Рождение Зверя

Бюст разлетелся на несколько больших кусков, обнажив обширную полость внутри головы. Оттуда выглядывала потрепанная корочка старинной книги, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. Мгновение спустя, Сергей вспомнил, что на самом деле означали слова хозяина салона, произнесенные им в телефонную трубку — «самый ненавистный мне человек».

— Вот значит, кого он так называл, — с некоторым удивлением проговорил он, подбирая с пола книгу.

Оглядев напоследок комнату, Сергей решил, что в милицию позвонит прямо с телефона-автомата с улицы.

— А мне пора отсюда убираться… — негромко бормоча, подходил он к двери черного хода.

Перевел дух он лишь дома, когда закрыл на все замки свою хлипкую дверь. Тщательно закрывая занавески в комнате, Сергей прекрасно понимал, что теперь Брагин займется им всерьез и отсюда надо срочно уходить. Хотя два-три дня у него, скорее всего, было. Рассуждения были логичными и своевременными, но существовала одна проблема — его состояние. Ему было очевидно, что он в любой момент может слететь с катушек и натворить таких дел, что никакому Коршуну не снилось… «Пожалуй, самым разумным в такой ситуации, — думал Сергей. — будет отсидка где-нибудь в темном уголке, пока наконец, сам с собой не разберусь! Ничего! Сниму у кого-нибудь комнатенку или лучше квартиру. Сейчас, лучше ни с какими соседями не встречаться!». Выработав, таким образом, план на ближайшее время, он решил эту ночь переждать в своей старой квартире…

Лежа в постели, Сергей открыл злополучную книгу и вновь попытался хоть что-то понять из древнерусского текста, но все его усилия были тщетными. Книга ни как не хотела открывать свои секреты. Для того, чтобы досконально разобраться в её содержании и не упустить не один нюанс, потребовалась бы кропотливая и многодневная работа опытных филологов, специализировавшихся на древнерусской религиозной литературе. К сожалению, в его распоряжении в настоящий момент не было ни опытных филологов, ни времени, чтобы нанять их себе в помощь… Все на что он мог сейчас рассчитывать, сконцентрировалось исключительно в нем самом!

… Со злости, Сергей, сильно размахнувшись, запустил книгу в противоположную стену. Книга мгновенно перелетела небольшой зал и всеми своими тормашками врезалась в стенку… Еще в воздухе она, пока она летели и трепыхалась, из неё выскочили и стали плавно планировать два небольших листочка бумаги… Сергея, словно кто-то прижег каленым железом, так быстро он выпрыгнул с дивана и понесся в конец комнаты.

Это, действительно, оказались обычные листки, вырванные из ученической тетради. Они были густо исписаны крупным аккуратным подчерком с явным наклоном влево.

— Похоже, женский подчерк, — прошептал Сергей, присматриваясь к буквам. Пожалуй, мужчине и в самом деле сложно было бы добиться таких четких линий, отсутствия малейшей помарки. Наконец, в самом уголку страницы незаметно примостилось маленькое сердечко, тщательно заштрихованное красным карандашом.

Содержимое страниц, даже при самом небрежном знакомстве с ними, наводило на мысль, что они были вырваны из какого-то дамского дневника. На полях он обнаружил отчетливо написанные даты, самая ранняя из которых была 13 августа 1987 года.

— Вот это да! — удивленно присвистнул Сергей. — Больше двадцати лет назад… Интересно, что это дамочка здесь написала!

Он устроился по удобнее, приготовившись насладиться чтением какой-нибудь сентиментальной чуши, принадлежащей перу молоденькой девушке… Следует смотреть правде в глаза, многим из нас с удовольствием почитали бы чужие письма, а некоторые бы и осторожно понаблюдали за кем-нибудь из своих товарищей или подруг. К сожалению, есть что-то притягательное в этом занятии, которое одновременно и официально неодобряемое всеми, и подсознательно приветствуемое… Чужое письмо, замочная скважина в чьей-то комнате или мощный бинокль, направленный в соседское окно — все это целый мир чужих эмоций и мыслей, которые не принято выставлять на всеобщее обозрение…

… 13 августа 1987 года. Я уже целых полгода в Москве, а еще ни разу не была в Оружейной палате! Так не пойдет! Все клянусь тебе мой дорогой дневник, что обязательно на этой неделе пойду туда и полюбуюсь на экспонаты. А если мне там не понравится, то когда снова увижу Ленку, то оттаскаю её за косы.

15 августа 1987 года. Ура сегодня я пойду в музей! Брат, наконец-то, решил меня туда сводить… Говорит, как раз именно сегодня у него время есть на мои глупости. Сам он говорит глупости…

… Вечер 15 августа 1987 года. Что сегодня было мой дневничок!!! Что было!!! Были в музее, чего там только не было! Я чуть не умерла от восторга! Потом мы с Толиком долго гуляли по набережной реки Москвы и ели мороженное… Так хорошо мне не было впервые с тех пор, как умерли наши родители… Боже, спасибо тебе за то, что у меня есть брат!

Сергей читал и бормотал еле слышно:

— Сопли, восторги… Сколько же ей интересно лет? Четырнадцать или может быть восемнадцать?

Однако отрывки из дневника пока никак не отвечали на его вопросы, поэтому он углубился в чтение дальше…

… 18 августа 1987 года. Если бы ты знал, мой дорогой дневник, как же мне уже надоело оставаться в квартире одной! Вот и сегодня Толик с утра ушел на свои тренировки, запретив мне выходить из квартиры… Я как дура просидела около телевизора весь день!

Зато завтра у меня день рождения!!!!! Мне исполняется 23 года! Целых 23 года прошло с того момента, когда мама меня впервые взяла на свои руки… Толя обещал сводить меня в кафе!!!

— Странная какая-то девушка! — задумчиво проговорил Сергей. Чтение его настолько захватило, что он забыл и про убитого антиквара и про опасность, которая ему угрожала…

— По дневнику ей больше пятнадцати я бы не дал! — продолжал рассуждать он. — А тут пишет, что ей двадцать три года стукнуло! Может больная головой?

Гадая над странным поведением девушки, Сергей допускал одну очень распространенную ошибку, которая, к сожалению, совсем непростительно для будущего историка. Он судил о девушке с позиции сегодняшней молодежи, забывая, что прошло более двадцати лет. Более того, судя по стилю её письма и выражениям, которые она употребляет, она все свое детство и юность провела в далекой деревушке, где поселение в два-три каменных дома уже считали городом. Так, что еще можно было от неё ожидать?

— Ладно! — решил, наконец, Сергей. — Посмотрим, что там дальше…

… 19 августа 1987 года. Мой миленький дневничок, а я снова плачу… Я плачу и не могу остановиться… А ведь день так хорошо начинался! Мы катались по реке на огромном корабле. Была так красиво и страшно! Потом мы с Толиком пообедали в очень очаровательном кафе; там все было так хорошо…

Вечером мы ходили по Москве и любовались красивыми огнями. Словом, дневничок, все было просто чудесно до тех пор, пока мы не свернули к мосту. Там, около строящегося дома, мне захотелось спуститься к самой воде. Мы спустились по ступенькам и оказались… одни в самой темноте среди каких-то странных людей. Они смеялись и показывали на меня пальцем! Один из их вытащил нож и приказал брату, уходить, оставив меня! Я так испугалась, что начала плакать! А потом… Толя их всех убил… Всех до единого… Он страшно закричал и набросился сначала на одного…, второго и… и я упала…