Рождение сатаны

Когда он вошел, прокурор только что принял душ и был в халате.

Они поздоровались.

– Садись. Что будешь пить?

– Ничего.

– Что-то случилось?

– Случилось, черт возьми, стряслось! свершилось!
– и Карел Ярсович рассказал прокурору о вчерашнем происшедствии.

Нефедов часто перебивал его вопросами: " Где стоял столик?"

"Где находилось кресло?" и тому подобными, и при этом ни разу не усомнился в искренности собеседника, чего мэр опасался.

Когда рассказ был закончен, Алексей Герасимович достал портсигар, они закурили.

– Дожен признаться, Карел, ты меня озадачил,- он затянулся, выпустил дым,- Дело в том, что все, рассказанное тобою, до последнего слова и жеста произошло вчера со мной. Каким образом мы могли сидеть за одним и тем же столиком, говорить с одним и тем же человеком?

– Как, ты уверен?

– Только странно, что портрета он мне не показывал, и в обморок я не падал. Мне даже кажется теперь, что мы договорились с ним, пока ты был в обмороке. Кстати, почему ты попросил аи? Уж не потому ли, что у тебя Аид вертелся на языке?

– Да, поэтому.

– Я тоже.

Помолчали.

– Так тебе тоже сделали предложение?- спросил мэр.

– Да. Слушай, Карел, а если не только мы там были? Давай-ка попробуем найти всех.

– Хорошая идея. Но как?

– Для начала обзвоним жен и спросим кто где был вчера.

– Но это неудобно...

– Вот и видно, Карел, что тебя никогда не любили несколько женщин сразу... Лилечка, где был вчера вечером твой котик? У него были дела? И ты скучала? Ах, ты была с Катенькой, а где же был ее Федя?- вскоре составился приличный список, теперь надо было переговорить с каждым лично.

Часов около шести отыскали всех. Оказалось, что вчера в клубе побывало пятьдесят два человека, и каждый из них был уверен, что был там один. Побывал там, кстати, и Павел Афанасьевич, который позавчера так интересовался, что это за учреждение.

– Послушай, Алексей, а кто же были те, другие люди за столиками?

– Не знаю, Карел, но мне показалось, что это кабаре предназначено для мертвых: ни один из них не отбрасывал тени.

– Но Аркебузов отбрасывал.

– Да, но остальные нет.

– Вот почему он сказал, что я съел больше, чем думаю...

Нельзя сказать, чтобы это открытие неприятно поразило друзей.

Человек ко всему привыкает быстро, и теперь их ободрило то, что они не одни попались на удочку. Друзья даже принялись петь марсельезу, когда ехали обратно к Нефедову подкрепиться чем бог послал.

– А какие были вчера птички!- восклицал прокурор.

– Да, их не испортила даже коллективная трапеза! Подумать только! Каждый ел за всех!

– Слушай, Карел, а ведь мне и в голову не пришло расплатиться

– Вот-вот, а ты говоришь, евреи - нечестная нация!

Они славно перешучивались весь вечер, но веселость их временами все же казалась несколько искуственной.

9.

– Простись с этим домом,- сказал Рибо.- Нам было хорошо здесь, но больше нас здесь не будет.

– А куда мы летим?

– Туда, где нет ясных ответов.

– Если бы не та книга, я бы не поняла тебя. А это правда был ты?

– Тогда ночью? Да. Мне грозила страшная опасность, и только ты могла меня спасти. Но как ты сумела покорить земную нечисть, я до сих пор не знаю.

– Я хотела вернуть тебя.

– Пора лететь.

Флигель остался внизу. Ксения удивилась, что ей совершенно не было холодно.

– Не удивляйся,- сказал Рибо,- теперь так будет всегда. Люди называют это смертью.

– А что, мое тело осталось там?

– Нет, Ксения, я превратил его в воздух и свет. Теперь оно будет повсюду. Да, не называй меня больше земным именем. Я Рибо Андер. Так нужно.

– Хорошо, милый.

Они оставили внизу облака - жалкую рваную одежду Земли, и Ксения увидела перед собою нагромождение скал, кратеров и Горных гряд.

– Что это?

– Луна. Сейчас мы опустимся на нее.

Они оказались у круглого черного входа.

– Там нас уже ждут,- произнес Рибо и слегка подтолкнул Ксению к отверстию.

Они вошли. Кругом была тьма, только поблескивали изредка невидимые стены. Ксения удивилась, почувствовав под ногами что-то мягкое.

– Побудь здесь и ничего не пугайся. Я скоро вернусь,- он поцеловал ее и растворился в пространстве.

"Зачем он оставил меня здесь?- успела подумать Ксения.- Наверное, так нужно..."- тут ее колени словно сами собой подогнулись и через минуту ласковый сон слепил ее губы в счастливую улыбку.

Заглянув в пещеру и убедившись, что Ксения спит, Рибо мановением руки задвинул вход огромной глыбой гранита и сделав несколько неторопливых шагов прочь, взлетел и скрылся из виду.

Создатель Крит с нетерпением ожидал вызванного на аудиенцию Рибо Андера. Создателю и Сатане было о чем потолковать. Крит, как и весь потусторонний мир, был весьма удивлен тем, что земная нечисть отдала свои многочисленные голоса за никому до сих пор неивестного духа. И голос Земли, как это ни странно, оказался решающим. Другим претендентом на должность был Иегова, но к нему многие относились с прохладцей еще со времен ссылки на Юпитер. Это, видимо, и решило дело.

Однако, вновь избранный Сатана должен был выдержать испытание. Состояло оно в следующем: в истории любой планеты можно было найти точки возможного разветвления.

Некоторые из этих разветвлений вели к созданию нечисти.

Сатана, не вмешиваясь в исторический процесс сам, должен был так повлиять на события, чтобы история планеты обусловила его появление. Это, конечно, была только игра: все исторические альтернативы существовали одновременно и были равноправны. Но такая игра была прекрасной проверкой сатанинских качеств.

Рибо возник из пустоты и поклонился Создателю.

– Новый Сатана?

– Да, Создатель.

– Ты догадываешься, зачем я хотел тебя видеть?

– Догадываюсь.

– Ты еще не позаботился о самоутверждении. Это ошибка.

– Я все продумал, Создатель.

– Какой из критических точек ты хочешь воспользоваться?

– Двадцать шестой. Смертью Николая Александровича.

– И кто же кандидат на место Черной Маски?
– спросил Создатель, пожевав губами. На мимическом языке его планеты это означало крайнее неудовольствие: точка эта использовалась слишком часто.