Рождение Веры

— Ты где взяла это средство? Соляркой прёт, аж глаза ест! Ты уверена в нём? — пропищала, зажмурившись. — Пиши расписку, что ко мне претензий не имеешь. Никогда не думала, что солярку из яда кобры из Китая добывают.

— Да не бойся ты, мажь. Нормально всё будет. Говорю тебе, мне бабушка эту мазь дала, запах неприятный, но спасает за раз, — наставляла Роза. — Она всю деревню лечит. Сначала мазь на ушиб наложит, а потом ещё обвяжет шалью из собачьей шерсти. Всем с первого раза помогала.

— Запах неприятный? Неприятный? Да он до завтра из комнаты не выветрится. Уже всюду впитался. Фу-у-у-у… Шаль тоже принесла? — спросила Вера и тотчас закрыла баночку.

— Шаль в комнате забыла. Она колючая. Попытаюсь без неё. Мажь, и погуще, поясница ноет, терпеть сил нет.

— А как без шали-то? — ехидничала Вера. — Нет уж, схожу за шалью. Лечить, так лечить, чтобы с первого раза и на всю оставшуюся жизнь. Кстати, а чего вдруг поясницу у тебя прихватило? Вроде молодая, здоровая. Это всё каблуки твои. Говорила же, чтобы ты не скакала на своих ходулях.

— Причем здесь мои каблуки? — удивилась Роза. — Это всё объятия Изольды. Наверное, мне там что-то защемило. У неё же хватка богатырская, а мы то радовались победе, то прощались, вот и результат. Просила же её: «Не дави, не дави ты так крепко». Ну конечно, разве она послушает.

— А ты на Изольду всё не сваливай, она тебя от чистого сердца приобняла, а ты уже ласты склеить собралась. Немощная.

— Хрупкая и стройная, — поправила Роза. — Давай мажь, а то мне идти надо.

— Так иди.

— Не могу, скрючивает, разогнуться не могу.

— Давай я тебе лучше клюку дам. Одна рука на поясницу, второй о клюку опираешься. Да тебе за такой вид зачёты до конца пятого курса автоматом поставят, — усмехнулась Вера. Она сделала новую попытку открыть коробку, держа её на вытянутых руках и отводя голову как можно дальше. — Не, я голыми руками это наносить не буду. Погодь. Без противогаза с этим средством невозможно работать. Ты уверена, что не сделала бабушке ничего плохого?

С этими словами Вера дошла до тумбочки и оторвала от упаковки два одноразовых пакетика. Забылась и глубоко вздохнула, тут же закашлялась и схватилась за губы, сдерживая рвотный позыв. Надо было что-то с этим делать. И вправду же задохнуться можно от такой вони.

Девушка подошла к окну и раскрыла форточку пошире. Затем повернулась к зеркалу, завязала волосы в тугой пучок по примеру Любы. Дошла до шкафа, выудила оттуда красный шарф и завязала им лицо. Теперь она походила на мумию. Неприкрытыми на лице оставались только глаза, которые постепенно краснели и слезились.

Затем надела на руки по пакетику и, расставив руки пошире, решительно двинулась к своему пациенту.

Роза обернулась. Первые секунды она застыла в изумлении.

— Ты решила в ниндзя-черепашку поиграть?

— Ещё одно слово, и я тебе клюку подарю. А из комнаты метлой выгоню. Полетишь без ступы. Будешь Роза-Яга.

— Ты что здесь за морг устроила?! Холодно, между прочим. — И правда, кожа Розы покрывалась мурашками. — Мало того, что выморозила комнату, так самой тебе только чёрного фартука не хватает! Ты мазать меня собралась или препарировать?!

— Розка, не кипишуй. Ляг и не двигайся, сейчас всё будет в лучшем виде, — Вера продолжала подкрадываться к Розе. — У тебя что по судебной речи?

— Зачёт, — ответила Роза. — А что?

— Будешь выступать на процессе. Скажешь: «Хороший человек была Вера, душевный. Ядом кобры спину мне мазала и не срыгнула ни разу. Господа присяжные, прошу снисхождения…»

— Постой, какие присяжные? — Роза села, пытаясь натянуть на себя покрывало. — Холодно как. Окно закрой, я же грипп подхвачу.

— Дело так и будет называться: грипп «Яд кобры», — продолжала ехидничать Вера.

Она откуда-то вытащила китайские палочки. Поставила коробку с мазью около окна. Подхватила палочками мазь и побежала к Розе, пытаясь удержать субстанцию. Но та вдруг стала каплями опускаться на пол.

— Быстро ложись! — командовала Вера. — А то промахнусь.

Роза моментально легла животом на кровать, подставляя спину для экзекуции.

— Есть! — победно выкрикнула Вера, шлёпнув на спину Розы чудом уцелевшие остатки мази. — Лежи, сейчас ещё притащу.

Она вернулась к окну, подхватила ещё мази и снова скачками направилась к Розе. На полу появилась вторая дорожка, располагавшаяся параллельно первой.

— Ещё есть! — радостно крикнула Вера. — Жди меня, и я вернусь.

Но в этот момент дверь в комнату распахнулась и влетел Игнат:

— Люба с Изольдой вернулись? — он огляделся по сторонам. — Кто кричал?

— Игнатушка, спасай меня! Она тут опыты собралась на мне ставить! — взмолилась Роза и рассмеялась.

— Хм, заводилы разъехались, а свои обязанности, значит, Вере передали. Что тут у вас? Ой, что за… — Парень втянул в себя воздух и тотчас позеленел. Еле выдавил: — Что за запах? Солярой тащит! А чего у вас пол дымится? — И он показал на две дорожки, над которыми поднимался робкий дымок.

— Розку коптим, — ответила Вера. Но тут же серьёзно посмотрела на Розу. Спина той напоминала шахматную доску в белую и красную точку. — Роза, ты как? Живая? А то это, смотри, пол-то того.

— Дай сюда. Всё верно, реакция теплообмена. Теперь только немного потерпеть. — Но, похоже, что терпеть сил не было, ибо Роза стала поскуливать.

— Лежать! — рявкнула Вера.

Она схватила чистое сухое полотенце и стала судорожно стирать крем со спины Розы. Теперь она приобретала равномерный алый оттенок.

— Розка, твою ж дивизию, сгоришь, что делать будем? Игнат, смотри, дымится уже. Тащи огнетушитель, будем Розу поливать.

Та взвизгнула, подскочила, как мячик. Судорожно стала искать футболку.

Игнат тем временем подошёл к коробочке, открыл инструкцию, прочитал: «Девчонки, слышите, а здесь написано, что надо через ткань или вощёную бумагу, чтобы избежать ожогов».

— Игнат, что ещё написано?

— Что, если попало на голую кожу, надо нанести средство от ожогов, предварительно очистив её сухим полотенцем.

— Кожу очистили, пошла за сметаной. Будем спину мазать.

Терпение Розы иссякло. Она, поскуливая, держалась за поясницу: «Верка, членовредитель, ты чего инструкцию не читала?»