Рождество в доме Купьелло
Шрифт:
Неннилло (тем же тоном). Все равно не нравится. Хочу молочной похлебки.
Кончетта. Вставай, Ненни, вставай!
Лука (в бешенстве). Ах так?! Пусть только она принесет тебе в постель похлебку, я выплесну ее на вас обоих! (Кончетте.) Вырастила будущего каторжника. Поглядите на него… ни стыда ни совести. До сих пор в постели.
Кончетта. Ну да ладно, он сейчас встанет… (Делает сыну знаки, как будто говоря:
Неннилло. Нет, хочу молочной похлебки.
Лука. О-о-о! Я тебе выплесну клей в рожу!
Кончетта (вмешиваясь). Вставай, мой красавец… Умойся сначала, а я пока сварю тебе похлебку — вкусную-превкусную. Только умойся.
Лука. Паскуалино проснулся?
Кончетта (убирая постель). Проснулся, встал твой надоедливый братец. Целую неделю пролежать в постели из за того, что болело горло!
Неннилло (настораживаясь). Что, встал? А на улицу он не собирается, не знаешь?
Кончетта. Собирается. Говорит, мол, пойду прогуляюсь немного, подышу свежим воздухом после болезни.
Неннилло. И он что, одевается?
Лука. Конечно… Что он, голым по улице пойдет? А тебе то что?
Неннилло. Да так просто… Вообще, я думаю, ему пока рано выходить. Вдруг снова заболеет…
Из гостиной входит Паскуалино.
Паскуалино (он уже одет, но на ногах вместо ботинок домашние туфли). Лукарье, можно?
Лука. Входи, Паска, входи.
Паскуалино. Добрый день! Здравствуйте, донна Кунче.
Лука. Как чувствуешь себя, Паска? Похудел немного, но это ерунда, быстро поправишься. (Щупает у него пульс.) Температура есть?
Паскуалино. Нет-нет… Сейчас мне лучше. Совсем здоров. (Подозрительно смотрит на Неннилло.) Все прошло. (Кончетте.) Донна Кунче… Нигде не могу найти своих ботинок…
Неннилло залезает поглубже под одеяло.
Кончетта. А я то тут при чем?
Паскуалино. Вы же знаете, я всю неделю лежал с температурой. Я просто хотел узнать, не видели ли вы их.
Лука. А куда ты их поставил на прошлой неделе?
Паскуалино. Под кровать.
Кончетта. Смотреть надо хорошенько. Там же, наверно, и стоят, где поставил.
Паскуалино. Нет там ничего, донна Кунче. Пропали ботинки. Надо бы у Неннилло спросить…
Неннилло (рывком, наполовину высовывается из под одеяла). Перестань, понял?.. «Неннилло, Неннилло»… Не продавал я твоих ботинок! Я не способен на такое!
Лука (сразу же поняв, Кончетте). Он продал их! (К Паскуалино) Ты не волнуйся, Паска…
Паскуалино (выходит из себя). Что значит «не волнуйся»?! Это что ж такое делается?! Лежишь больной, с температурой, а этот тип продает твои ботинки! Черт-те что! У нормальных людей этого не случается! Что я теперь буду делать? В чем пойду на улицу?
Неннилло. Вот раскричался!.. Столько слов, и все впустую!..
Паскуалино. Бандит, ты еще пытаешься оправдываться!
Неннилло. И так ясно, что я прав. Я сам с Доктором говорил. И он сказал, что ты точно помрешь, никакой надежды нет… вот… Я и пальто твое продал!
Паскуалино. И пальто?! О мадонна! Да он меня в самом деле уморит… (В отчаянии бегает по сцене.) И какое пальто! Из шотландской шерсти с воротником! Пальто и ботинки!.. Что теперь делать? Как я выйду на улицу? Как?
Лука (протягивает Паскуалино пару ботинок, которые достал из под кровати). Возьми пока мои. Завтра я куплю тебе новые. Что мне еще делать? (К Неннилло.) Это из за тебя я должен выслушивать такое от родного братца… А ведь я никогда не хотел с ним связываться…
Паскуалино. При чем здесь я? Он украл у меня пальто и ботинки…
Лука (решительно). Вот что, Паска… Снимай себе комнату, иди куда хочешь, но здесь вместе нам жить больше нельзя!
Паскуалино. Но ты понимаешь, в чем дело? Он продал мои вещи, когда я был еще жив! Не мог дождаться…
Лука. Ну что ты хочешь от этого мальчишки… Надо же, догадался продать вещи… (К Неннилло.) Не говоря уже о том, что его вещи переходят ко мне, ведь я его брат.
Паскуалино. Это другое дело… У меня ведь ничего нет… Ты же знаешь, Лукарье… я бедняк…
Лука. При чем здесь бедняк? Просто я говорю: как же так? Как же так?..
Паскуалино. Да, вот так то! А приятели, с кем я в лотерею вместе играю, еще завидуют: «Повезло же вам, дон Паскуали… живете у родственников… К вам хорошо относятся». Да, уж лучше некуда! Если бы кто нибудь знал, что мне приходится выносить в этом доме!..
Лука (возмущенно). Паска, ради бога!.. Что же тебе еще надо? Живешь в нашем доме, сыт, носишь чистые рубашки, заштопанные носки, и все за какие то пять лир в день, что даешь моей жене… Эх ты! Детских шуток не понимаешь!
Паскуалино. Ничего себе шуточки!
Лука. Ну, конечно, шутка, Паска. До чего ж ты дотошный!
Паскуалино (с иронией). Минуту терпения, дон Лу!.. Простите меня, извините великодушно за то, что ваш сын меня оставил без пальто и без ботинок…
Лука (тоже задетый за живое, подражая тону Паскуалино). Нет-нет, что вы! Это я должен у вас просить прощения за то, что мальчик позволил себе… (Снимает кепку и становится на колено перед Паскуалино.)