Рождение Темного 2

– Его кровь! Доспех и меч Могултая в руке. Этого достаточно, чтобы все признали его вождем!
– яростно возразил старый орк.

– Ты погряз в своих легендах, - с насмешкой возразил Цагаан, - и забыл, что воины больше всего ценят силу и удачу. Да и ты что, какой меч? Его же пришлось отдать серым.

– Это они так думают, - хитро улыбнулся Шоцу.
– Мы всегда знали, что нашей реликвией когда-нибудь заинтересуется Храм. Поэтому все видели только его копию. Настоящий же клинок Могултая хорошо спрятан. Ты первый, кому я это рассказываю.

– А ты хитер старик. Ой, хитер! То-то ты так сильно не дергался, когда Шургаан уволок с собой меч.
– С восхищением ответил вождь и тут же сменил тон.

– Но наследником я его все равно не сделаю!

– Ладно, ладно, потом поговорим, - примиряюще поднял руки вверх старый орк, надеясь в будущем уговорить вождя.

Цагаан и Шоцу ненадолго замолчали. Каждый из них обдумывал свое. Хранитель традиций вспомнил, что у Цагаана осталось в живых только три сына. Нияза они уже списали. Серые не упустят шанса избавиться от носителя меча. А то, что в битве против Ашрах им владел Шурга, жрецам никто не скажет. С другими двумя сыновьями вождя тоже может произойти что-нибудь нехорошее. Старый орк был готов пожертвовать ими всеми, лишь бы истинный потом Могултая занял принадлежащее ему по праву место.

Вождь же не отрывал взгляда от частей древнего доспеха.

– А если возьму в руку меч и надену их? Я ведь тоже потомок Могултая, - спросил Цагаан, не желая делиться с сыном даже толикой славы.

Шоцу отрицательно покачал головой. Он немного пожевал губами, и, стараясь подбирать такие слова, чтобы не задеть гордость вспыльчивого потомка, начал объяснять.

– Дар этот просыпается не у каждого...

Только старый орк произнес первые слова, как у входа в шатер раздались чьи-то гневные крики. Шоцу закрыл рот и вопросительно посмотрел на Цагаана. Мол, что это? Разве охранникам никто не дал указания гнать всех прочь, когда здесь обсуждается будущее клана?

– Прекратить!
– рявкнул вождь так громко, что Шоцу показалось, как от голоса Цагаана задрожали шкуры на стенах.
– Что там?

– Вождь, - в шатер влетел охранник и преклонил колено.
– Берке требует пустить к тебе. Мы не пускаем.

– Требует?
– ощерился Цагаан.

– Да, - подтвердил орк, отводя взгляд от наливающихся бешенством глаз вождя.

Злость на несправедливость судьбы, пробудившую древнюю кровь не в самом могучем воине Орчибат, постоянная правота слов Шоцу, неосторожные слова Берке, - все это вывело Цагаана из себя. Он вскочил на ноги и приказал:

– Сюда его, живо!

Охранник поспешил выполнить приказ. Он не стал особо церемониться с шаманом и грубо втолкнул его в шатер. Берке разозлился от такого к нему отношения.

– Цагаан, что себе позволяют твои воины?
– надменно спросил шаман.

– Молчать!
– зарычал Цагаан.
– Как ты посмел мешать разговору лидеров клана?

– Хм, - усмехнулся Берке и, приняв горделивую позу, ударил перед собой о землю посохом и надменно произнес.
– Мое место здесь. Я теперь Верховный шаман клана.

– Цагаан, не спеши, - повис на руке вождя Шоцу. Еще не много и Цагаан, взбешенный наглостью Берке, изувечил бы его. И не посмотрел бы, что поднял руку не на простого огадура, а на шамана.

– Он еще болен, не отошел от шаманских зелий, вот и городит всякую чушь.
– Скороговоркой произнес Шоцу. Потом старик обернулся к Берке и прошипел.
– До следующей зеленой травы чтобы я тебя не видел! Будешь помогать пастухам. А посох здесь оставь.

– Что?
– С издевкой переспросил Берке, которого явно не испугали злые слова Хранителя традиций и ярость вождя.
– А что вы скажите после этого?

Берке вытянул руку и на его ладони появился черный огонек, через мгновение принявший форму небольшой птицы.

– Ты смог призвать духа в наш мир?
– сглотнув внезапно ставшую тягучей слюну, спросил Шоцу.

– Да.

– Что это за дрянь?
– Спросил Цагаан, указывая на ладонь шамана.

– Это дух, которому Берке дал плоть. Такое даже Кархаю было не по силам, - тихо Шоцу, пребывавший в состоянии шока.
– Но как? Ты же не прошел второе испытание?

– Это все Вестник. Он сотворил обряд призыва благодати. Теперь на том месте нужно построить храм, - начал объяснять Берке, но вдруг побледнел, покачнулся, и с его ладони исчезла черная птица.

Шоцу, увидев состояние шамана, приказал охранникам отвести Берке в его шатер.

– Неужели?
– Цагаан замолк на середине фразы и вопросительно посмотрел на Хранителя традиций.

– Да, да!
– радостно потер ладони Шоцу.
– Берке теперь Верховный шаман! И очень сильный! Такой повторить сможет не каждый серый жрец.

– Но тогда получается, что человек был настоящим Вестником? Не самозванцем?

– Не важно, - отмахнулся старый орк от слов вождя.
– Предки услышали мои молитвы! У нас есть Защитник, Верховный шаман и доспехи. Теперь нам не нужно затевать поход на Отступников. Мы можем сразу идти к Серому храму. А по пути к нам присоединятся другие кланы.

– Это почему?
– удивился Цагаан, не поспевающий за ходом мысли Хранителя традиций.

– Потому, что нашей целью будет освобождение Вестника!
– торжественно ответил Шоцу и засмеялся, - которого похитил Храм и скрывает правду о скором приходе Огадура на наши несчастные земли.
– Потом Шоцу серьезно заметил.
– Надеюсь, к нашему приходу Волдэмар-р будет уже мертв.

– А если нет?

– Тогда Ниязу придется стать предателем. Ему уж, мертвому, точно будет все равно, - пожал плечами дряхлый огадур, не переставая при этом широко улыбаться.

Но насладиться радостью от приближения цели их плана, не дал ворвавшийся в шатер воин.

– Вождь, беда, - склонив голову, произнес взмыленный орк.
– Твой сын, Шургаан, исчез. Его охрана мертва.

– Кто?
– зарычал Цагаан.
– Кто посмел на них напасть?!

– Один из нападавших погиб. Его опознали - воин из десятка Ардына.

Глава 5

Дорогу до Серого храма я буду долго вспоминать в кошмарах. Орки перекинули меня через круп лошади, словно тушу подстреленного на охоте животного, и везли так всю дорогу. Боялись меня, эти подлые уроды, ох как боялись. В рот сунули вонючий ком тряпок, всего веревками опутали. Даже пальцы рук зачем-то связали. И хитро так все сделали - веревки в кожу не врезались и давали иллюзию того, что если напрячься, то их можно скинуть. Сколько я не пытался, порвать их так и не удалось.

Весь путь орки вместо воды поили меня какой-то кислой гадостью. В это зелье они определенно добавили лошадиную дозу снотворного: уже после первых глотков сознание мутнело, и через пару минут я проваливался в тяжелый, наполненный кошмарами сон.

Но главная мерзость этого зелья была не в отвратительном вкусе и снотворном, а в том, что с глазами и сознанием творилась какая-то чертовщина. Изображения множились, накладывались друг на друга, и при этом казалось, что меня самого вертят на центрифуге.