Рождение Солнышка
Шрифт:
– Подвозить ближе или как?
– Тут высади, будь добр.
Наш дом стоял на окраине. А остановился Яр у леса, через который я должна была пройти, если б добиралась домой пригородным поездом.
Он вылез первый, подал мне руку. Вокруг ни души. Только ветер завывает да Мара снег метёт.
И я не заметила, как меня притянули к себе и поцеловали. Нежно, что ноги б держать перестали, если б не его сильные руки, обнимающие меня.
Когда он всё же отпустил, Яр сказал:
– Осталось двести семьдесят четыре.
– Что?
– не поняла я.
– Поцелуев.
–
– Ты предложила рубаху, я согласился, но не вместо, а плюс.
Я готова была его побить. Вот, честно! А он запрыгнул в мотоцикл и уехал.
Дома меня встретили с распростёртыми объятиями.
– Здравствуй, Машенька! А тут к нам сваты пожаловали!
– Здравствуй, матушка! А я при чём? Пусть Лена сама за ними и ухаживает.
– Нет, ты не поняла. Сваты к тебе пришли.
– Ко мне?
– не поверила я. Мне вот только сватов и не хватает!
Но моё мнение мачеху не интересовало.
– Иди переоденься в праздничное убранство и приходи.
Значит, вот, почему она такая добренькая!
Одежду выбрала самую простую. Чистую укороченную сорочку до порты. Волосы переплела да красную ленту вокруг головы обвязала.
Стоило мне войти на кухню, как гости, узрев меня, скривились. Мачеху аж перекосило. Сватов принято встречать в самом лучшем наряде: сарафане да вышитой сорочке, кокошник надевать. А порты - так вообще мужская одежда считается, хоть женщины и носят, да сваты не поощряют, ведь тогда женская суть теряется. Женщина черпает силу от земли-Матушки, потому и юбка должна быть, чтоб силу эту в лоно направлять. А мужчина - наоборот, считается, что из космоса. А вот женская энергия ему ни к чему, поэтому портами он её как бы отсекает. Потому наши предки и нижнее бельё не носили.
– Пусть ваша Машенька приготовит нам что-нибудь. Жених любит вареники с сыром.
Зато я их терпеть не могу. Не сами вареники, а именно с сыром. От одного вида плавленного сыра мутить начинает. Благо, любителей у нас нет.
Готовила я с чувством брезгливости. Заместила тесто на воде вместо кефира, и сделала его слишком крутым. А как лепить начала, так чувство брезгливости не покидало.
Сварила вареники, а сама в туалет побежала. Хорошо, хоть, тот на дворе у нас.
Вернувшись, сваты принялись расхваливать меня. И так усердно месила тесто, и так старательно лепила... И так вкусно вышло, что, право, им даже неудобно всё съесть да хозяевам не оставить. Издеваются?
– Ты, верно, деточка, устала после училища. Иди, приляг!
– лебезила мачеха. Выгоняет, чтобы гостей не полила своим обедом? Это правильно. А может, остаться? Тогда точно сваты удерут да расхвалят все мои прелести, что на порог сюда ко мне больше никто не явится!
Но тут вдруг Яр вспомнился. Что,если слух пойдёт и до него дойдёт? Не то, чтобы я б вышла за него замуж, но и отваживать не стала б.
Портить всё ещё больше не стала. Просто вышла тихонько да в баньку пошла - париться. Да так там и осталась. Прикорнула на лавке, уже одетая, ожидая пока гости уйдут, да сон сморил меня.
А наутро спохватилась. Холодно! Мне только простыть и не хватает! Но тьма постепенно расступалась.
– Мара?
"Ты, деточка, зря тут спишь на холоде," -
послышался голос в голове."Благодарю, Марена*!"
"Ты правильно вчера поступила! Но Макоши* виднее...
– туманно сказала богиня.
– Иди, дитя, тебе предстоит ещё разговор с мачехой".
И тьма полностью исчезла. Я вышла из бани и направилась в дом, на ходу пританцовывая, стараясь согреться.
Встретила меня Лена.
– О, танцуешь!
– ехидно поинтересовалась она.
– Не знаю, куда ты вчера смылась, где ночь болталась и с кем, да рано радуешься!
– А я не радуюсь, за-замёрзла п-просто, - и зубы, словно решили подтвердить мои слова, выбив барабанную дробь.
– Мам, Машка явилась!
– крикнула Лена.
Я отправилась завтракать, понимая, что если не поем сейчас, уеду голодная в училище.
Еды - пустой холодильник. Разве что неудавшиеся вареники напоминают о вчерашних сватах. Достаю яйца, собираясь жарить яичницу.
– Глядите, кого черти принесли! Что ж свои вареники не ешь? Холодильник пуст, а ей и дела нет!
– Мне через полчаса уезжать. Сварганю яичницу и на вашу долю, - пошла на уступку я.
– Ишь, какая хитрая!
– Так жарить на вас?
– Ленусик, ты яичницу будешь?
– крикнула мачеха громогласно.
– Не хочу!
– А что будешь?
– Манку с изюмом!
– Ты слышала - выполняй!
– А молоко есть?
– я оьречённо полезла в холодильник. И он был пуст.
– А ты разве не купила вчера?
– нахмурилась мачеха.
Блин! Я вчера совсем забыла! Мы ж Яром с другой стороны подъезжали, и мимо молочной лавки не прошла я.
– Я забыла! Простите, матушка!
– Ах, она забыла! Ты вообще как себя вчера повела!
– и меня схватили за косу и больно дёрнули. Я молчала. Мачехе доставляет удовольствие делать больно. А если заплачу или закричу - хуже будет.
– Простите, матушка! Это больше не повторится!
– Ясный перец, не повторится! Тебя вчера просватали!
– Как просватали?
– удивилась я. От обиды хотелось плакать. Мачеха отпустила косу, видно, чтобы я в полной мере прочувствовала новость.
– А вот так! Несмотря на твои проказы, ты сватам понравилась.
Я упала на колени от безысходности. Ноги не держали.
– Но как же так, матушка?! Я ведь вам служила верой и правдой!
– Вот, будет тебе впредь наука, как мою Леночку завтрака лишать! Жарь яичницу, лентяйка!
Пришлось соскребать себя с пола, давиться слезами, но делать завтрак. Руки-ноги казались пудовыми*.
Спохватилась лишь когда на,часы взглянула. Позавтракать я уже не успевала.
– Я побежала!
– Быстро ты оклемалась!
– пренебрежительно крикнула во след мачеха.
Я ничего не сказала. Нацепила форму, схватила свою сумку с контрольной и на выход. Тулуп надевала на ходу.
На поезд еле успела. А следующий через два часа только! Никак не успеть на первую пару!
В поезде уже отдышалась и чуть остыла. И только влезла в сумку, чтоб проверить, всё ли на месте, как увидела, что контрольной нет. Как так? Ну что за засада?
Что же теперь делать? Может, мачеха вновь рылась? Или у Яра в мотоцикле выронила?