мне давно, вот я и подумал…

– Я не… – растерялась Алиса.

Зато Антон приободрился. Поднялся, достал из кармана сложенные купюры.

– Ты подумай, подумай, – деловито сказал он. – А за кафе я заплачу. Переваривай…

Он отошёл в сторону, к стойке официантов, и принялся болтать с девушкой, стоявшей за кассой. А Алиса растерянно смотрела ему вслед и не знала, что и думать. В прошлом сезоне своего личного сериала она оставила парня, бывшего таким же фальшивым, как и вся её жизнь рядом с матерью. И теперь она просто не знала, как это бывает – чтобы было по-настоящему. Сюжет новой серии снова повернул не туда, куда она ожидала, и Алиса совершенно не знала, что с этим делать.

И не было режиссёра, который подсказал бы, что правильно…

***

В воскресенье, конечно, никаких тренировок быть не могло, но Диме неожиданно позвонил Юра Романов, их запасной вратарь.

– Слушай, я запарился полировать скамейку, – сказал он. – Давай потренируемся? Ты побьёшь по воротам с разных позиций, я половлю. Ща так наработаем, что тренер в шоке будет, как мы умеем, а?

Дима не стал говорить, что для него это будет такая себе тренировка, потому что в его позиции забивать можно только с игры, а пенальти и штрафные его никто не поставит бить. Не стал говорить и о том, что обещал помочь отцу в автомастерской – ему привезли «пятнашку», разбитую в хлам, и если он будет там возиться один, то промучается трое суток, а если вместе – можно и за день успеть. Но Дима уже знал, что не сможет отказать, потому что… потому. Он хотел играть, хотел оказаться на поле, пусть даже вот так, а потому не удержался.

Отец возился на кухне, громко разговаривал о чём-то с мамой. Квартира была распланирована так, что проскользнуть незамеченным не получилось бы, и Дима исходил свою комнату вдоль и поперёк, пытаясь придумать, как ему сбежать. Никаких идей не было. В конце концов он помаялся немного, подхватил сумку с формой на плечо и вышел из комнаты – сжавшись, втянув голову в плечи, но открыто.

Возня на кухне стихла.

– Далеко собрался? – прогремел голос отца.

– Пап, мне на тренировку надо, – промямлил Дима, уперев взгляд в пол.

– В воскресенье? Кому ты врёшь?

– Мы по своей инициативе. Мы…

– Андрей, успокойся, – вмешалась мама. – Пусть идёт.

– Но…

– Иди, Дим, – строго сказала она. – Мы пока поговорим тут.

Диме не надо было предлагать дважды. Он пулей вылетел из квартиры, слыша краем уха, как папа заговорил на повышенных тонах. Кажется, грядёт буря – он точно не сможет успокоиться к своему возвращению домой, если будет работать сегодня без помощников…

К своему удивлению, Дима встретил в административных помещениях не только Юру. Когда они переодевались в раздевалке, в коридоре послышались шаги и мужские голоса.

– Стадион, конечно, нуждается в ремонте, – говорил незнакомый бас. – Спонсор готов вложиться в это при условии, что здесь будут проводиться домашние матчи.

– Да, конечно, – мгновенно отозвался другой голос, и Дима замер, узнав в нём Валерия Дмитриевича, директора школы. – В понедельник организую встречу с руководством, всё обсудите.

– Отлично, – отозвался бас. – А тут у вас…

– Раздевалки, – отозвался Валерий Дмитриевич.

Дверь открылась, и Дима с Юрой замерли, боясь пошевелиться.