Рождественская быль

Домой она вернулась довольно поздно. Хотелось немедленно броситься в постель и заснуть.

Весь день она занималась организацией предстоящей вечеринки – Рождество должно пройти душевно и весело, особенно для Чэнса. Вряд ли он встречал этот праздник так, как полагается его встречать.

Ей хотелось, чтобы он забыл про тяжелый, неуютный семейный рождественский обед.

Марси начала разбирать покупки, чтобы понять, куда и как все разложить и повесить, и в это время раздался телефонный звонок.

– Слушаю.

– Привет! Наконец-то дома! – В голосе Чэнса слышались легкая насмешка и обида. – Я звонил тебе, но никто не отвечал.

– Да я заезжала кое-куда за покупками. Уже поздно, я как-то заработалась, да и сейчас…

– Пожалуй, для свидания поздновато.

– А ты где? – Марси поколебалась. Если он звонит из своего дома, можно пригласить его к себе.

– Я как раз возвращаюсь домой и сейчас недалеко от тебя, на углу в конце твоего квартала.

Через десять минут Марси увидела близкий свет фар, а еще через минуту открыла дверь.

– Наконец-то поговорим не по телефону, а лицом к лицу. – Чэнс обнял ее, и она положила голову ему на плечо. – Я не мог понять, куда ты делась, ведь ты должна была быть дома, мы же договорились, что я позвоню позже. – Чэнс чмокнул ее в макушку.

Марси довольно усмехнулась: ревнует. Она выскользнула из его объятий и пошла на кухню.

– По правде говоря, после твоего ухода я решила поехать на работу, там были кое-какие дела. – Она взяла термос с чаем, два стакана и, повернулась к нему. – Ты же не сказал ничего определенного. Сказал только, что перезвонишь.

Чэнс крепко прижал ее к себе.

– Принимаю упрек. – Он затеребил верхнюю пуговицу у нее на блузке и зашептал на ухо: – Сдаюсь на милость победителя. – Он накрыл ее губы, вложив в поцелуй столько страсти и силы, что Марси чуть не задохнулась. Потом начал расстегивать следующую пуговицу. – Так чем займемся? – Третья пуговица была расстегнута, и он манипулировал со следующей. – У тебя много дел? По-моему, у нас есть кое-что поинтереснее. – Он поцеловал ее в ямочку на нижней губе. – Или так? – И пробежал кончиком языка по шее и верхней части груди, выглядывавшей из низко вырезанного лифчика.

Марси закрыла глаза, откинула голову назад и с блуждающей сладострастной улыбкой подставляла себя его поцелуям.

– Хмм… А ты не боишься, что я могу заставить тебя предложить мне руку? – Марси нежно коснулась его губ. – Я не так уж безопасна, дорогой!

– Ты плохой дипломат, Марси Роупер, ты не оставляешь мне выбора, кроме как соглашаться на твои условия, а это иногда ведет к проигрышу. – Он улыбнулся, взял стаканы с чаем, и они вернулись в гостиную, где валялись ждущие своей очереди коробки. – Итак, что же мы делаем?

– Как тебе известно, я устраиваю свою ежегодную вечеринку. Все уже предупреждены, люди все те же, но в этот раз я пригласила Хэнка Вернея и твоих рабочих-реставраторов. Думаю, они вполне впишутся в нашу компанию.

Они принялись раскрывать коробки и вытаскивать украшения.

– Я накупила массу всякой всячины, хочу украсить дом, как никогда. Пусть это Рождество станет самым счастливым из всех предыдущих.

Лицо у нее сияло в предвкушении предстоящей веселой и приятной работы вместе с любимым. Ей хотелось поднять ему настроение, испорченное семейным обедом у отца.

Постепенно ее возбуждение передалось Чэнсу – для него это было практически первое Рождество, которое напомнило бы ему настоящий дом.

– Что ж, приступим, посмотрим, что у нас есть. – И он стал выкладывать из коробок красивые безделушки.

Они так увлеклись, что не заметили, как пролетели три часа. Украшения были рассмотрены, изучены, заняли свои места или легли обратно в коробки, до следующего Рождества.

Когда наконец часы пробили полночь, Марси осмотрела плоды их деятельности. Ну и красота! Она повернулась к Чэнсу.

– И что ты думаешь по поводу этого великолепия? По-моему, замечательно! Как ты считаешь, гости оценят наши старания?

– Я думаю, что, когда погаснет свет, это будет смотреться восхитительно! И ужасающе!

Марси собралась возмутиться, но, увидев его веселые глаза, расхохоталась:

– Все шутишь?

Чэнс обхватил ее и ткнулся носом ей в шею.

– Завтра едем выбирать дерево, и тогда все будет действительно великолепно. Какие еще будут приказания?

– Надеюсь, ты закончишь вместе со мной начатое? Я имею в виду – украшение дерева?

Чэнс притянул Марси к себе, так что ее бедра оказались вплотную притиснуты к нему, и стал целовать уголки губ, глаза, щеки…

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь обвинил меня в том, что я не закончил начатое. – Он поднял ее на руки и понес в спальню.

Весь следующий день Марси была в страшном возбуждении. Это лучшее Рождество в ее жизни. Она выбрала огромную роскошную пихту и стала думать, как доставить ее домой.

– Глен, попроси Дона отвезти эту красавицу ко мне. Он после обеда должен развозить покупки, заодно и заедет.

Глен внимательно осмотрел деревце и ухмыльнулся.

– Прекрасное дерево. А чем тебе не угодило прежнее, искусственное?

Марси ехидно усмехнулась.

– По-моему, кто-то не получит премии в этом году.

Глен немедленно закрыл рот и взял под козырек.

– Слушаю, мадам, все будет сделано, как только Дон закончит свою возню с фикусами.

После полудня время полетело незаметно. Вечером Марси заехала в магазин за продуктами, ее беспокойство росло – она не могла дождаться, когда приедет Чэнс и увидит ее пихту.

Она достала из кладовки игрушки, и тут раздался звонок. Марси кинулась к двери. В следующую минуту Чэнс уже любовался роскошным деревцем.

– Значит, эту красотку мы еще и украсить должны? Дорогое удовольствие… но выглядит необыкновенно. Уверен, что она станет гвоздем твоей вечеринки.

– Я надеялась закончить все к твоему приходу, но не успела.

– Не страшно, дорогая. – Этот вопрос его явно не волновал. – Значит, ты опять проспала? – Чэнс обнял ее за талию и повел в кухню. – Есть жалобы? – Он прибавил к этим словам нежный поцелуй в ухо.