Рожденные в завоеваниях

Женщина не шевелилась, пока они не ушли. Она также не хотела, чтобы к ней приближались. Только когда кисуну исчезли из виду, она сделала шаг вперед, слабо, словно собиралась присоединиться к человеческой компании, но у нее не хватило сил взбираться дальше. Вер Иште направился к ней, он частично бежал и частично скользил и успел подхватить Анжу в падении.

Как только он дотронулся до нее, то понял, что не так.

— Клянусь Перворожденной, — пробормотал вер Иште и вместо того, чтобы поднять ее, как собирался, сел рядом и обнял Анжу. Она сопротивлялась, как стало бы делать дикое животное, но только мгновение. Затем, тихо заплакав, Анжа спрятала лицо в длинном мехе его шубы и в ужасе прижалась к мужчине, ища поддержки.

Вер Иште какое-то время держал женщину в объятиях, чувствуя, что ей это нужнее, чем еда или тепло. А она все крепче и крепче прижималась к нему, пока дальше уже стало некуда. Анжа отчаянно впитывала суть человека из него, наслаждалась его близостью, пытаясь восстановить свою связь с человечеством. Медленно, постепенно, плач испуганного животного, вырывавшийся из нее, стал человеческим рыданием; слезы, которые не проливают кисуну, потекли из глаз и тут же замерзали.

И мир снова стал серым.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

«Никогда не преуменьшайте искусность человека в разработке плана собственного разрушения».

Харкур

«Кайм’эра лорду Затару, из семьи Зарвати, сыну Винира и Ксивы, от Старейшин Холдинга.

Старейшины с уважением напоминают вам, что от чистокровного браксана на протяжении жизни требуется зачать четырех чистокровных детей. В то время как мы понимаем, что вы все еще молоды, ваше вовлечение в военный проект заставляет нас рассматривать вариант невозможности для вас насладиться полной жизнью браксана. Поэтому мы настаиваем, чтобы вы как можно скорее решили вопрос своей репродуктивной обязанности. К данному письму прилагается список чистокровных браксанских женщин, которые еще не родили положенное им количество детей. Мы надеемся, что вы рассмотрите эту просьбу в свете ваших военных интересов и внесете свой вклад в поддержание численности и таким образом преумножите силу нашей расы».

* * *

Браксанская усадьба на Карвики протянулась на много акров богатой земли, которая казалась сочно-пурпурной в свете заходящего солнца. Основное здание представляло собой странную смесь традиционного браксанского (или ново-варварского, как его называли некоторые критики) и местного стилей.

Затар долго рассматривал его перед тем, как приблизиться. Оно раздражало его, но он не мог точно понять, почему. Многие браксаны проектировали дома так, что они включали иностранные элементы (его собственный склонялся к алдоусанскому), но стиль Главной Расы всегда доминировал. Но не здесь. На первый взгляд казалось, что все здесь исползовалось стекло: сияющее, хрупкое, розового и голубого тонов. Из него сделаны узоры между блестящими каменными арками. Но как было известно Затару, это не настоящее стекло, и не современнный заменитель, а ауракамень, встречающийся на этой планете. Если смотреть изнутри, то он преломляет красный солнечный свет, создавая калейдоскоп многочисленных звездных фрагментов. Красиво… но уязвимо. Затар, как воин, испытывал неприязнь к любому дому, что защищали такие хрупкие стены, но, узрев их, не удивился. Для такого владельца он выглядел вполне подходящим.

Он посмотрел на письма, которые привез с собой, одно было распечаткой послания Старейшин, которое он так часто теребил в руках, размышляя над содержанием, что пластик, в который ее закатали, значительно истрепался. Второе было посланием Йирила, которое Затар подержал в руке немного дольше, рассматривая в свете гаснущего солнца.

«Кайм’эра Затар, это означает то, что ты думаешь. Делай выбор осторожно.

Кайм’эра Йирил, лорд и Старейшина».

Затар спрятал письма под тунику и направился к главному зданию. Это дало ему время насладиться местным закатом и сопровождающими его тенями цвета крови. Когда он проходил мимо, рабочие падали на колени и касались головами земли в типичном для карвики жесте почтения.

«Да, — подумал он. — Есть преимущества в том, чтобы покинуть саму Бракси».

