Рождение династии. Книга 2. Через противостояние к возрождению

Эта толпа, неистовая в буйстве и дерзости, обрызганная кровью храбрых защитников Ростова, кинулась, было на паперть соборную с криками:

– Вышибай двери! Бревно сюда тащи! Ломай! Там есть, чем поживиться! Теперь все наше!

И вдруг неистовая толпа остановилась, осела, даже потерялась, встретив нежданное…

Тяжеленные железные двери собора отворились как бы сами собою, и на пороге их явился митрополит Филарет, в полном облачении своего сана, в блистающей митре, с животворящим крестом в руках, окруженный кнуром. В его прекрасном, выразительном лице незаметно было ни тени страха или тревоги, а вся его высокая, осанистая и величавая фигура, ярко выступавшая на темном фоне внутреннего храма, с его огнями лампад и свечей, с его облаками фимиама, должна была поразить каждого, и не только внушать к святителю уважение, но даже пролить робость и некоторый суеверный страх в сердца дерзновеннейших… Вот почему осели и попятились перед ним ряды тушинцев и казаков, которым он предстал как видение, окруженное блестящим неотразимым ореолом святости.

– Чего пришли вы искать сюда, обрызганные кровью наших братий! – сказал Филарет, спокойно озирая стоявшее перед ним темное сонмище. – Или не довольно вам того, что вы их побили, сиротя их семьи, повергнув в бездну скорби и стенаний их матерей, жен и сестер! Или не довольно того, что вы теперь властною рукою хозяйствуете здесь, в городе, расхищая животы и имение, накопленное многолетним трудом, заботами и усердием граждан! Неужели вы, обагряя руки кровью ни в чем не повинных людей, хотите еще усугубить грех свой, дерзко вторгаясь во храм, налагая святотатствующую руку на его древние святыни, оскверняя его насилием и позорными деяниями! Заклинаю вас именем Божьим, заклинаю всеми ростовскими чудотворцами и подвижниками.

– Да что вы этой лисы заслушались! – крикнул кто-то сзади.

– Вали прямо в собор!

– Не смейте! Не дерзайте! – громогласно воскликнул Филарет, заступая дорогу и высоко поднимая над головою крест.

– И пусть этот крест будет вам преградой!

– Берите крест из рук его, – в нем пять фунтов золота! – закричал, пробиваясь сквозь толпу, переяславец.

И несколько рук разом ухватились за крест, вырывая его из рук святителя.

– В собор, в собор! – заревела толпа. – Там и серебра, и золота на нас всех хватит!

И, притиснув Филарета к стене, толпа хлынула мимо него внутрь собора, а около Филарета, как из земли, вырос высокий и дюжий казак со свирепым лицом, в богатом кафтане с золотыми петлицами.

– Бери его! Срывай с него долой всю эту парчовую шелуху! – крикнул он окружающим, которые мигом ободрали с митрополита богатые ризы, сорвали с его головы митру и оставили его только в одном темном подряснике.

– Вот так! Теперь одень-ка его в казацкий кобеняк, да крутите ему руки за спину. Эй, есаулы! Я его вам поручаю, головою за него ответите, коли уйдет. Мы его царю в подарок свезем в Тушино. Ну, тащите его в обоз, чтобы он тут не путался!

Кто-то со стороны нахлобучил на голову Филарета рваную татарскую шапку. Несколько дюжих рук ухватили его за плечи и за локти и поволокли через толпу к воротам Кремля.

Покончив с Филаретом, свирепый казацкий атаман, окруженный своими есаулами, вступил в собор, в котором уже распоряжались тушинцы, судя по крикам и плачу, которые слышались в разных углах храма. Не спеша, так же вошел он под древние своды и гаркнул во весь голос:

– Ребята! Баб, девок и детей забирай с собою и всех гоните в обоз!.. Старух всех в озеро, а остальных приканчивайте здесь, чтобы никто не вышел живой!

Грозный оклик его прозвучал, как крик зловещей птицы и пронесся под сводами… В ответ ему раздался взрыв шумных неистовых восторгов со стороны тушинцев, казаков и переяславцев, которые свирепствовали хуже всех. Пошла ужасная расправа.

Стоны, мольбы, проклятия, вопли наполняли весь храм и обратили его в какую-то страшную геенну, с нескончаемым плачем и скрежетом зубовным…

Новые и новые ватаги разбойников и грабителей врывались в храм одна за другой и, мешаясь с тесною толпою укрывшихся в храме женщин, стариков и детей, убивали беспощадно мужчин, а женщин насильно тащили вон из храма, срывая с них по пути одежды и украшения, а многим не оставляя даже и необходимого покрова для стыдливости. Детей вязали десятками и гнали перед собою бичами, как стадо баранов, на глазах исступленных, полу помешавшихся матерей.

– На выкуп пригодятся! – смеялись злодеи, презрительно отворачиваясь от плачущих матерей. И в то самое время как одни вязали и гнали перед собою молодых девиц и женщин, запасаясь полоном, другие рассыпались всюду, проникая в алтарь, в ризницу, в пределы. Одни тащили оттуда грудами богатые облачения, шитые золотом и низанные жемчугом.

Другие охапками несли кадила, дарохранительницы, ковчеги с мощами, ободранные оклады священных книг. Третьи сдирали ризы с икон или топорами рубили на куски, окованные серебром раки угодников…

Тут драка за добычу, там наглое насилие над несчастною женщиной, здесь – дикая, бессмысленная бойня над беззащитными и хилыми жертвами разнузданной, разнородной и разноплеменной шайки «отважных» разбойников. Всюду опрокинутые аналои, разбитые лампады, сорванные с цепей паникадила, лохмотья одежды, разбросанные среди скользких луж крови, трепетные тела несчастных, подергиваемые последними содроганиями, и страх и ужас, и позор невообразимой оргии безумия, насилия, святотатства!..

Филарета посадили на воз вместе с какой-то женкой, конечно, для насмешки, и в таком виде повезли в Тушино.

Мощи ростовских чудотворцев были разрушены, изрублены в куски серебряный гроб святого Леонтия и золотое изображение угодников.

Телега остановилась у хором «царика» в Тушино. «Дмитрий» выскочил на крыльцо.

Гневно сверкнул глазами.

– Кто посмел издеваться над служителем церкви?

– Сей же миг верните пастырское одеяние!

Гоготавшие доселе казаки вмиг замолкли и с удивлением смотрели, как «царик» взял бережно Филарета за руку и помог слезть с телеги.

Стоящие рядом бояре и начальные люди поклонились. Атаман, командовавший ростовским погромом, боязливо отступил в задние ряды казаков.

– Приветствую тебя, владыка! – Лицо «царика» расплылось в улыбке.

– Давно мечтал встретиться с тобой. Нужно объединить усилия для борьбы с незаконно царствующим Шуйским.

Филарет нахмурил брови:

– Не почитаю Василия законным царем, но служу не государю, а Господу. Как повелит Господь, так и будет моя поддержка!

Выказывая особое уважение Филарету, Дмитрий понимал: в качестве двоюродного брата царя Федора Ивановича боярин Федор Никитич Романов имел наибольшие права на трон. Однако гонения царя Бориса подорвали влияние Романовых. До момента убийства Дмитрия Шуйский не видел в них серьезных соперников. Однако прошло немного времени, и Романовы потянулись к власти. В Тушино Лжедмитрий предложил Филарету сан патриарха и тот принял патриарший посох от «вора».