Рождение Зверя
Шрифт:
Кровать и стена со стеллажом начали медленно вращаться. Разведчик с трудом подавил приступ рвоты — говорить он больше не мог.
— Ладно, тогда слушай меня. С этим телом мне действительно не повезло. Я не притворялся: четверть часа назад ты в самом деле мог запросто меня убить. Правда, это ничего бы не дало: кроме Карлоса, существует еще несколько вариантов, благодаря которым я имею возможность возродиться.
— Сколько?
Дэвид прочитал этот вопрос, скорее, по губам — голоса Ральфа почти не было слышно. Прочитал и засмеялся:
— Нужна точная цифра? Полагаю, для того, чтобы найти и искоренить «отродья Нечистого»?
«Четыре…» — зачем-то повторил про себя Ральф.
— …конечно, я бы предпочел с тобой пообщаться. Никогда, например, я не умел передавать мысли на очень большие расстояния Я сейчас пересмотрел все твое сознание, а еще раньше несколько лет копался в памяти твоего отца — и ничего не понял. Как вы это делаете? Впрочем, неважно: гораздо интереснее доходить до чего-то самому… Все еще сопротивляешься? — с усмешкой добавил Нечистый…
«Думать, думать… Стеллаж с книгами… кровать… человек… темно-серая одежда плотно облегает тело, только на груди слегка оттопыривается… флакон — флакон с розовым маслом…» — Ральф почти физически почувствовал сладковатый, приторный запах, и лежащий перед ним человек на мгновение снова превратился в Карлоса — смешливые щелочки-глаза, короткая верхняя губа, готовая вот-вот прыгнуть вверх…
«Его, похоже, учили, да недоучили: ментальной защиты почти никакой — и все же С'бэрд с ним не справился… Он нашел собственный способ: сосредоточился на одном конкретном воспоминании и начал прокручивать его снова и снова…»
«Спасибо, отец…» — собрав остатки уплывающего сознания, Ральф сосредоточился на Карлосе. Смуглое скуластое лицо, глубокий шрам на левой щеке; низкий, со странным мягким акцентом голос и аромат, аромат роз…
Последнее оказалось самым стойким. Отдельные черточки, составлявшие в воображении разведчика образ отца, то терялись, то проявлялись снова — «Карлос» раз за разом «рассыпался», и только воспоминание об этом аромате было таким же прекрасным и живым, как и сами цветы… Есть! — Ральф поймал-таки, вспомнил все время ускользавший от него образ отца — сущность — ментальный адрес — и многочисленными повторами начал фиксировать его в своем сознании.
«Михаэль, прекрати! — строго заметил Дэвид. — Михаэль, ты меня слышишь? Михаэль, Михаэль…»
Откликнуться — означало проиграть уж точно, но как Ральф ни пытался закрыться, ускользнуть, Нечистый дотягивался до него мыслью и мешал по-настоящему сосредоточиться.
«Михаэль!» — раздраженный сопротивлением, Дэвид нанес резкий ментальный удар.
Образ Карлоса покачнулся, начал истаивать, — но неожиданно что-то произошло, и уже готовая исчезнуть тень отца снова наполнилась энергией.
«Михаэль!» — Вместе с этим, совсем другим «голосом», в сознание Ральфа будто ворвался ветер с моря и шум волн.
«Амалия… Держи меня… Не отпускай…»
Ральф почувствовал, как в голове его тут же просветлело. Левая рука разведчика дернулась было к кобуре, но остановилась в паре дюймов он нее, став вдруг неимоверно тяжелой и неуправляемой… Ральф попытался пошевелить пальцем — тот поддался с трудом, хотя разведчик
применил силу, достаточную, чтобы сдвинуть кровать вместе с лежащим на ней телом. Это что-то ему напоминало…«Я потянулся к ножу. Чуть не упал. Укрепился прочней на коленях, взялся за рукоять, потащил из ножен… Ох, как медленно идет! И до чего же тяжелый…»
Ну, конечно, тот мальчик… Как его? Кажется, Алан — тот самый, которого преследовал С'бэрд.
«Темные силы стоят у тебя за спиной. Они ждут. И чуть только ты ослабеешь, подчинят и поставят себе на службу…»
«Что ж, если это смог Алан — смогу и я…» — Ральф сосредоточился и заставил руку вновь двинуться к кобуре.
— Еще, еще… хорошо… и еще немного… — По лицу и телу разведчика струился пот: капал с бровей, затекал в глаза, в рот, противно щекоча, спускался по спине. — Так, а теперь начинаем расстегивать кобуру…
Чтобы не отвлекаться, Ральф произносил все это вслух; он не видел ничего вокруг, кроме собственной, с трудом подчинявшейся руки. Ему было страшно тяжело, но все же гораздо легче, нежели несколько минут назад.
Часть внимания Дэвида перешла на Амалию — другая удерживала тянувшуюся к кобуре руку разведчика…
Наконец, пальцы почувствовали прохладный металл. Теперь сжать покрепче — как можно крепче! — и вытащить наружу… Понемногу, по четверти дюйма… отлично! Куда стрелять, было, в общем-то неважно…
«Михаэль…»
Ральф надавил на спуск — изо всех сил, — но пружина, так же ставшая неимоверно тугой, подавалась с таким трудом, что заряд вылетел спустя целую вечность… Тело Карлоса дернулось; боль передалась крепко связанному с ним сознанию Дэвида, и разведчик, к которому сразу вернулась прежняя сила, не рассчитав, пальнул по стеллажу.
— Не торопись… — Голос Дэвида заставил Ральф вздрогнуть. Темно-серая ткань, в том месте, куда угодил выстрел, быстро намокала. Губы Нечистого были совсем бесцветными, щеки опали, и живыми на лице оставались только глаза. — Не стреляй… Слушай… В Доме уже подняли тревогу — скоро они будут здесь… У входа в лабиринт тебя ждут обезьяны… много… очень много — одному не справиться… Из лабиринта есть еще один выход, но без меня ты не найдешь… — Глаза Дэвида потускнели, потом снова ожили и остановились на руке, все еще сжимавшей пистолет.
— Где и когда ты возродишься опять? — жестко спросил Ральф.
— А-а… — Дэвид попытался облизать пересохшие губы, но не смог. — Я… сказал это, чтобы… я блефовал…
— Я тебе не верю.
Вместо ответа из горла Дэвида вырвался хрип. Убрав пистолет, разведчик резким движением разорвал намокшую от крови ткань и невольно поморщился: и с такой раной, с поврежденным мозгом Дэвид по-прежнему цеплялся за жизнь, поддерживая ее лишь силой собственной мысли.
Надеялся продержаться, пока получит другое тело?..
«Жизнь заканчивается, только когда заканчивается — и ни мгновением раньше…» — вспомнилось сказанное Тэну.
«Помоги ему, Михаэль».
Господи, Амалия! Ну, конечно, ведь она все это время была здесь…
«Только с одним условием: мы сейчас же прерываем связь, и…»
«Ты сам меня найдешь, когда будет можно…»
«Когда будет можно», — с горечью повторил про себя разведчик. Амалия уже вернулась туда, где шумел ветер, светило солнце и море с грохотом накатывало на берег, — а он все так же оставался в темном подземелье, рядом с истекающим кровью человеком… Хотя человеком ли?