Рождение экзекутора. 1 том

— Что ты ела, — затормошил Хорху Вроаррист. — Я же говорил, всегда мыть руки! Все ошпаривать! Не жрать сырое!

— Вы отвезли меня в лес? — Хорха водила непонимающим взглядом по деревьям.

— Плесень тебя отвела! — Вроаррист поднял Хорху на руки и чуть ли не бегом направился назад к машине. — Старая волчица, а мозгов как у щенка. И тесто у тебя убежало, пока ты тут прогуливалась.

— Святой отец, — запричитала Хорха. — Я так устала... Да откуда же... Как вы смогли?

Вроаррист усадил Хорху на заднее сиденье.

— У Ариш было лекарство. Что вы ели вместе с этим недоноском? — не отступался Вроаррист, стартуя и разворачивая машину.

— Серх угостил меня чотос.... Он же работал у Фраввы, она дала ему чотос для Ариш. Домашние, еще с Арнасты!

— Ариш?!

— Ну да, — подтвердила Крошка. — Да я в порядке! Такие маленькие узелки из мяса... Но я потом выпила лекарство, как мне стало нехорошо! — соврала она для реалистичности.

Машина внезапно встала, и Крошка чуть не влетела пузом в переднюю стенку. Вроаррист выскочил, вытащил Серха из машины и швырнул на обочину в кусты. Прыгнул следом...

— Я говорил: не жрать сырое, не брать чужое! Кому ты еще давал?

— Это домашнее! — визжал Серх. — Она только для Ариш дала! Их было-то всего горсточка!

— Фравва, эта Фравва! Я убью ее... Что ты еще от неё приволок?

— Ничего! Честно! Я же сам чуть не умер!

— Вот и благодари Ариш, что у неё было лекарство. Жизнью ей обязан!

*

Дома — она сошла с ума и называла стаю домом! Но для детей... Нет, это щенки. Для потомков Вроарриста, Серха, Хорхи — это дом.

В общем, стая разразилась счастливыми воплями. Ариш просочилась боком мимо волчьего сумасшествия прямо на кухню — есть хотелось безумно. Пока она уминала кривые лепешки с остывшей кашей, шуточная потасовка на крыльце превратилась в драку. Арны узнали об источнике заражения.

— Нет, мы живем в новом мире, — рёв Вроарриста угомонил стремление арнов бежать и мстить Фравве немедленно. — Никаких драк не будет. Арнов и так слишком мало. Я посоветуюсь с регентом. А с помощью Лил мы узнаем истину. Мы создадим новые традиции, когда нужно выжить всему племени! Лучше принесите Хорхе хороший завтрак.

Арны чуть было снова не передрались, решая, кто будет помогать Ариш готовить обед, а Крошка прислушивалась к их мыслям, пытаясь выловить, что они думают по поводу исчезавшей еды. Открытые банки с испорченными консервами уже кто-то из кладовки убрал. Почти целый месяц она наедалась по ночам, и никто не засёк, а тут — вот. Но прямо спросить так и не решилась.

Обед Хорха проспала. Вместо нее Крошка каждую минуту вставала то за хлебом, то налить арнам чая. Слабая надежда, что ради чудесного спасения откроют новую бочку пива, провалилась. Вроаррист сказал, что это неполноценный праздник — тетушка еще слаба. Крошке местный травяной настой, да без сахара — а с сахаром у волков было бедно — не лез в горло. Компоты и варенья берегли на зиму. Ариш в очередной раз встала и пошла налить себе кипяченой воды. Вернулась и застыла. Её миска с недоеденной похлебкой исчезла. Мороз стек по спине. Заметили. Заметили, донесли мужу, а он решил убрать еду совсем.

— Спасибо, я пойду, — Ариш задвинула табуретку и повернулась к двери. Хотелось плакать.

— Ариш, да ты что? — Вроаррист притянул ее к себе. — Я же пошутил! Вот твой обед. Ты что? Не плачь! Ну-ка пойдем. Кажется, к нам повадились ползучие белки, — Вроаррист крепко прижал к себе Крошку и вывел ее в коридор. — Пойдем, ты мне поможешь найти их лазейку! Потом вернемся и доедим.

Крошка выскочила в коридор и утерла слезы.

— Я-то думал, что всё плотно-наглухо замазал, — муж догнал Крошку, завел ее в кладовую и вполголоса добавил: — Арришка, это была шутка, прости. Но молодые заметили твои следы. Да и Хорха говорила мне. А я не знал как начать...

— Прости меня, я постараюсь столько не есть, — тихо, но твердо выговорила Крошка и сцепила руки за спиной, опустив голову. Нет, удивительно, он совсем не злится!

— Арришка! Иди ко мне, — Вроаррист излучал веселье. Сел на пол и протянул к ней руки. — Подойди, Аришка, давай!

Джи, если был недоволен, то замыкался и не излучал вообще ничего. Вроарристу было смешно?!

Крошка осторожно шагнула ближе.

Старый седой арн дернул ее за руки и уронил к себе на колени. Обнял и лизнул в ухо. — Почему ты боишься? Я чую твой страх! Ты же не виновата, аришка-трусишка! У нас достаточно еды. Тебе надо есть, ты кормишь маленьких. Хотя и рановато ты начала усиленно питаться, но зачем прятаться?

— Я больше не буду, — Крошка впервые не верила своему скану, но арн, правда, не хотел ее наказывать! И даже не злился.

— Тут все семейное. То есть моё, твое, Хорхи и остальных! И чтобы я никогда не слышал извинений за еду! Настоящий арн всегда думает о доме, детях, добыче. Это моя ошибка, что я не заметил твой голод во-время. Прости меня, Арришка.

Глава 31. Уход

Искра скользит по расколу, жжет на разрывах души,

Знаю, ладони забыли форму и ощущенье в тиши.

Тихо, глубокое тихо, темень, движения нет.

В маленькой, гаснущей искре светится скрытый ответ.

Тело не помнит движений, разум устал вспоминать.

Тихие робкие чувства тают и не стремятся летать.

Малую искру накрою рваным разбитым крылом.

Перья сгорают и с кровью. Радуюсь, боль на излом!

Памяти чуждо терпенье, память сжигает меня,

Встану на слабые ноги, вспомню биенье огня.

Голос несется из ветра, пламя зовет и манит…

Слышу, иду, вспоминаю! Мною не будешь забыт!

(дневник шестой Крошки)

***

*

Пыхтя и балансируя пузом, чувствуя себя тяжело груженой арсавой на горном склоне, Крошка встала на низкую скамеечку и высыпала в котел ведро перемытого и нарубленного на четвертинки местного картофеля — сегодня как раз началась его выкопка. И сразу притащили кучу слишком крупных клубней — пояснив, что такие здоровущие начинают гнить изнутри посреди зимы. Зато в супе голубоватые на срезе клубни разварятся в пюре и получится отличная кремовая похлебка.

Обед почти готов. Осталось подождать, пока закипит, притушить огонь, поднять рычагом котел повыше и ещё немного проварить.

Еле убедила Хорху оставить ее одну на кухне. Поздней осенью биомехов уложили в спячку, а стая занималась заготовками на зиму. Урожай громадился под навесами, а оттуда разбирался и раскладывался в ящики и бочки. Что-то пересыпалось соломой, что-то песком. Арны кропотливо перебирали, что съесть сразу, а что выдержит хранение. Тыквы-таки заполнили погреб до потолка. Через день обеды отменялись, пеклись лепешки с начинкой, а в отскобленном котле кипятились варенья или маринад для солений. Кладовая заполонялась плотными рядами банок...