Дверь открылась до того, как Затар ее коснулся. Он улыбнулся, оценив точный расчет времени. И его улыбку заметил охранник, который его впустил и униженно поклонился.

— Кайм’эра Затар, сын Винира и Ксивы, — представился гость. — Я хотел бы поговорить с госпожой Л’реш.

— Госпожа дома, — ответил абориген на довольно приличном браксинском. — Пожалуйста заходите и присаживайтесь, я пока сообщу ей, что вы здесь.

Затар кивнул и последовал за ним в Дом, через вестибюль и в одну из комнат для посетителей. Она была уютно меблирована в смеси карвикийского и браксанского стилей, на этот раз местный стиль бросался в глаза меньше. На полу лежали толстые подушки с вышитыми карвикийскими геометрическими узорами. Там также имелся очаг, с трех сторон который окружали низкие деревянные столики с инкрустацией. На одном стоял золотой графин и двенадцать таких же кубков, причем каждый по ободу украшали гелиотропы с Раска. И, конечно, в эти минуты последние лучи заходящего солнца проникали сквозь ауракамень в золотых узорах, которым были застеклены окна. Лучи испещрили комнату неведомыми письменами. Затару нравилась игра света и тени, а также разнообразных цветов, и он размышлял о редкости подобных украшений в Центральной Системе. Там эта комната считалась бы переговорной, поэтому в ней отсутствовали окна и находилось минимальное количество предметов, способных отвлечь внимание. Здесь декор больше располагал на удовольствие, чем на политику. И Затар признался себе, что ему это очень нравится.

— Лорд Затар. Ваше посещение — честь для меня.

Стоявшая в дверном проеме женщина выглядела привлекательно — как и все браксанские женщины — но тип ее красоты казался необычным для Бракси. Она естественно, приветливо улыбалась и, если собиралась оскорбить гостя, не произнеся его политический титул, по выражению ее лица это сказать было невозможно.

— Могу ли я предложить вам вина? — спросила она. Когда Затар кивнул, женщина подошла к низкому столику, склонилась над ним и наполнила кубки.

Он с удивлением заметил, что вино голубого цвета, но здесь нельзя было быть уверенным в истинном цвете из-за преломления лучей. Затар сел рядом с женщиной, и она предложила ему кубок на выбор. Он с удовольствием отметил, что подушки не только привлекательные, но и удобные. Но, увидев хозяйку, он не мог представить, что могло быть по-иному.

— Добро пожаловать в мой Дом, — церемониально произнесла хозяйка, а затем махнула рукой, приглашая: пей!

Затар слегка поклонился и выпил с искренним удовольствием. А ее присутствие приносило ему даже большее удовольствие, чем он ожидал, от приятной внешности до естественной нежности самых легких движений. К такому образу он не привык.

— Я, конечно, не ожидала увидеть вас здесь, — сказала женщина, слегка улыбнувшись, — но посещению лордов из Центральной Системы и с Бракси всегда рада и ваш визит — не исключение. Позволите ли вы мне предложить вам что-нибудь еще?

— Пожалуйста, — позволил кайм’эра.

Затар наблюдал за Л’реш, за тем, как она подозвала слугу и отдала приказы, которые не выглядели приказами благодаря лингвистической технологии.

— Этот мужчина будет доволен, если ему принесут еду… — произнесла она.

На мгновение кайм’эра задумался: кто служит Символическим Доминантом у нее в Доме, выполняя роль Хозяина, и какие между ними сложились отношения. Дома, принадлежащие женщинам, всегда очень осторожно балансировали на социальной лестнице.

Л’реш вновь повернулась к гостю. Ее лицо светилось, как бы освещенное солнцем.

— Если вы скажете мне, что вас привело сюда, через такое расстояние, не дело, я буду рада. Конечно, я ни за что вам не поверю, — хозяйа повела мягким плечом.

В эту секунду падавший в комнату свет, вероятно, попал на какой-то предварительно установленный механизм, поскольку золотой луч с потолка зажег огонь в центре помещения, из очага выметнулись языки пламени такого же цвета, как луч. Определенно очаг сбрызнули какими-то ароматическими веществами; когда он горел, то по холодному воздуху помещения распространялся нежный запах духов.